Книга Агасфер. Старьевщик, страница 18. Автор книги Вячеслав Каликинский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Агасфер. Старьевщик»

Cтраница 18

У дверей портновского заведения Терентьев придержал Агасфера за локоть:

– Позвольте мне, несмотря на краткость нашего знакомства, дать вам совет… Если вы не сочтете это за дерзость, разумеется.

– Хорошие советы никогда не бывают лишними, Владимир Семенович. Слушаю вас, и готов им следовать!

– Гм, да… Но прежде один предварительный вопрос: если я ошибаюсь в своих предположениях, то совет будет несколько иного рода.

– Стало быть, ответ вам требуется искренний, и в моих же интересах? – Агасфер в упор поглядел на сросшиеся у переносья светлые брови Тереньтьева.

– Был бы вам за это чрезвычайно признателен!

– Итак?

– Господин Агасфер, вы ведь в прошлом офицер? Русский офицер?

– Гм… А позвольте, в свою очередь, поинтересоваться: с чего бы такой вывод?

Чувствуется офицерская косточка! Манера держаться, походка… Вот вы левой рукой, перед тем как в экипаж забраться, особый жест делаете – как будто саблю придерживаете! И еще: я совсем не случайно предложил вам сойти с извозчика за два квартала до портного и прогуляться. Извините, я внимательно наблюдал за вами, пытаясь одновременно отвлечь вас разговорами на сторонние темы. И вы знаете, господин Агасфер, что я заметил? У вас типично офицерский, «набитый» взгляд! Вы не упускаете из виду всех встречных офицеров, и при виде старших невольно ровняете шаг, подтягиваетесь, расправляетесь плечи – однако тут же, вспоминая о своем нынешнем гражданском статусе, спохватываетесь, и ваша походка становится… ну, более развязной, что ли… Я не прав? Лезу не в свои дела?

– А вы очень наблюдательны, господин Терентъев, – вздохнул Агасфер. – Наблюдательны и… настойчивы. Но скажите-ка на милость, вам-то какая разница? Был я офицером, не был… Это мое прошлое, понимаете – моё! И я не обязан – вы только не обижайтесь, ради бога – раскрывать свое прошлое, свою душу перед первым, извините, встречным! Ну серьезно, господин Терентьев, мы ведь с вами в окопах не сидели, одной шинелишкой не укрывались, в атаки не ходили. Один день только и знакомы. Поверьте, жизнь человеческая – не оперетка, тут все серьезнее! И мое прошлое оставило мне много не слишком радостных воспоминаний! Может быть, когда-нибудь я и поделюсь ими с близким мне человеком. Но не сегодня… Кстати: я гляжу, у вас так и вертится на языке вопрос о моем необычном библейском прозвище. Прошу, Владимир Семенович, не задавайте этого вопроса, потерпите! Уж ежели оно совсем ухо режет – паспорт-то у меня мадьярский, соответственно и обращайтесь!

– Это вы меня простите, господин Агасфер! Простите и поймите: мной движет даже не любопытство. Единственное, к чему я затеял этот разговор – хотел предложить вам вместе со статским платьем заказать у Циммермана и военный мундир! Пользуйтесь случаем, черт возьми, – за счет полковника! Он ведь официально мне о сем перед выходом заявил-с.

– Мундир? Но для чего он мне?

– Ну, во-первых, как мне кажется, вам в нем будет удобнее. Во-вторых – да вы оглянитесь по сторонам, друг мой! На улицах Петербурга – сплошные мундиры! А в статском модном платье ходят разве что господа социалисты! Ну, я не имею в виду, разумеется, рабочий люд и приказчиков в их поддевках, а также посыльных! Но в военном мундире вы сольетесь со всей этой многоликой толпой! Не будете от нее отличаться!

– А почему я не должен отличаться от толпы, господин Терентьев?

– Потому что такова специфика службы у господина полковника Архипова! – вырвалось у Терентьева.

– Не понимаю. Решительно не понимаю! – затряс головой Агасфер. – Почему служащий частного лица, коммивояжер, по сути дела, должен быть замаскирован?

– Еще раз простите, это уже не мой секрет, господин Агасфер. Единственное, что могу сказать – полковник некоторое время будет присматриваться к вам. Определять вашу пригодность и ваши способности к более серьезным делам, нежели розыски механических игрушек старых мастеров. А сейчас… Сейчас давайте забудем наш разговор! До поры до времени… Прошу вас! – И Терентьев распахнул перед спутником дверь портновской мастерской с глухо брякнувшим колокольчиком.

Помедлив, Агасфер шагнул в помещение, где бегали, дрались и самозабвенно играли не менее десятка «разнокалиберных» портновских детей. Царствовал над всем этим бедламом, усевшись по-татарски на обширном столе, заваленном кусками материи, старый еврей в ермолке. При виде посетителей ребятня мгновенно смолкла, а после грозного отцовского окрика порскнула за шторы.

Портной тоже довольно-таки проворно для своего возраста соскользнул со стола, сбросил с двух ближайших кресел куски материи и полуготовые изделия, прошитые белыми нитками, и разразился бойким местечковым речитативом, приветствуя гостей.

Послушав его минуты три, Терентьев властно поднял руку:

– Соломон, тебя и за полдня не переслушаешь. А ведь мы к тебе по делу. Вот этого молодого человека надо одеть по последней парижской моде. Имей в виду, это дальний родственник хорошо известного тебе господина полковника Архипова. Поэтому ты уж, братец, расстарайся.

Соломон Циммерман всплеснул руками: царица небесная, дева Мария! Да для господина полковника все что угодно! Господин желает заказать летнее платье? Межсезонное? На всякие жизненные ситуации? Тогда вы пришли в правильное место, достопочтимые господа офицеры!

В мастерской поднялась невиданная суета. Откуда-то из подсобок появились двое подмастерьев, увешанные матерчатыми метрами. Агасфера почтительно поставили на низкую скамеечку и принялись хлопотать вокруг.

Узнав, что своего материала свалившиеся на голову клиенты не принесли, Циммерман возликовал еще больше. Один из подмастерьев был немедленно послан в соседний магазин за последними образцами самых наимоднейших расцветок и самого высокого качества.

Суета усилилась, когда из магазина прибыли посланцы с несколькими образцами тканей. Образцы Циммерманом были немедленно забракованы, высмеяны, а приказчики отправлены обратно со строжайшим наказом принести самое лучшее из последнего привоза.

Через полтора часа Терентьев и Агасфер покидали мастерскую, провожаемые бесконечными благословениями и пожеланиями счастья и благополучия как циммермановского семейства, так и прибежавшего на шум соседа-галантерейщика. Вид у Агасфера был несколько усталым – будто он вскопал пару-тройку десятин земли в монастырских садах. Терентьев же, посмеиваясь, предложил выбор: либо тотчас же взять извозчика и ехать по намеченным утром объявлениям о продаже «хитроумных старинных механических изделий», либо сначала отобедать в ближайшей приличной ресторации.

– Впрочем, давайте-ка пока у почты притормозим, – вдруг предложил бывший ротмистр. – Совсем забыл, что долги время от времени возвращать надо. А «литовские кредиторы» – люди серьезные и злопамятные. Никак нельзя про них забывать!

– Литовские кредиторы? – удивился Агасфер. – Про евреев-заимодавцев слышал, про скопцов, которые в долг под зверские проценты дают, знаю. А вот про литовских – ей-богу, не слыхал. Впрочем, 20 лет отсутствия в Петербурге – срок немалый. Очень многое, конечно, тут изменилось.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация