– Там еле капает, – объявила она, посмотрев на часы. – Давайте, народ, собирайтесь, мы идем гулять. – Ее взгляд упал на Белинду, которая сидела на кровати и ритмично двигала рукой между ног. – Боже мой, Белинда, ну не здесь же!
Белинда посмотрела на нее невидящим взором и улыбнулась, обнажив огромные желтые зубы, которым позавидовала бы любая лошадь.
– Мне нужно выйти на улицу, сестра, – склонив голову и медленно засовывая в рот большой палец, сказала она. – Вы понимаете?
– Я только что сказала, что мы идем гулять. Если бы ты не была так занята самоублажением, то слышала бы меня, отвратительная сучка! – Сестра подошла и подняла Белинду с кровати, заодно дав ей тумака под затылок. – Иди и жди нас в комнате отдыха.
На площадке Эллен прислонилась спиной к стене, чтобы хотя бы частично укрыться от дождя под карнизом. Пациенты, как стадо овец, послушно шли друг за другом по периметру, по траектории, протоптанной бесчисленным количеством ног. Глядя на них, Эллен вспомнила тигра в зоопарке Бель-Вью. В его распоряжении была большая территория с деревьями, камнями и даже небольшим прудом посередине, но он всегда ходил только вдоль забора и рычал на посетителей.
Во время прогулки Белинда что-то сказала Эми, и та вместо ответа сильно пнула ее в грудь. Белинда отшатнулась. Эллен подумала вмешаться, но Белинда уже и так отошла от Эми подальше, в дальний угол площадки. Там она призывно свистнула мужчине, ковырявшемуся на грядке с овощами. Услышав, что женский голос зовет его по имени, он бросил взгляд на своего палатного медбрата и лениво двинулся в сторону забора, засунув руки в карманы. На вид ему было около семидесяти. Лысая голова блестела от дождя и пестрела порезами от бритвы.
– Сначала оплата, – строго потребовала Белинда.
Он достал две сигареты и осмотрел ее с ног до головы.
– Верх и низ.
Белинда взяла сигареты и заткнула их за уши. Медленно расстегивая халат, она обернулась на Эллен и пошло усмехнулась.
Эллен поставила огромную коробку с косметикой на стол в комнате отдыха.
– Кто первый? – позвала она. Всегда лучше, чтобы макияж накладывал кто-то из персонала. Пациенты делали это крайне неуклюже, рисуя себе клоунские лица, которые только усугубляли и без того маниакальные выражения их лиц. – Эми, хочешь немного подкраситься? – предложила она, беря в руки розовую помаду. Эми подняла голову от книги.
– Нет, спасибо, я не собираюсь ходить на какие-то идиотские танцы. Я здесь уже две недели и хочу поговорить с доктором. Вы же не можете меня здесь закрыть навсегда.
Эллен вздохнула. Девушка повторяла эту мантру ежедневно с первого дня. Но путь домой ей закрыт. Выхода не было: отец определил ее сюда, и семейный доктор поддержал его в этом решении.
– Можешь не краситься, но на танцы ты пойдешь.
Эми захлопнула книгу и раздраженно бросила на подоконник.
– Бал умалишенных? Вы всерьез ожидаете, что я буду кружиться по бальному залу с этим сборищем нескладных, жалких людишек? Я видела, как они волочат ноги по площадке, – кивнула она на окно. – Им и прямо-то пройти трудно, не говоря уже о том, чтобы осилить вальс. Я не пойду, и вы меня не заставите, – упрямо повторяла она, сложив на груди руки.
Тем временем к Эллен вперевалку подошла Перл. Ее стопы так сильно опухли, что походили на передержанное тесто, которое вываливалось из обуви.
– А вот я пойду. Можете меня накрасить? – тяжело дыша, попросила она, плюхнувшись своей почти 130-килограммовой тушей на стул.
Эллен взяла пудру и начала наносить на лицо Перл. Кожа у той была идеальная, но все черты лица почему-то собрались равно посередине него.
– И помаду тоже. И можно я надену свадебное платье?
– Сколько раз уже говорили тебе, Перл, у нас нет этого твоего свадебного платья! – закричала из-за двери сестра Аткинс. – Ты наденешь больничную одежду, как и все. Ты где находишься, по-твоему? На морском курорте?
– Сожми губы, Перл. – Эллен аккуратно нанесла розовую помаду и сделала шаг назад, чтобы оценить результат.
Эта девушка вызывала у нее сочувствие. Ей было всего чуть за тридцать, и последние двенадцать лет она жила то дома, то здесь. Она была упитанная и не очень симпатичная. Ей не доставляло никакого труда хранить верность своему будущему мужу. А когда красивый рядовой, с экзотическим акцентом, на втором свидании сделал ей предложение, она не поверила своим ушам. Ее мать тоже была вне себя от радости и умудрилась раздобыть парашютный шелк, из которого сшила дочери редкой красоты свадебное платье. Все соседи внесли свою лепту, отдав свои продуктовые купоны. В результате на свадьбе у Перл был трехъярусный фруктовый торт в королевской глазури, украшенный бледно-розовыми розочками из сахарной мастики.
За несколько месяцев до свадьбы Кен сказал, что ему нужно уехать, но к свадьбе он вернется. Вне себя от счастья и полностью доверяя клятвам жениха, Перл отдала ему девственность до отъезда. А когда настал большой день, она терпеливо прождала у алтаря более часа, не обращая внимания на шепот собравшихся гостей. Она до последнего не верила в то, что он не появится. В свою комнату она зашла с верхним ярусом торта и две недели отказывалась снимать свадебное платье.
Сестра Аткинс пересказывала эту историю Эллен с нескрываемой радостью, а в кульминационной точке разражалась истерическим смехом. Судя по всему, Кен сделал предложение Перл и соблазнил ее на спор. Девушка пережила нервный срыв и начала заедать свое состояние. Через некоторое время вымотанная переживаниями мать поместила ее в Эмбергейт.
Эллен закончила причесывать Перл, уложила ей челку на одну сторону и закрепила заколкой.
– Все, Перл. Теперь ты красавица, – похвалила ее Эллен, не обращая внимания на язвительное фырканье сестры Аткинс. – Кто следующий?
– Не могу найти свою тиару.
Эми бросила ненавидящий взгляд на Куини.
– Бога ради, хватит уже. Тебя зовут Глэдис, и ты не королева Англии и никогда ею не станешь.
– Попрошу, Эми, – строго посмотрела на нее Эллен. – Куини ничего плохого не сказала.
Бал пациентов относился к числу редких больничных мероприятий, где мужчины и женщины могли беспрепятственно общаться друг с другом. Поэтому когда Эллен со своей свитой прибыла в танцевальный зал, он был почти полным. Ее назначили сопровождающей для Перл, Куини, Белинды и Эми. Задача не обещала никаких сложностей – мужчины и женщины послушно выстроились в ряд по разным сторонам зала. На противоположном конце она увидела Дуги и радостно ему помахала. Он снял белый пиджак и галстук и остался в бежевой рубашке с открытой горловиной и зеленых подтяжках.
– Кто это? – спросила Эми.
– Дуглас Лионс. Стажер, учится на втором курсе.
– Хм, мне кажется, он строит вам глазки.
– Не говори чепухи, он просто друг, – рассердилась Эллен. – И пора бы уже перестать быть такой высокомерной, – неожиданно резко сказала она.
