В других случаях эти идеи, а также жалобы и связанные с ними ипохондрические страхи не ассоциируются, не связываются с гениталиями, а переносятся на любые другие органы. Только тщательное исследование психоаналитического материала, выходящее за рамки данной статьи, позволило бы нам понять процессы, которые имеют место в каждом конкретном случае. Только в ходе самого анализа можно получить представление об упорстве этих бессознательных маскулинных желаний.
В поисках источника этого своеобразного комплекса в психологическом развитии таких женщин нередко можно определить и непосредственно наблюдать ту стадию детства, на которой маленькие девочки и в самом деле завидуют мальчикам из-за их гениталий. Это хорошо известный факт, в котором легко удостовериться при прямом наблюдении. Аналитические интерпретации, которые помимо прочего всегда субъективны, ничего не добавили к этим наблюдениям, и тем не менее вопреки прямым подтверждениям мы наталкиваемся на стойкое недоверие. Даже если критики не могут оспаривать тот факт, что дети выражают подобные идеи, они пытаются по крайней мере отрицать их значение для развития. Они утверждают, что подобное желание или даже зависть действительно можно наблюдать у некоторых девочек, но она значит не больше, чем зависть к чужим игрушкам или сладостям.
Позвольте мне поэтому указать на одно обстоятельство, после чего подобное мнение покажется нам, наверное, странным, а именно на огромную роль, которую в жизни маленьких детей играет тело до того, как в развитии наступает психологическая дифференциация. Такое примитивное отношение к телу кажется нам, взрослым европейцам, странным. Но мы видим, однако, что другие народы, мыслящие более наивно и поэтому менее скованные в половых вопросах, достаточно открыто исповедуют культы, включающие в себя поклонение телесным символам сексуальности, особенно фаллосу, который они возводят в ранг божества и приписывают ему чудодейственную силу. Образ мышления, лежащий в основе фаллического культа, и в самом деле настолько близок детскому, что он понятен каждому, кто знаком с жизнью детей. И наоборот, он может помочь нам лучше понять мир ребенка.
Если мы признаем стадию зависти к пенису эмпирическим фактом, сразу же возникает возражение, которое с позиций рационального мышления трудно опровергнуть; оно звучит следующим образом: у девочки нет никаких причин завидовать мальчику. Ее способность к материнству дает ей неоспоримые биологические преимущества, и поэтому скорее уж следовало бы ожидать обратного, зависти к материнству в душе мальчика. Я хочу вкратце отметить, что такое явление действительно существует и от этой зависти исходит мощный импульс, побуждающий мужчину к продуктивной деятельности в культурной сфере
[33]. С другой стороны, на столь ранней стадии развития девочка еще не понимает, что в перспективе у нее имеется преимущество перед мальчиками, а потому это не оберегает ее от ощущения своего невыгодного положения в данный период. И тем не менее в критике, призывающей нас не преувеличивать значение зависти к пенису, имеется рациональное зерно. Ведь и в самом деле возникающий позднее комплекс маскулинности с его зачастую катастрофическими последствиями не есть прямой результат этого раннего периода развития; он появляется сложным окольным путем.
Чтобы понять эти обстоятельства, необходимо иметь в виду, что зависть к пенису является нарциссической, она направлена на собственное Я, а не на объект. В случае благоприятного развития женщины эта нарциссическая зависть к пенису чуть ли не полностью растворяется в объектно-либидинозном желании мужчины и ребенка
[34]. Это подтверждается и наблюдением, что женщины, которые обрели надежное прибежище в своей женственности, не обнаруживают сколько-нибудь заметных следов притязаний на мужскую роль.
Психоаналитические исследования, однако, показали, что существует масса возможностей заблокировать или нарушить развитие, и чтобы оно было нормальным, должны быть соблюдены многие условия. Решающей стадией для дальнейшего психосексуального развития является период, когда складываются первые объектные отношения в семье
[35]. В этой фазе, которая достигает своего пика между третьим и пятым годами жизни, могут вмешаться различные факторы, побуждающие девочку отказаться от женской роли. Например, явное предпочтение, оказываемое брату, зачастую способствует возникновению у девочки выраженного стремления быть мужчиной. Еще более сильное влияние в этом смысле оказывают ранние сексуальные впечатления. Это особенно характерно для той среды, где все, что связано с сексуальностью, так или иначе скрывают от ребенка. Поэтому случайно увиденное в силу самого контраста воспринимается как нечто мерзкое и запретное. Половой акт между родителями, свидетелями которого дети так часто становятся в первые годы жизни, как правило, принимается ребенком за насилие или издевательство над матерью. Увиденные следы менструальной крови подкрепляют мнение ребенка. Случайные обстоятельства, такие как действительное проявление жестокости со стороны отца или болезнь матери, еще больше его убеждают, что положение женщины – неприятное и опасное.
Все это глубоко затрагивает маленькую девочку, тем более что это происходит в фазе первого подъема ее сексуального развития, когда она бессознательно отождествляет собственные инстинктивные требования с материнскими. Из этих бессознательных инстинктивных требований проистекает еще один импульс, который может действовать в том же направлении. То есть чем сильнее такая ранняя женская любовная привязанность к отцу, тем сильнее опасность разочарования в отце или появления чувства вины перед матерью. Более того, эти аффекты неразрывно связаны с женской ролью. Подобная связь с чувством вины может быть следствием страха наказания за мастурбацию, которая, как известно, является в этот период физическим выражением сексуального возбуждения.
Эти тревоги и чувства вины могут полностью отвратить девочку от женской роли и побудить ее искать прибежища и безопасности в фиктивной мужественности. Желание быть мужчиной, первоначально возникшее из наивной зависти, которая в силу своей природы должна была быстро исчезнуть, теперь подкрепляется этими мощными импульсами и может привести к тем серьезным последствиям, о которых я говорила выше.
Неаналитический ум задумался бы в первую очередь о разочарованиях в последующей любовной жизни. Мы и впрямь наблюдаем иногда, что мужчина, разочарованный в женщине, обращается к гомосексуальным объектам любви. Разумеется, эти более поздние события нельзя недооценивать, однако опыт напоминает нам, что последующие неудачи в любовной жизни, как правило, являются результатом установки, сложившейся в детстве. С другой стороны, все эти последствия могут возникнуть и без такого позднего опыта.
