Элен, склонив голову и безвольно опустив руки, направилась к нему. Я прислонился к колонне и почувствовал, что не в состоянии даже пошевелиться.
Передо мной мельтешил, прыгал и чем-то шелестел гном. Иногда он увеличивался в размерах и доставал головой до потолка, а то вдруг становился не больше болонки. А лицо его все явственнее делалось похожим на мое.
Кто-то встал между двумя канделябрами и раскинул руки. Элен… Огонь свечей коснулся ее рук, но она даже не вздрогнула. Чувствовала ли она что-нибудь?
Призрак поднял свой странный меч. Гном с болезненной гримасой навис над кадилом. Женщина беззвучно рухнула на пол.
Гном набирал в пригоршни кровь и кропил, кропил мраморную плиту. Призрак склонился над плитой и, призывая дьявола, забормотал варварские непонятные слова, а мечом при этом чертил в воздухе какие-то знаки.
Дым становился все гуще, и я уже едва различал, что происходит в другом конце зала. Слова ужасных дьявольских заклинаний проникали мне в уши, как нарастающий волчий вой.
Затем послышался душераздирающий вскрик — вопль раненого агонизирующего зверя, устремленный к бесчувственным звездам.
Призрак отбросил меч и с быстротой молнии выскочил вон через разверзшуюся стену.
И в тот же момент с меня спало оцепенение, мысли приобрели необыкновенную ясность и все чувства обострились до предела, как это свойственно человеку в минуты смертельной опасности.
Я сразу понял, что перед заклинателем дьявола предстало какое-то кошмарное видение, настолько страшное, что он моментально утратил мужество и, бросив меч, позорно обратился в бегство. Сбежал от того ужаса, который сам же и вызвал к жизни.
А еще я понял, что и мне самое время бежать отсюда. И я ринулся прочь через ту же дыру в стене.
Была ночь. Я стоял на уже знакомой равнине, которая казалась совершенно вымершей. Передо мной белел горный кряж, будто кости земли, проступившие сквозь дряблую кожу.
Но наконец-то я был свободен!
* * *
И я бросился в обступившую меня ночь, наугад, не разбирая дороги. Мне было абсолютно безразлично, куда двигаться. Я сбежал из ада и знал, что хуже того, что было, уже не будет и рано или поздно я окажусь среди людей.
Добравшись до края равнины, я оглянулся и увидел, что дом, из которого я выбрался, охвачен пламенем. Я устремился в лесную чащу, испытывая такое невероятное облегчение, как будто у меня камень с души свалился. Невидимая тропа привела меня на маленькую полянку. Совершенно обессилевший, я рухнул в густую траву и моментально заснул.
А когда проснулся, солнце уже стояло высоко в небе. Я встал и пошел дальше. Меня мучил голод, но настроение было превосходное.
Вскоре я добрался до какой-то фермы. Хозяина не было, но дома оказалась его жена. Она долго и придирчиво разглядывала меня, явно неприятно пораженная моим видом. Я и сам понимал, что моя грязная и измятая одежда в сочетании с давно не бритой физиономией не может вызвать особого доверия у честного уэльского обывателя. Но она оказалась доброй женщиной и за мои деньги щедро попотчевала меня сыром и молоком. Я возблагодарил судьбу за то, что у меня в кармане завалялось несколько шиллингов и пенсов, ибо это дало мне возможность снова ощутить себя полноправным членом человеческого сообщества.
Потом она объяснила мне, как попасть в Эберзич.
Отшагав около часа по прекрасной, залитой солнечным светом дороге, я увидел спешившего навстречу и приветливо махавшего мне рукой великана, а когда мы сблизились, узнал в нем Джона Гриффита — слугу, который в своем средневековом одеянии так напугал меня в первую ночь, проведенную мной в Ллэнвигане.
— Слава Богу, что вы здесь, господин доктор! — вскричал он. — Вся прислуга и все окрестные жители уже с ног сбились, разыскивая вас. Тому, кто найдет вас, обещано десять фунтов. Теперь их получу я, если вы никого не встретили по дороге.
— Ни единой души. Так что могу вас поздравить, Гриффит. Десять фунтов — ваши. Что с графом?
— С графом? Насколько я знаю, с ним все в порядке, сэр. Он дома, в Ллэнвигане. Но что же мы стоим? Идемте скорее в Эберзич. Там мы должны встретить господина Осборна и немецкую барышню. Они тоже ищут вас.
Добравшись до Эберзича, я сразу пошел на постоялый двор, побрился и сел обедать. Но только я взялся за суп, как примчалась Лина и начала выражать бурный восторг по поводу моего счастливого возвращения.
Немного успокоившись, она рассказала мне о событиях, происшедших в мое отсутствие.
Пока я, сам того не зная, шел навстречу своим кошмарным приключениям, Осборн на крестьянской телеге доехал до Эберзича и отсюда отправился дальше — в Бэлу, где находился полицейский участок. В полиции ничего не знали ни о Морвине, ни об Элен Сент-Клер. Тогда Осборну пришла в голову отчаянная мысль позвонить в Ллэнвиган. Ему сообщили, что граф только что вернулся домой, живой и невредимый, но в крайне дурном расположении духа, и, как обычно, заперся в своих апартаментах. Услышав это, Осборн успокоился, вернулся в Кербрин и отвез домой Лину и Цинтию. А потом слуги отогнали в замок испорченную машину.
— Графа мы так и не видели, — продолжала Лина. — Он лежит. Говорят, у него нервическая лихорадка. Естественно, никто не знает, чем кончилась его встреча с миссис Роско. Мы подняли на ноги местных жителей, два дня искали вас в горах, обшарили все окрестности Кербрина… Да, я вам еще не рассказала самое странное. Граф привез с собой маленького мальчика… ну, помните, того, которого на днях украл таинственный всадник. Об этом еще в газетах писали. Но нам так и не удалось выяснить никаких подробностей, потому что граф сразу же отправил мальчика к отцу, и никто не успел с ним поговорить… Если бы вы только знали, как я проголодалась! — вскричала она с жаром. — А ведь я уже обедала. Наверно, у меня разыгрался такой зверский аппетит от радости, что вы наконец нашлись. Я бы сейчас могла проглотить даже недожаренную уздечку.
И она с жадностью набросилась на хлеб с плавленым сыром — любимую пищу валлийцев, — утратив таким образом возможность снабжать меня новой информацией.
Но в это время появился Осборн. Лицо у него было бледное и изможденное, глаза горели лихорадочным блеском, галстук съехал набок.
— Хэлло, доктор! Наконец-то вы опять с нами. Слава Богу! Я так беспокоился за вас. Вы уже в курсе последних событий?
Он, как подкошенный, рухнул на стул.
— Да говорите же, олух вы эдакий! — напустилась на него Лина.
— Спокойнее, дорогая. Британская империя стала великой благодаря умению англичан при любых обстоятельствах сохранять самообладание.
— Если вы сию же минуту не начнете рассказывать, я вас пристрелю! — заорала Лина.
— Сегодня утром полиция обнаружила тайное пристанище Морвина и миссис Роско. Это оказался маленький домишко где-то на горном плато в окрестностях Бетис-и-Тега. Очень странное сооружение квадратной формы без окон и без дверей. Удалось найти рабочих, которые строили эту хижину. Они рассказывали, какие неприятные ощущения испытывали, работая на том плато. Как раз там якобы хоронили уэльских королей и там, по преданиям, видели красноухую собаку Кон Аннон… Так вот, двое полицейских, которые сегодня поднялись туда, обнаружили, что дом наполовину уничтожен пожаром. Среди руин нашли обгоревшие трупы мужчины и женщины. Но они не настолько обгорели, чтобы их нельзя было опознать. Рабочие, которых вызвали туда, с уверенностью заявили, что это Морвин и миссис Роско.
