Шермерхорн, Крейджин и Маллинс были как братья, а в помощь им была маленькая команда ассистентов во главе с Генри Макгрогганом и личным роуди Игги Джосом Грейном. Бывало, после концерта лидер скрывался у себя в гримерке и переживал, что публика недостаточно пришла в экстаз, и все же оставался целеустремленной силой и источником вдохновения для всех. Часто в роли мудрого отца он давал музыкантам забавные советы: например, не пить пиво, которым угощают на фестивалях конкуренты, – вдруг туда что-нибудь подсыпано; в нем до сих пор был жив дух агрессии, сохранившийся со времен детройтских «битв групп». На гастролях он поддерживал телесные силы с помощью красного мяса и в день концерта никогда не смотрел телевизор, чтобы он не высосал энергию. Впоследствии Шермерхорн и Крейджин втянут его в постоянные денежные разборки, но пока между певцом и группой была невероятная эмоциональная связь. Однажды в Варшаве (концерт снимали силами Лодзинской киношколы) Шермерхорн стоял над взмокшим Игги, когда того сильно ударило током от металлического ограждения. Эрик смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит, а потом Джос оттащил Игги от ограждения. Позже Джим сказал Эрику, что при всех знаменитых историях о битом стекле и детройтских байкерах именно в этот момент он был ближе всего к смерти. Он говорил об этом как о чем-то совершенно обыденном.
День за днем Игги выкладывался на сцене так, как, наверное, ни один другой певец, ни до, ни после. Все драмы его частной жизни годились в качестве топлива. Во время тура American Caesar они с Сути часто ссорились, и на сцену он шел, по словам Ларри Маллинса, «как на войну». Однажды Игги швырнул микрофонную стойку в Хэла Крейджина, едва не пробив ему грудную клетку; через несколько дней пришел черед Эрика Шермерхорна, который после этого заявил, что уходит из группы. Джим потом очень извинялся – он совершенно не мог вспомнить, что творил на сцене.
В начале 90-х Джим и Сути дружили с фотографом по имени Боб Груэн. Они иногда ходили вместе в рестораны или клубы, и Груэн ценил живой ум и остроумие Джима. В июне 1996 года Груэн прилетел в Лондон на широко разрекламированный концерт: Игги выступал в один вечер с возрожденными Sex Pistols, чей стремительный взлет к славе Груэн документировал двадцать лет назад. Днем перед концертом они немного пообщались, а за несколько минут до концерта Груэн заметил, что его друг отошел в укромный уголок. Он уже собирался подойти и сказать что-нибудь ободряющее, когда Арт Коллинз отвёл его в сторонку и предупредил: «Не стоит сейчас этого делать». Джим в этот момент сосредоточенно выполнял какие-то дыхательные упражнения – «а затем вдруг я как будто увидел сцену из фильма про Халка, когда обычный человек превращается в это невероятное существо». На глазах у Груэна сквозь Джима проходили волны почти нечеловеческой энергии. «Он прямо на глазах вырастал и наливался силой. Джим превратился в Игги, обрел весь его вес, его мощь. И было понятно, что лучше отойти в сторонку и не попадаться ему под ноги».
Концерт в тот вечер был бешеный, Игги носился по сцене и трахал гигантские башни усилителей «маршалл», в общем, делал все, чтобы переплюнуть камбэк Sex Pistols. В конце концов, совершенно опустошенный, Игги отправился за кулисы и встретил там Глена Мэтлока, с которым они не виделись лет пятнадцать. Джим Остерберг одарил Глена своей коронной дурацкой ухмылкой и спросил: «Эй, а вы что тут делали? Блевали?»
«Он, конечно, прекрасно понимал, что мы чувствуем, – говорит Глен Мэтлок, – что мы все наложили в штаны перед аудиторией из тридцати тысяч человек. Что для нас это большое событие». А еще Мэтлок вспоминает, что Джим не стал играть “No Fun”, чтобы Sex Pistols могли сыграть ее на бис.
К 1996 году у Игги уже была новая группа: Эрика Шермерхорна на гитаре заменил Уайти Кирст (он уже немного играл с Игги в туре Brick By Brick и, говорят, именно из-за него поседел Генри Макгрогган, гастрольный менеджер), и к нему присоединился второй гитарист – Пит Маршалл. Эта группа звучала грязнее и грубее, а концертная программа была построена на материале с энергичного, но, увы, совершенно предсказуемого нового альбома Naughty Little Doggie. Новому агенту Игги на Virgin пришла в голову блестящая идея свести его с Томом Уилсоном – продюсером The Offspring, главных панк-рокеров года. «Каждый год, на каждом новом альбоме Virgin обещали: “Ах, мы возьмем для Игги самого актуального продюсера”, – рассказывает Хэл Крейджин. – Том Уилсон хорошо умеет записывать рок, простой, как мясо с картошкой… именно это у нас и получилось».
Как и следовало ожидать, восемь миллионов покупателей последнего диска Offspring не имели об Игги ни малейшего представления. Зато юное поколение совершенно неожиданно заинтересовалось музыкой Игги благодаря вышедшему в июле того же года популярному фильму «На игле», снятому по дебютному роману Ирвина Уэлша – большого поклонника Игги. Фильм начинается лихо: пара друзей-торчков в исполнении Юэна Макгрегора и Юэна Бремнера удирает от полиции под жизнелюбивый барабанный грохот “Lust For Life”. Игги постоянно присутствует в фильме: его музыка звучит как лейтмотив наркомана Рентона (антигероя Юэна Макгрегора), а другой ключевой персонаж расстается с девушкой и подсаживается на иглу после ее слов: «Или я, или Игги Поп». Песня “Lust For Life” стала краеугольным камнем разрекламированного и колоссально успешного альбома-саундтрека, в Великобритании ее переиздали на сингле, который занял 28-е место, что побудило Virgin выпустить компиляцию Nude & Rude: на обложку поместили фотографию голого наркомана Игги, сделанную в 1971 году Джерардом Малангой, – правда, самое главное благоразумно оставили за кадром.
Игги никогда не имел продолжительного успеха у широкой публики, но, судя по неожиданно высокой позиции “Lust For Life” в чартах, в этом даже были свои плюсы: это значило, что всегда найдутся люди, для которых его музыка – неизведанная, не нанесенная на карту территория. В следующие десять лет музыка Игги прозвучала в дюжине фильмов, от «Баския» до «Больших надежд» Альфонсо Куарона, от «Водной жизни» до «Школы рока», а также в куче рекламных роликов – отметим рекламу Nike 1996 года с песней “Search And Destroy” и рекламу круизной компании Royal Caribbean с песней “Lust For Life” (последняя примечательна тем, что в 2005 году слушатели некоммерческого радио NPR назвали ее самым вопиющим случаем неуместного использования рок-песен в рекламе). Многие тогда потешались над тем, что песня, написанная под китайским героином, звучит на Олимпийских играх, а ода шнапсу и кокаину рекламирует респектабельные семейные круизы. Блогеры по всему миру писали, что Игги продался. Игги в ответ заявил, что таким образом весь мир впервые получил шанс услышать эти песни.
Учитывая, через какие испытания, практически беспрецедентные и почти невыносимые, пришлось пройти Игги ради своей музыки, которую Америка несколько десятилетий игнорировала, – довод убедительный. Но никто, даже самый сладкоречивый рыночный торговец, не смог бы выдумать оправдание участию Игги (в числе прочих артистов) в туре R.O.A.R. летом 1997 года. Этот тур спонсировала компания US Tobacco с целью продавать жевательный табак “Skoal” недовольному жизнью молодняку по всей стране. В какой-то момент Игги заявил, что согласился на этот тур ради возможности играть перед более многочисленной аудиторией, чем в уже привычных ему клубах среднего размера, но по ходу дела этот аргумент рассыпался в пыль. Можно закрыть глаза на цинизм, с которым Игги согласился помочь впаривать подросткам табак, но нельзя не поразиться наивности, с какой он подписался на заведомо провальную затею.
