О том, что он неправ или как минимум не совсем прав, он узнал за пару недель до начала войны. Предполагая провести отпуск с Верой в имении «Омут Планка», Эрик решил восполнить пробелы в образовании. В этом смысле он не видел большой разницы между техникой пилотирования и сексом. И там, и там имелась теоретическая составляющая, которую можно и нужно изучать, и практическая сторона дела, которую в худшем случае можно вообразить, глядя на действия других, а в лучшем — опробовать на виртуальном имитаторе, благо специфические программы существовали едва ли не на все случаи жизни. Тогда-то Эрик и узнал, что кроме «техники», существует еще и этическая составляющая вопроса. Не то чтобы он не догадывался об этом прежде, но все-таки разъяснения, данные по этому поводу главным психологом ВКС контр-адмиралом медицинской службы профессором Бернардом Герцем, давали ответы практически на все вопросы этики секса, которые мог задать себе офицер военно-космических сил. И, если прежде Эрик отнесся к словам адмирала Герца с известным скепсисом, события последнего времени позволили ему понять наконец, о чем говорил маститый психолог.
Герц предлагал четко разделять любовь и секс. Любовь, по его мнению, сильное и важное чувство, которое благотворно влияет на качество секса, но может существовать и само по себе без какой-либо связи с физиологией, хотя в последнем случае возможны негативные последствия для организма человека. Секс, в свою очередь, это чистая физиология, которая желательна в случае разделенной любви и, более того, способна усилить чувства влюбленных, но прекрасно существует сам по себе, не нуждаясь в подкреплении со стороны чувств. Длинные и неглупые рассуждения профессора сводились к простой констатации фактов. Люди различаются по своей сексуальной конституции, у них разное либидо, которое к тому же подвержено влиянию множества факторов. Грубо говоря, человек со слабым либидо, да еще и занятый сложной работой или находящийся в состоянии сильного стресса, легко справляется с соблазнами и может без труда соблюдать вынужденный целибат астронавта, подолгу находящегося вдали от любимого человека. Соблюдение верности в этом случае в большей мере связано с физиологией, а не с моралью, даже если сам человек думает иначе. Однако у людей с сильным либидо все происходит с точностью до наоборот. Чем больше стресс, тем сильнее половой аппетит. Разумеется, все это можно снивелировать с помощью специальных медикаментозных средств, но ничего здорового в этом нет, да и помогает не всегда. Поэтому у офицеров ВКС с верностью супругам или постоянным партнерам — серьезные проблемы. Адмирал Герц полагал, однако, что проблемы эти вызваны неправильным пониманием взаимосвязей между чувствами (любви, долга и прочего в том же духе) и секса. Но если вы способны отделить одно от другого, все противоречия снимаются сами собой. Однако и хвастаться тут нечем. Чем меньше знает ваш партнер о сексе на стороне, тем лучше. Или согласно старой флотской поговорке, все, что происходит в походе, пусть в походе и останется.
Умом Эрик все это понимал, но принять душой такой подход к любви и сексу ему мешали некоторые соображения личного порядка. Впрочем, в конце концов он разобрался и с ними. Вопрос ведь прост: как он сам отнесется к тому, что где-то там, в своем «походе», Вера тоже с кем-нибудь переспит? Исследовав свои мысли и чувства по этому поводу, Эрик с удивлением обнаружил довольно странный ответ. Никак. Потому что его это не касается до тех пор, пока не касается их любви. А секс… Конечно, лучше бы ему об этом просто не знать, но было бы неправильно запретить человеку есть и пить в чужом доме только потому, что теоретически — не здесь и не сейчас, а где-нибудь когда-нибудь, — ты можешь приготовить ему свой замечательный обед.
* * *
— Ты хорош! — признала Алена, едва немного пришла в себя и смогла говорить не задыхаясь.
— Я старался, — улыбнулся Эрик, довольный тем, что, вполне удовлетворив женщину и получив немереное удовольствие сам, он «даже не запыхался», не говоря уже о прочем. Похоже, его организм действительно брал верх над недугом. Не так быстро, как хотелось бы, но все-таки брал.
— Ты ведь заметил разницу? Не мог не заметить!
— О чем ты? — Эрик перевел взгляд на женщину.
Алена была чертовски хороша, особенно сейчас, когда глаза ее сияли, а губы словно бы припухли. Нагота ей шла, как самое красивое платье, возможно, еще и потому, что боярыня Бороздина ее не стеснялась. Напротив, зная себе цену, она гордилась своим телом, своей наготой.
— Тебя влечет ко мне, не правда ли?
— Что за вопрос?
— Нет, я не о сексе, — усмехнулась Алена. — Хотя и о сексе тоже. Но прежде всего, поговорим о влечении. Тебя влечет не только ко мне, разве нет?
«Вот черт! — Получалось, что это не его субъективное ощущение. — Но неужели она чувствует то же, что и я?»
— Что ты имеешь в виду?
— Ирина, я и Павел, — женщина чуть прищурилась, вглядываясь Эрику в глаза. — Две женщины, один мужчина.
— Я не…
— Эрик! — остановила его Алена. — Ну что ты в самом деле! Кого ты хочешь обмануть? Нас или себя? Нас не получится. Мы все трое чувствуем тебя так же, как ты нас. Притяжение и отторжение, ведь так?
— Допустим, — кивнул Эрик. Ему не хотелось этого признавать, но, похоже, все так и обстояло. И значит, закономерно вставал вопрос, что это такое? — Ты знаешь, почему?
— Я знаю только, что до встречи с тобой нас было всего трое, — женщина протянула руку и взяла брошенный в изголовье кровати кожаный портсигар Эрика. — Сначала встретились мы с Ириной. Много позже я случайно столкнулась с Павлом. Мы не афишируем этот факт, и тебе не стоит. Ты умный человек, и, насколько я поняла, никого не подпускаешь к себе слишком близко. Удивлюсь, если у тебя есть постоянная подруга, хотя, видит бог, ни одна женщина, у которой есть глаза и уши, а между ног не один только мочеиспускательный канал, не пропустит такого, как ты, мимо себя, не попробовав прежде уложить в постель.
— Даже так? — Эрик забрал у Алены портсигар, вытряхнул из него сигарету и протянул ее женщине.
— Ты скрытный сукин сын, Эрик Минц! — Алена прикурила от предложенного Эриком огня и выпустила изо рта дым первой затяжки. — Но имеющий глаза, да увидит. А я видела, как ты дерешься. Ты уличный боец, хотя по всем признакам аристократ. Речь, поведение, образование… Дружишь с княгиней Эгерланд или не только дружишь?
— Продолжай, — благосклонно кивнул Эрик. — Тебя интересно слушать, а смотреть на то, как ты куришь, еще интереснее. Весьма многообещающе…
— Вот-вот! — улыбнулась боярыня. — Уверенность в себе, быстрый карьерный рост… Тебе сколько лет?
— Что по этому поводу говорит ваша разведка? — В конце концов, Эрик тоже закурил и отбросил в сторону опустевший портсигар.
— Домашний доктор наместницы утверждает, что тебе где-то между семнадцатью и восемнадцатью.
«Вот черт! — всполошился Эрик. — Как он узнал?!»
— Такой юный? — улыбнулся он.
— Разведка доносит, что тебе двадцать, поскольку вы одногодки с Верой Мельник — дочерью главкома имперских ВКС.
