Филдс регулярно звонил, неизменно получая от вокалиста доклады о блестящих успехах. Уличать кого-то в наркомании было тогда не принято, и все же Игги старался убедить Дэнни, что все идет прекрасно, и новый прорыв не за горами. Многие телефонные разговоры Дэнни, вполне в духе Уорхола, записывал; переслушивая их через много лет, он отметил один-единственный раз, когда Игги чуть не прокололся. Звонок раздался рано утром.
«Джим Остерберг: Мне необходимо с тобой поговорить. Вчера вечером прихожу с репетиции, а моя птица умирает. Такой облом!
Дэнни Филдз: Что случилось? У меня тоже была когда-то птица и умерла, мы так и не поняли почему.
ДО: Вот-вот, именно. Мы думали, он просто чуть приболел, ничего особенного. А тут нахохлился, глаза закрыл и вдруг хлоп – удар, наверное, или сердечный приступ, у птиц такое часто… Прямо камнем с жердочки на спину, лапки кверху, как мертвые муравьишки в рекламе «Рейда».
ДФ: Эээхх… Это попугай был?
ДО: Ну да, желтый длиннохвостый. Мы ему пытались водички дать, прямо в клювик вливать водичку, и он так [изображает звуки, как птица пьет воду], и минут через десять… я так обломался, я заплакал, прямо не знал, что делать, маме стал звонить. И наконец, ох, мы услышали тихое-тихое такое как бы кашлянье [изображает]. И все, умер. Так что ночью он пока тут лежит, а завтра пойдем хоронить.
ДФ: Кошмар. Ты сам-то как?
ДО. Да нормально, в принципе. Ночью тут полежит, а завтра похороним. Мы, кстати, репетировали, отлично все звучит, и, ээээ, к пятнадцатому все будет готово…»
В 2006 году, сидя в своей квартире в Гринвич-Виллидже, Дэнни Филдс качает головой: «За все те годы, сколько я помню, Джим единственный раз кого-то пожалел. Попугая пожалел».
На самом деле в течение всего 1971 года Игги, «неубиваемый сукин сын», как называли его в команде, преодолевал катастрофу за катастрофой. Вместе с Уэйном Крамером он наладил героиновый бизнес: у Крамера была «дырка» в Детройте, а Игги поставлял клиентов в виде собственных «соратников по героину». Как-то, вернувшись из тура MC5, Крамер обнаружил, что Игги в больнице после передоза, и ни денег, ни героина нет. Стремясь возместить убытки, он заманил Игги в Инкстер, криминальный район Детройта, и велел принести деньги; угрожая пистолетом, отобрал все и бросил его там на нуле, в бедственном положении (и, по непроверенным слухам, в розовой балетной юбочке). «Время было темное, – говорит Крамер. – Но так поступают люди с психическими отклонениями в виде наркозависимости». Много раз Игги валялся в конвульсиях на чужих квартирах, в том числе в почти смертельном передозе – у басиста MC5 Майкла Дэвиса. Часто на прицепе была Бетси – она тоже выглядела ужасно. Потом, в мае, был концерт в “The East Town Ballroom”, куда Скотт вез аппаратуру и решил проехать на 12-футовом арендованном грузовике под 10-футовым железнодорожным мостом на Вашингтон-авеню, прямо рядом с «Университетской башней». Верх грузовика снесло, как крышку от сардин, а Скотти с двумя роуди вылетели на дорогу. «Аж на два фута промахнулся – хрясь! – смеется Скотт. – Так долбанулись, что, только когда перестал катиться, понял, что произошло». Скотти оказался в больнице, и на барабаны пригласили Стива Маккея. Пытаясь сладить с чужой барабанной установкой и новыми песнями, саксофонист претерпел унижения от Игги Попа, который останавливался посреди каждой песни и наезжал на него. «А толпа-то своя, местная, – говорит Стив, – и все вопят: эй, Игги, торчок сраный, давай блевани, мудила».
«Трудно было вычленить мой собственный хаос из коллективного», – говорит Джеймс Уильямсон, в то же время жизнерадостно отмечая, что, несмотря на отчаянное положение The Stooges, поток женщин не иссякал. На чикагском концерте в апреле 1971 года Дэнни Филдса настиг момент истины. «Игги пора на сцену, выдергиваешь у него из вены иглу, и кровь брызжет тебе в лицо. При этом в той же гримерке Элис Купер с бандой наклеивают фальшивые ресницы и пудрят носы. И думаешь: вот Элис Купер и компания нашим в подметки не годятся, но они профи. Очень показательный пример. Обе группы получат по 1500 долларов, но у одной впереди звездный успех. А у другой – грязный пол в сортире».
Были преданные фанаты, которых эти финальные шоу восхищали. Лии Блэк Чайлдерс был в восторге от печально знаменитого концерта в нью-йоркском “Electric Circus” в мае 1971 года, где Игги, весь в детском масле и блестках, психовал как никогда. Джери Миллер (стрип-звезда, игравшая в фильмах Уорхола), крикнула ему своим мультяшным голоском: «Покажи, как ты блюешь!» «Он и блеванул, – смеется Лии, – прямо на нее!» Дэнни записал кое-что живьем, и на этих записях слышно, что когда группе удавалось сыграть, это было по-прежнему мощно; музыка строилась вокруг настойчивой, бешено энергичной гитары, и к тому времени была уже целая программа из нового материала, в том числе “You Don’t Want My Name”, “Fresh Rag”, “Big Time Bum”. Несмотря на то что «Электра» была в курсе, что у Игги проблемы с наркотиками, – Джек Хольцман в письме к Дэнни Филдсу советовал реабилитационную клинику, услугами которой, очевидно, пользовался кто-то из его артистов, – Дэнни все еще надеялся, что компания займется следующим альбомом The Stooges. Этого не случилось. Но коллективная подсадка группы на героин была тут практически ни при чем. Дело было не в героине, а в Третьем рейхе.
«Студжи» были уверены, что решение об их отставке было принято Биллом Харви, заклятым врагом Дэнни Филдса. В реальности, однако, оно исходило от другого служащего компании – по иронии судьбы, того самого продюсера, который вынянчил лучший альбом группы. Ибо, по словам Дона Галлуччи, ездившего с Биллом Харви в «Фан-хаус» отслушивать новый материал, именно он решил отказаться от работы с этим коллективом.
Сегодня Галлуччи успешно торгует недвижимостью, но продюсирование пластинки Fun House считает одним из высших моментов своей музыкальной карьеры. Правда, в 1971 году это ему особых дивидендов не принесло. Галлуччи поясняет: наивный в эмоциях, он был искусный политик. Он прекрасно понимал, что сведенный им альбом не поколебал биллбордовские чарты, но знал, что порицания не заслужил: Джек Хольцман сам нажал на кнопку. Но если бы он, Галлуччи, по собственному выбору взялся продюсировать их еще раз, вся ответственность за провал лежала бы уже на нем.
Прибывшие в Анн-Арбор на прослушивание Дон Галлуччи и Билл Харви уже знали, что группа злоупотребляет наркотиками. Они посадили Стива Маккея в машину и некоторое время катались с ним, пытаясь выудить какие-то дополнительные сведения о бывших товарищах. Маккей, однако, не раскололся, и Галлуччи, по его словам, даже не догадывался, что The Stooges употребляют что-то серьезнее гашиша, чему свидетелем он постоянно являлся во время записи.
Галлуччи совершенно не нравилось ни в Мичигане, который он считал проклятой Богом дырой, ни в разваливающемся деревенском доме с людьми, к которым не испытывал особого доверия. Но приличия надо было соблюсти, тем более что к Рону Эштону он как раз относился неплохо и считал самым контактным и толковым. Так что он был рад, когда Рон устроил ему экскурсию по «Фан-хаусу», – пока дело не дошло до комнаты самого Рона. Ловкий смекалистый продюсер в дорогом спортивном пиджаке пришел в настоящий ужас от нацистских мундиров, книг про концлагеря, свастик, эмблем с молниями и фотографий различных зверств, которыми изобиловала территория Рона. Шокированный, он спросил Рона, почему тот так интересуется нацистами. На что Рон отвечал: когда он был маленький, мама мыла ему голову и сушила феном. «И в шуме фена – ффшшш, фффшшшш… – мне слышалось: Зиг хайль… Зиг хайль…»
