Вытерев обувь о коврик, Сара ждала, пока Дуги позовет Эллен. Из кухни доносился аромат яблок и корицы, и вскоре оттуда вышла женщина, вытирая руки о фартук.
– Здравствуйте. Я Эллен. Чем могу помочь?
Сара с интересом смотрела на нее. Возможно, она была гораздо младше мужа. Во всяком случае, время пощадило ее внешность. У нее была гладкая кожа и всего несколько морщинок вокруг глаз. Седые волосы очень коротко и модно острижены – такую форму могут позволить себе только женщины с отличным костным каркасом. В юности она, очевидно, была настоящей красавицей.
– Здравствуйте. Я Сара. Ваш адрес дал мне ваш брат.
– Наш Бобби?
– Да, сначала я пошла на Оук-Гроув, и он сказал, что последние тридцать с чем-то лет вы живете здесь.
– Давайте вы пойдете в гостиную, а я поставлю чайник, – вмешался Дуги. Он положил руки на плечи жены и развернул ее к двери. – Вам с сахаром? – спросил он у Сары.
– Только с молоком, пожалуйста.
В гостиной Эллен села и сомкнула ладони под коленом.
– А теперь расскажите мне, в чем все же дело.
– Хорошо. Я пишу книгу об истории Эмбергейта.
Сара сделала паузу, ожидая какой-то реакции, но на лице Эллен не отобразилось никаких эмоций, и она просто кивнула.
– Я была там уже много раз, – продолжила Сара. – Обхожу помещения, пытаюсь представить, как там все было. Я уверена, что вскоре в этом здании будет что-то другое или его вообще разрушат, и мне кажется важным дать следующему поколению информацию об этих местах и о том, как раньше жили психически больные люди. А еще это часть истории моей семьи, – добавила она, чтобы придать значимости своим действиям.
– Но как вы узнали, что я там работала? – спросила Эллен.
– А, да. Значит, вы работали там? Я этого не знала, все, что я знаю, это… Подождите минуту. – Она снова полезла в сумку и достала записку. – У меня, наверное, не очень получается четко объяснить, зачем я здесь, да?
Эллен посмотрела на открытую дверь.
– Да, признаюсь, я немного запуталась. Дуги, как там с чаем? – крикнула она мужу.
Он вошел с подносом, на котором стояли три чашки и тарелка с овсяным печеньем.
– Я достал пирог, дорогая. До таймера оставалось совсем чуть-чуть, и я решил, что он готов.
– Спасибо, милый. – Она обхватила пальцами чашку и сделала глоток. – Мы оба работали в Эмбергейте. Там и познакомились, – пояснила она, кивая на Дуги.
Дуги сел на диване рядом с женой и обнял ее за плечи.
– Мы женаты сорок шесть лет.
У него был легкий акцент, который Сара не узнавала, но он очевидно не местный, решила она. Друг на друга они смотрели, как парочка влюбленных тинейджеров.
– Что ж. Перейду к сути дела. Пока я ходила по больнице, наткнулась на чердак с чемоданами. Их там было около двадцати.
– Как… интересно, – напряглась Эллен.
– Да, это что-то невероятное. Словно открываешь окно в прошлое. В одном из них я нашла вот эту записку, и в ней было ваше имя и адрес. Как уже сказала, я ходила на Оук-Гроув, но Бобби сказал, что вы переехали.
Она передала записку Эллен. Та побледнела и начала теребить тонкую жемчужную нить на шее.
– О боже, не могу поверить. – Она передала записку Дуги.
– Значит, она ее не получила, – прочитал он. – У нее не получилось выбраться.
– Что вы хотите сказать? – спросила Сара.
Эллен словно не слышала ее вопроса. Она не сводила глаз с Дуги.
– Если чемодан Эми все еще на чердаке, значит, она там и умерла.
Сара поставила свою чашку на стоящий рядом кофейный столик.
– Эми? Значит, вы знаете, чей это чемодан, миссис Лионс?
– Да. Да, знаю, – кивнула Эллен.
– Вы сможете рассказать об этом?
Эллен посмотрела на мужа, и он медленно кивнул. Она встала со своего места и подошла к окну.
– Ее звали Эми Салливан, – наконец начала говорить Эллен, заламывая руки и не отрываясь от окна, из которого был виден палисадник. – Она поступила в Эмбергейт примерно в то же время, когда я пришла туда работать. Это было в ноябре 1956 года. Ты же помнишь, как все было, да? – повернулась она к Дуги.
Он засмеялся.
– Конечно, помню. Она добавила вам головной боли.
Эллен улыбнулась.
– С ней было нелегко временами, это правда. Но я ее жалела. Мы были одного возраста и оказались в одном и том же месте, но наши жизненные ситуации были диаметрально противоположными.
– Почему она попала в Эмбергейт?
– Ее привез отец. Она попыталась убить себя вместе с ребенком своей мачехи.
– О боже. Какой ужас.
– Но она не была больна. Просто многое перенесла, и это сказалось на ее состоянии. И постоянно попадала в неприятности.
– Значит, она была беременна, когда ее привезли в больницу?
Эллен и Дуги посмотрели друг на друга.
– Нет, – сказала Эллен. – Она забеременела, будучи там.
– О. Я не знала, что такое разрешалось.
– Не разрешалось, но это не значит, что не случалось, – объяснил Дуги. – Скажем так: мы, медперсонал, притворялись, что не замечаем.
– Дай я еще раз посмотрю на записку, Дуги. – Эллен взяла ее и перечла. – Я написала это почти пятьдесят лет назад. Я очень много про нее думала, задавалась вопросом, что с ней случилось и почему же она так и не постучала в мою дверь. Бедная девушка. Но ведь я правильно поступила, да? – повернулась она к мужу.
– Эллен, ты сделала больше, чем кто-то другой на твоем месте.
– Может, ты и прав. – Она задумчиво смотрела в окно. – В конце концов, какой у меня был выбор?
– А что означает записка? Что означает эта фраза про ребенка?
– Пожалуйста… вы не должны об этом писать. Я знаю, прошло много лет, но я не думаю…
Сара остановила ее движением руки.
– Не беспокойтесь, миссис Лионс. Я понимаю, что речь идет о личных вопросах, и я не журналист, который раскапывает скандальные детали. Даю вам слово, что не напишу ничего против вашей воли. Обещаю. – Она приложила руку к груди.
Эллен чуть заметно качнула головой. В глазах ее отразилась боль.
– Когда-то я дала обещание, – вздохнула она, взмахнув запиской. – Этой девушке, Эми. Я обещала ей, что настанет день, и она выйдет из Эмбергейта, и впереди у нее будет вся жизнь. Кто я была тогда, чтобы обещать ей это?.. Но записку я написала, чтобы однажды она узнала правду. – Эллен поднесла записку к носу и вдохнула влажный запах. – Я сделала все, чтобы сдержать это обещание. Но этого оказалось недостаточно.
