Приятная маленькая задачка: «Ирландия» идет в бейдевинд под малыми парусами, а «Отчаянный» — под всеми парусами в бакштаг — надо выбрать курс, чтоб потратить как можно меньше времени. С Провсом Хорнблауэр посоветовался исключительно, чтоб сделать ему приятное — он твердо намеревался выполнить маневр, полагаясь только на свой глазомер. По его приказу рулевые повернули штурвал, и «Отчаянный» начал сходиться с «Ирландией».
— Мистер Буш, приготовьтесь привести судно к ветру.
— Есть, сэр.
Большой фрегат шел в кильватере «Ирландии». Хорнблауэр смотрел на него не отрываясь. Это был «Неустанный», некогда знаменитый фрегат Пелью — корабль, на котором Хорнблауэр пережил мичманом несколько увлекательных лет. Он и не подозревал, что «Неустанный» присоединился к Ла-Маншскому флоту. Три фрегата, следовавшие за «Неустанным», он узнал сразу: «Медуза», «Быстроходный», «Амфион» — все три ветераны Ла-Маншского флота. По фалам «Ирландии» побежали флажки.
— «Всем капитанам», сэр!
— Спустите шлюпку, мистер Буш.
Еще один пример, какой хороший слуга Доути — он появился на шканцах с плащом и шпагой через несколько минут после сигнала. Крайне желательно было спустить шлюпку не позже, а лучше даже быстрее, чем это сделают на фрегатах, хотя в результате Хорнблауэру дольше придется выносить качку в шлюпке, пока старшие капитаны поднимутся на борт «Ирландии». Однако мысль о явно намечающейся новой и спешной операции помогла Хорнблауэру выдержать испытание.
В каюте «Ирландии» представлять пришлось только двоих: Хорнблауэра капитану Грэму Муру с «Неустанного». Мур оказался необычайно красивым рослым шотландцем — Хорнблауэр слышал когда-то, что он брат сэра Джона Мура, одного из самых многообещающих армейских генералов. Остальных Хорнблауэр знал: Гор с «Медузы», Хэммонд с «Быстроходного», Саттон с «Амфиона». Корнваллис сидел спиной к большому кормовому окну, Коллинз — слева от него, а пять капитанов — напротив.
— Не станем терять время, джентльмены, — сказал Корнваллис. — Капитан Мур привез мне депеши из Лондона, и мы должны действовать немедленно.
Как бы противореча собственным словам, он секунду или две переводил добрые голубые глаза с одного капитана на другого и лишь потом перешел к объяснениям.
— Наш посол в Мадриде… — начал он. Все зашевелились — с самого начала войны флот ждал, что Испания вновь станет союзницей Франции. Корнваллис говорил быстро, но не пропуская ничего существенного. Британским агентам в Мадриде стало известно содержание секретных пунктов в соглашении о перемирии, заключенном Францией и Испанией в Сан-Ильдефонсо. Открытие это подтвердило давнишние опасения. В соответствии с этими пунктами Испания должна объявить войну Англии по первому требованию со стороны Франции, а до тех пор — ежемесячно выплачивать французской казне по миллиону франков.
— Миллион франков в месяц золотом и серебром, Джентльмены, — сказал Корнваллис. Бонапарту постоянно не хватало денег на военные расходы; Испания могла их ему предоставить за счет рудников в Мексике и Перу. Каждый месяц наполненные слитками фургоны шли во Францию через Пиренейские перевалы. Каждый год испанская эскадра везла сокровища из Америки в Кадис.
— Следующая flota ожидается этой осенью, джентльмены, — сказал Корнваллис. — Обычно она перевозит четыре миллиона долларов короне и почти столько же частным лицам.
Восемь миллионов долларов. Серебряный испанский доллар стоил в наводненной бумажными деньгами Англии целых семь шиллингов. Почти три миллиона фунтов.
— То, что не пойдет Бонапарту, — продолжал Корнваллис, — будет направлено главным образом на переоснащение испанского флота, который может быть использован против Англии, как только Бонапарт этого захочет. Так что, как вы понимаете, желательно, чтобы flota не дошла в этом году до Кадиса.
— Так это война, сэр? — спросил Мур, но Корнваллис покачал головой.
— Нет. Я отправляю эскадру перехватить флотилию. Я думаю, вы уже догадались, что я посылаю ваши корабли, джентльмены. Но это не война. Капитан Мур, как старший офицер, должен будет обратиться к испанцам с просьбой изменить курс и войти в английский порт. Здесь сокровища отправят на берег, а корабли отпустят. Сокровище захвачено не будет. Оно останется у правительства Его Величества в качестве залога и будет возвращено Его Католическому Величеству по заключении общего мира.
— Что там за корабли?
— Фрегаты. Военный корабли. Три фрегата, иногда четыре.
— Ими командуют испанские флотские офицеры?
— Да.
— Они никогда не согласятся, сэр. Они не нарушат приказа только из-за того, что мы им так скажем.
Корнваллис возвел глаза к палубному бимсу, потом снова опустил.
— Вы получите письменный приказ принудить их.
— Значит, мы должны с ними драться, сэр?
— Если они будут так глупы, что окажут сопротивление.
— Тогда это будет война, сэр.
— Да. Правительство Его Величества считает, что Испания без восьми миллионов долларов менее опасна в качестве явного врага, чем с этими деньгами в качестве врага тайного. Теперь ситуация вполне ясна вам, джентльмены?
Все стало очевидно. Понять это можно было даже быстрее, чем произвести простые арифметические выкладки. Призовые деньги: четвертая часть восьми миллионов фунтов пойдет капитанам — что-то около восьмиста тысяч каждому. Огромное состояние — на эти деньги капитан сможет купить поместье, и у него останется еще достаточно, чтоб вложить в государственные ценные бумаги и получать приличный доход. Хорнблауэр видел, что остальные четыре капитана заняты такими же расчетами.
— Я вижу, вы все поняли, джентльмены. Капитан Мур отдаст вам приказы как действовать в случае, если вы разделитесь, и разработает свои планы, как перехватить флотилию. Капитан Хорнблауэр. — Все взгляды обратились на него, — немедленно отправится в Кадис и получит последнюю информацию от консула Его Британского Величества, а затем присоединится к вам на позиции, выбранной капитаном Муром. Капитан Хорнблауэр, не будете ли вы так любезны остаться, после того, как эти джентльмены нас покинут.
Это было очень вежливое предложение остальным четырем капитанам покинуть корабль, оставив Хорнблауэра наедине с Корнваллисом. Голубые глаза адмирала, насколько знал Хорнблауэр, всегда были добрыми, но обычно выражение их было подчеркнуто бесстрастным. В виде исключения, сейчас они весело прищурились.
— Вы в жизни не получили ни пенса призовых денег, так ведь, Хорнблауэр? — спросил Корнваллис.
— Да, сэр.
— Похоже, на этот раз вы несколько пенсов получите.
— Вы думаете, доны будут драться, сэр?
— А вы думаете нет?
— Думаю, да, сэр.
— Только дурак думал бы иначе, а вы не дурак, Хорнблауэр.
Подхалим ответил бы на это «Спасибо, сэр», но Хорнблауэр не собирался заискивать перед Корнваллисом.
