– Да. Посредством смертельной инъекции.
– Тогда он не сможет пожертвовать свое сердце. У донора сердца должна наступить смерть мозга, а смертельная инъекция вызывает коронарную смерть. Иными словами, когда сердце вашего клиента остановится во время казни, оно не заработает в теле другого человека.
Об этом мне говорил уже отец Майкл, но я отказывалась верить.
– Знаете, что интересно? – спросил врач. – Полагаю, в летальной инъекции применяется калий, который останавливает сердце. Это то самое вещество, используемое в растворе для кардиоплегии и впрыскиваемое в донорское сердце перед пересадкой его пациенту. Оно приостанавливает сердце, пока в нем не установится нормальный кровоток, пока не будут окончены все манипуляции. – Он взглянул на меня. – Не думаю, что руководство тюрьмы пойдет на удаление сердца как способ казни.
Я покачала головой:
– Казнь должна состояться в стенах тюрьмы.
– Сам не могу поверить, что говорю это, однако жаль, что больше не используются расстрельные команды. Меткий выстрел мог сделать заключенного идеальным донором органа. Даже повешение подошло бы, если бы после подтверждения смерти мозга удалось подключить аппарат искусственного дыхания. – Он поежился и добавил: – Извините. Я привык спасать пациентов, а не убивать их, пусть и теоретически.
– Понимаю.
– К тому же, если даже он станет донором сердца, оно наверняка окажется чересчур большим для детского тела. Кто-нибудь задумался об этом?
Я покачала головой, понимая, что шансы Шэя тают.
Врач посмотрел мне в глаза:
– Боюсь, плохая новость состоит в том, что ваш клиент невезучий.
– А есть хорошие новости?
– Конечно, – улыбнулся доктор Галлахер. – У вас нет аппендицита, миз Блум.
– Вот какая штука, – сказала я Оливеру, после того как положила для нас еды навынос из китайского ресторана, которой хватило бы на семью из четырех человек. Остатки я скармливала Оливеру – ему нравится овощное му-шу, хотя мама говорит, что кролики не едят готовую еду. – В штате Нью-Гэмпшир уже шестьдесят девять лет никого не казнили. Мы полагаем, что единственный способ – смертельная инъекция, но, возможно, мы ошибаемся. – Взяв коробку с ло-мейн, я намотала лапшу на палочки и отправила себе в рот. – Знаю, это где-то здесь, – пробормотала я, глядя на кролика, скачущего среди листов с юридическими текстами, разбросанных на полу гостиной.
У меня не было привычки читать «Уголовный кодекс Нью-Гэмпшира» – это словно продираться сквозь черную патоку. Перевернешь страницу назад – и выясняется, что прочитанное за секунду до этого уже начисто забылось.
Смерть.
Смертная казнь.
Тяжкое убийство.
Инъекция, смертельная.
650:5 (XXIII). При вынесении смертного приговора обвиняемый помещается в тюрьму штата в Конкорде вплоть до назначенного дня казни, которая должна произойти не позднее чем через год после вынесения приговора.
В деле Шэя прошло одиннадцать лет.
Приведение смертного приговора в исполнение осуществляется путем непрерывного внутривенного введения летального количества барбитурата кратковременного действия в сочетании с химическим паралитическим агентом до момента фиксации смерти лицензированным врачом в соответствии с принятыми стандартами медицинской практики.
Все известное мне о казни я узнала в Союзе защиты гражданских свобод. До работы там я особо не задумывалась о смерти, пока кого-то не казнили и СМИ не раздували из этого шумную историю. Теперь я помнила имена тех осужденных. Я слышала об их апелляциях, поданных в последний момент. Я знала, что после приведения приговора в исполнение оказывалось, что некоторые заключенные невиновны.
Летальная инъекция – это как усыпление собаки… Человек засыпает, чтобы никогда не проснуться. Никакой боли, никаких страданий. Это смесь трех препаратов: пентотала натрия, седативного препарата, погружающего заключенного в сон; павулона, парализующего мускулатуру и останавливающего дыхание; и хлорида калия, отключающего сердце. Пентотал натрия имеет кратковременное действие, а это означает, что от его влияния можно быстро избавиться. Это также означает, что у человека остается чувствительность, но седативный эффект не позволяет ему двигаться.
Британский медицинский журнал «Ланцет» в 2005 году опубликовал анализ токсикологических отчетов о состоянии сорока девяти заключенных, казненных в четырех штатах США. Сорок три из них получили уровень анестезии ниже того, что требуется для хирургии, а двадцать один – уровень, указывающий на сохранение сознания. Анестезиологи считают, если человек находится в сознании во время введения хлорида калия, то у него возникает ощущение, будто по венам течет кипящее масло. Человек может почувствовать, что его словно сжигают изнутри, но двигаться или говорить он не в состоянии вследствие паралича мышц и минимальной седации, вызванных двумя другими препаратами. Верховный суд стал сомневаться. Хотя смертная казнь по-прежнему признавалась конституционной, были отменены казни двух заключенных в связи с более узким вопросом: а не является ли чрезмерная боль, вызываемая летальной инъекцией, нарушением гражданских прав, которое возможно оспорить в суде низшей инстанции?
Или – проще говоря – смертельная инъекция может оказаться не такой гуманной, как принято считать.
630:5 (XIV). Специальный уполномоченный по внесению поправок или его заместитель определяют вещество или вещества, а также процедуры, применяемые в любой казни, при условии, однако, что если по любой причине уполномоченный сочтет непрактичным введение требуемого летального вещества или веществ, то смертный приговор может быть приведен в исполнение через повешение согласно положениям закона о смертной казни через повешение, принятого 31 декабря 1986 года.
Оливер устроился у меня на коленях, и я перечитала эти слова.
Шэй не будет казнен посредством летальной инъекции, если я смогу заставить уполномоченного – или суд – счесть ее непрактичной. Если подкрепить это законом, защищающим религиозные права заключенного, и если я смогу доказать, что представление Шэя об искуплении вины включает в себя пожертвование органа, то летальная инъекция становится непрактичной.
В этом случае Шэй будет повешен.
И – вот настоящее чудо! – если верить доктору Галлахеру, это означает, что Шэй Борн сможет стать донором сердца.
Люций
В день, когда вернулся священник, я работал над пигментами. Мой любимый материал – это чай, пятно от него можно варьировать по интенсивности от почти белого до желто-коричневого. Драже «Эм-энд-эмс» хотя и яркие, но с ними сложнее всего работать – приходится смачивать ватную палочку и тереть ею по поверхности конфеты, нельзя просто удалять пигмент замачиванием, как я делал этим утром со «Скитлс».
Я положил на стол крышку от баночки и добавил в нее примерно пятнадцать капель теплой воды. Затем опустил в нее зеленое драже, покатав его пальцем и наблюдая, как сходит пищевой краситель. Фокус здесь в том, чтобы вынуть конфетку, как только заметишь под оболочкой белый сахар. Если в краску попадет сахар, она не будет работать.
