– Мне кажется, у тебя приятный голос, но ты должен чуть лучше его контролировать, – сказала она мне.
Это меня слегка задело – но и заинтересовало.
– Например?
– Ну, например, сможешь ли ты сделать вот так своим языком?
Я заглянул ей в глотку. Если бы кто-то видел меня в этот момент, он подумал бы, что я пытаюсь поймать золотую рыбку, но на самом деле я изучал способность моей подруги расплющивать свой язык до состояния раздавленной жабы.
– Хм, – я позаимствовал ее тетрадь и отправился в библиотеку в поисках голоса и того, как он работает.
«Помнишь тот маленький блокнот с записями по пению и часы, которые ты провел в библиотеке, исследуя принципы дыхания и резонанса? – спросило мое подсознание. – Помнишь глупые упражнения со свечами, то, как ты держал стул в вытянутых перед собой руках, как прижимался нижней частью спины к стенам, и множество других странных вещей, которые нужно сделать, чтобы укрепить диафрагму и развить резонанс в своем грудном и горловом голосе?» – сказало оно. Я начал обращать на это внимание.
«Техника сама по себе бессмысленна, если ты ее не применяешь. У тебя есть техника, которую можно применить к твоему новому голосу. Перестань жалеть себя и будь умнее. Научись быть собой. Научи себя сам».
Я начал наслаждаться своим новым трубным голосом. Я начал видеть, что передо мной открылась совершенно новая картина. Будь я художником, а не музыкантом, это было бы, как если мне дали огромный холст и целую палитру новых цветов.
Театр разума становился очень захватывающим, но я не был уверен, будет ли он продолжаться для меня именно с Samson. Они вполне определенно были во мне заинтересованы, что является весьма очевидным из фотосессии к альбому, на которой я однозначно был выдвинут на передний план. Группа выдвигалась на среднюю дистанцию.
Фестиваль Reading в том году был более приземленным, и мы играли на нем с другим барабанщиком. Барри ушел – Пол хотел, чтобы он ушел. Мне нравился Барри, но я должен был признать, что в плане барабанного ремесла у него имелись определенные недостатки. Вместо него в группу пришел Мел Гейнор. Он играл в четырех группах одновременно и вел очень активную общественную жизнь. Он был просто невероятным барабанщиком. Наша лебединая песня на Reading получилась довольно классной. Я обкатал свой новый голос, все взбодрились, и никто, казалось, не скучал по маске извращенца.
В тот вечер кулуары фестиваля были полны сплетен и слухов. Там не было грязно – стояла прекрасная сухая погода, – а алкоголь и наркотики прекрасно справлялись со своей задачей создать атмосферу психической нестабильности и физической недееспособности. Посреди поляны, в окружении гостеприимных шале и пивных палаток, возвышался одинокий длинный столб с яркими фонарями наверху. Я сидел в углу пивной палатки, когда ко мне подошел менеджер Iron Maiden Рон Смоллвуд и сказал: «Давай пойдем куда-нибудь в тихое место, где мы сможем поговорить». Мы вышли и встали, освещенные на виду у всех, под столбом в середине закулисной зоны. Я был уверен, что Рон к чему-то подводит.
– Не хочешь ли зайти в мой номер, чтобы поговорить? – спросил он. Я был уверен, что он зовет меня туда совсем не для того, чтобы показать мне гравюры. Гостиница Reading Holiday на время фестиваля превратилась в кроличье убежище с низким потолком, под которым можно было спрятаться от бушующего вокруг разгула – если, конечно, у вас была возможность арендовать норку.
Когда мы скрылись в номере от посторонних глаз, Род раскрыл свои карты. «Я предлагаю тебе пройти прослушивание в Iron Maiden, – сказал он. – Тебе это интересно?»
Я решил, что в этой ситуации стоит обойтись без лишних выкрутасов, поэтому сказал ему то, что думаю:
– Во-первых, ты уже знаешь, что я получу эту работу, иначе бы ты и не спрашивал. Во-вторых, что будет с нынешним вокалистом, Полом, и знает ли он, что ему придется покинуть группу? И в-третьих, когда я получу эту работу – а я ее получу, – готовы ли вы будете к совершенно другому стилю, другим взглядам и человеку, который не собирается перестраиваться? Я могу быть очень занудным, но всегда только по делу. Если тебе такое не нужно, скажи мне прямо сейчас, и я уйду.
Моя речь была смесью скверного фиглярства, воззвания к справедливости, изображения жертвы, бравады и чистой импровизации. Если Iron Maiden хотели поиграть с молотом богов – что ж, давайте. Если нет – отправляйтесь в поход и найдите кого-нибудь поскучнее. Как говорится, всем нам нужно быть осторожнее со своими желаниями – потому что они могут исполниться.
Сосед зверя
Меня попросили выучить четыре песни, чтобы подготовиться к прослушиванию для Iron Maiden. К тому моменту группа выпустила уже два альбома, так что я выучил все их песни. Мне уж точно особо не было, чем еще заняться. Идея влезть в «сапоги мертвеца» меня не слишком прельщала, но это была не моя мыльная опера. По крайней мере, пока.
Я пришел в репетиционную студию в Хэкни, и если бы я смотрел на группу как на военное подразделение, я оценил бы их моральный дух как очень низкий. Там царила атмосфера усталости. Я понятия не имел о том, что происходило внутри этой группы, или о разногласиях, которые продолжались там на тот момент, когда я пришел. Но, честно говоря, я на этот счет и не парился. Моя работа заключалась в том, чтобы петь и, помимо того, чтобы просто петь, создавать свое кинематографично-музыкальное интеллектуальное видение.
Все песни были написаны в очень удобном для меня ключе. Мой голос слегка поднялся над музыкой, и я позволил ему летать, выделывая импровизационные пируэты. Мы начали играть удовольствия ради – странные риффы, куски из песен любимых групп, которые на нас повлияли; конечно, влияния у всех нас были одинаковыми. Все мы любили Purple и Sabbath, и даже Jethro Tull заглянули на огонек – Стив был большим их поклонником. Мы сблизились в музыкальном плане, и мне пришлось задуматься о печальном положении дел, которое привело группу к столь глубокой апатии при наличии такого удивительного потенциала.
Стив хотел арендовать студию звукозаписи в тот же день. Я помню, как он бросал монеты в таксофон во время разговора со Смоллвудом. Прямо как когда футболист переходит в новый клуб, но еще должен пройти некоторые проверки. Я должен был пройти судебно-медицинскую проверку в звукозаписывающей студии, чтобы Стив убедился, что музыканты не просто охвачены спонтанной эмоцией.
Мне пришлось подождать несколько недель, пока они уволят Пола Ди'Анно, а потом я снова оказался в Battery Studios. Я перезаписал вокальные партии на четырех живых треках. Честно сказать, это было совсем несложно. Я нервничал, конечно, но с нетерпением ждал момента, когда же я смогу показать то, на что я в действительности способен – дать своему голосу развернуться и вынести с его помощью дверь. Менеджмент и группа собрались в диспетчерской, пока я, закончив запись, стоял в вокальной кабинке. Было бурное обсуждение. Я получил работу.
Мы отпраздновали это, вломившись на концерт UFO, который проходил тем вечером в Hammersmith Odeon, и напившись в полную зюзю. Тяжелая работа началась на следующий день.
