Стоит бессознательным претензиям на маскулинность однажды взять верх, как женщина попадает в фатальный порочный круг. Поскольку она изначально искала прибежища от роли женщины в фиктивной мужской роли, то последняя, однажды возникнув, требует от нее дальнейшего отказа от женской роли, добавляя оттенок презрения. Женщине, которая построила свою жизнь на таких бессознательных претензиях, угрожает опасность с двух сторон: во-первых, мужские желания ослабляют ее чувство себя, а во-вторых, подавленная женственность в тех или иных переживаниях непременно напоминает ей о ее женской роли.
В художественной литературе описывается судьба женщины, разрываемой этим конфликтом. Мы узнаем ее в образе шиллеровской Орлеанской Девы, захваченной и унесенной водоворотом истории. В романтической исторической драме изображается героиня, терзаемая чувством вины за мимолетную любовь к врагу своей родины. Однако подобная мотивация кажется недостаточной для столь глубокого чувства вины и столь тяжких терзаний; наказание не соответствует преступлению и несправедливо. Однако глубокий психологический смысл открывается нам только в том случае, если допустить, что силой поэтической интуиции автора отображен конфликт, идущий из глубин бессознательного. Ключ к психологическому пониманию драмы следует искать в прологе, в котором Дева слышит Глас Господень, запрещающий ей все женские переживания, обещая взамен мужские почести:
Страшись надежд, не знай любви земныя;
Венчальных свеч тебе не зажигать;
Не быть тебе душой семьи родныя;
Цветущего младенца не ласкать…
Но в битвах я главу твою прославлю;
Всех выше дев земных тебя поставлю
[36].
Предположим, что Глас Господень психологически эквивалентен наставлениям отца – это предположение не раз подтверждалось на опыте. Таким образом, стержнем основной ситуации является запрет всех женских переживаний, связанных с чувствами героини к своему отцу; и этот запрет, спроецированный на отца, толкает ее к принятию мужской роли. Следовательно, она терзается не из-за того, что любит врага родины, а из-за того, что вообще позволила себе влюбиться, из-за того, что подавленная женственность вырвалась на свободу, сопровождаясь чувством вины. Кстати, весьма характерно, что этот конфликт приводит не только к эмоциональной подавленности героини, но и к краху ее «мужских» достижений.
В медицинской психологии довольно часто мы наблюдаем случаи, которые, хотя и не в таком масштабе, напоминают картину, созданную интуитивным гением поэта. Речь идет о женщинах, у которых возник невроз или произошло резкое изменение характера после первых сексуальных переживаний, будь то просто общее знакомство с сексом или реальный физический опыт. Резюмируя, можно сказать, что речь идет о случаях, в которых путь к специфически женской роли оказался прегражден бессознательным чувством вины или тревоги. Подобная блокировка не всегда приводит к фригидности. То, в какой мере способность к чисто женским переживаниям окажется заблокированной, зависит исключительно от интенсивности сопротивления. Мы можем наблюдать здесь непрерывную последовательность симптомов: от женщин, которые отвергают саму мысль о сексуальном опыте, до тех, в ком сопротивление проявляется только на телесном языке фригидности. Если сопротивление сравнительно невелико, фригидность, как правило, не бывает жестким и неизменным способом реагирования. При определенных, большей частью неосознаваемых условиях она может исчезнуть. Так, одним женщинам необходимо, чтобы сексуальные отношения были окружены атмосферой запретности, другим нужно, чтобы они сопровождались страданием и насилием, у третьих они возможны, если только полностью исключена эмоциональная вовлеченность. В последнем случае женщина может быть фригидной с любимым мужчиной и вместе с тем полностью капитулировать перед нелюбимым человеком, который вызывает в ней только чувственное желание.
Исходя из этих различных проявлений фригидности, можно сделать справедливый вывод о ее психогенной природе. Более того, анализ развития фригидности позволяет нам понять, что ее наличие или отсутствие в определенных психологических ситуациях всецело определяется историей индивидуального развития. Утверждение Штекеля, что «нечувственная женщина – это женщина, которая не нашла адекватной для себя формы удовлетворения», с такой точки зрения оказывается недоразумением, поскольку «адекватная форма» может быть связана с бессознательными условиями, которые либо вообще нельзя реализовать, либо они являются неприемлемыми для сознательного Я.
Тем самым рамки феномена фригидности раздвигаются. Она может сама по себе составлять важный симптом, поскольку аккумуляция либидо из-за отсутствия настоящей разрядки плохо переносится многими женщинами. Однако свое истинное значение она приобретает лишь с точки зрения нарушений развития, которые лежат в ее основе и выражением которых она является. С этих позиций становится понятно, почему так часто страдают от фригидности также другие женские функции и почему серьезные нервные расстройства у женщины едва ли не всегда сопровождаются фригидностью со всеми лежащими в ее основе запретами.
Таким образом, мы вновь возвращаемся к первоначальному вопросу о частоте этого явления. Из предложенной концепции непосредственно следует, что распространенность фригидности не есть причина для того, чтобы считать это явление нормальным, тем более теперь, когда мы можем проследить те препятствия в развитии, которые и порождают фригидность. Однако вопрос о причинах столь пугающей ее частоты остается открытым.
Для ответа на этот вопрос одних только аналитических средств недостаточно. Психоанализ может лишь указать путь, или, лучше сказать, окольный путь развития, который ведет к фригидности. Кроме того, он позволяет нам увидеть, как легко на этот путь свернуть. Но он ничего не может сказать нам, почему так часто следуют именно этим путем, или, точнее, не может ничего сказать такого, что выходило бы за рамки предположений.
Мне кажется, что объяснение следует искать скорее в надындивидуальных, культурных факторах. Наша культура, как известно, – это мужская культура, которая, вообще говоря, не способствует раскрытию женщины и ее индивидуальности
[37]. Из множества влияний, которые оказывает на женщину этот фактор, я хотела бы обратить особое внимание только на два.
Во-первых, как бы женщину ни превозносили в роли матери или возлюбленной, с точки зрения человеческих или духовных ценностей на первом месте всегда оказывается мужчина. Именно с таким впечатлением и растет маленькая девочка. Если мы осознаем, что уже с первых детских лет у девочки есть причина для зависти к пенису, то нам легко понять, в какой мере такая социальная позиция способствует оправданию ее мужских желаний на сознательном уровне и в какой мере она препятствует внутреннему принятию женской роли.
Еще один неблагоприятный фактор заключается в определенных особенностях современного мужского эротизма. Расщепление любви на чувственный и романтический компоненты, которое у женщин мы встречаем лишь иногда, у образованных мужчин, похоже, встречается столь же часто, как фригидность у женщин
[38]. В результате мужчина, с одной стороны, ищет себе друга и спутницу жизни, с которой его объединяет духовная близость, но чувственное желание по отношению к ней находится под запретом и в глубине души он ждет такого же отношения и к себе. Воздействие подобной мужской установки на женщину очевидно: она с легкостью приводит женщину к фригидности, даже если запреты, которые она принесла с собой из детства, и не были непреодолимыми. С другой стороны, тот же мужчина ищет женщину и для чисто сексуальных отношений – тенденция, которая особенно отчетливо проявляется в его отношениях с проститутками. Однако и такая установка вызывает у женщины фригидность. Поскольку для женщины эмоциональная жизнь, как правило, гораздо теснее и полнее связана с сексуальностью, она не может отдаваться полностью, не будучи влюбленной или любимой. Следует учитывать, что вследствие доминирующей позиции мужчины его субъективные потребности могут быть удовлетворены в реальности. Но следует также учитывать то влияние, которое оказывают на возникновение и закрепление женских запретов традиции и воспитание. Даже такие вкратце изложенные соображения показывают, сколь мощные силы задействованы, чтобы воспрепятствовать женщине в свободном проявлении своей женственности. С другой стороны, психоанализ показывает, что в развитии женщины имеется масса возможностей и тенденций, способных изнутри привести к отказу от женской роли.
