Дэйна Страм ехал в том же маленьком белом купе Triumph TR7, в котором два года назад возил Оззи по городу, когда услышал новость по радио. Он был так изумлен, что проехал прямиком на красный свет.
– У меня перехватило дыхание, я просто съехал на обочину и расплакался.
Он говорил, что потом не один год терзался муками совести. «За то, что заставил его пойти, за то, что уговорил…» На этом месте его голос сорвался. Несколько лет спустя, когда его группа Slaughter играла на разогреве у Оззи, он иногда смотрел на Закка Уайлда, одного из наследников Рэнди в группе Оззи, и думал: «Это должен был быть Рэнди».
Хотя, конечно, Рэнди уже к тому времени решил, что не собирается дальше работать с Оззи. Позже Оззи говорил, что с самого момента встречи с Рэнди понял, что «он здесь ненадолго». Что точно такое же чувство у него было, когда он увидел концерт Джими Хендрикса на фестивале в аббатстве Уоберн в 1967 году. Но, несмотря на искреннее горе – «Я думал, что вот и все, это конец», – он вернулся на гастроли всего через две недели в сопровождении бывшего гитариста Gillan Берни Торме. Шэрон об этом позаботилась.
– После смерти Рэнди мое сердце было разбито, я думал, что больше не смогу этим заниматься, – говорил Оззи. – Я сказал Шэрон: «Все кончено, я не могу».
Шэрон, однако, не желала, чтобы даже такая трагедия помешала Оззи сделать звездную сольную карьеру. Она сказала ему: «Никогда больше не говори мне ничего подобного, Джонни Осборн. А теперь марш на сцену и занимайся своей работой!»
9. Власть толпы
К 1981 году, когда мир снова оказался у их ног, у Black Sabbath все должно было быть благополучно. Оззи и Билл ушли, они избавились от двух самых слабых звеньев. Тот состав, конечно, тоже добился многого, но их творческий пик был десять лет назад. Дело было не только в наркотиках – в отсутствии самоконтроля, Тони Айомми принимал больше кокаина, чем когда-либо. Они убивали себя своими же эмоциями, ломали все, к чему прикасались, до тех пор, пока оно не приходило в такое же ужасное состояние, как и они сами. Теперь же они поменяли Оззи и Билла на Ронни и Винни, которые были полной противоположностью первых. Да, они любили курить травку тоннами, но при этом были предельно надежны, всегда вовремя приходили на сцену или в студию, и с ними необязательно было обращаться как с непослушными детьми, которым приходится запрещать бежать под автобус или воровать конфеты из магазина.
Но до начала 1981 года, когда началась работа над вторым альбомом, никто по-настоящему не понимал, насколько же разбалансированной стала экосистема группы. Билл и Оззи были только рады оставить основную часть сочинительской работы Тони и Гизеру и приходили в студию, только когда их позовут. И даже когда творческие силы оставили их на последних ужасных альбомах эпохи Оззи, все, по крайней мере, знали свое место. Сейчас же творческая химия изменилась кардинально. Неважно, что написано на обложке альбома: все знали, что песни с Heaven And Hell написаны Тони и Ронни. Гизер и Билл настолько отдалились от творческого процесса, причем добровольно, что жаловаться им было не с руки. Но раз уж альбом оказался настолько успешен, следующий альбом Sabbath должен был быть написан точно так же – это казалось вполне логичным.
Но не для Гизера, который всячески лоббировал свое возвращение на роль текстовика группы; он шептал на ухо Тони, как только выдавался удачный момент, порицая судьбу-злодейку и напоминая гитаристу, что оставался всегда верен ему, несмотря на любые кризисы. Тони ненавидел конфронтации, так что просто кивнул и оставил Гизера самого разбираться с Ронни. Ронни, однако, был в этом вопросе непоколебим. По крайней мере, поначалу. Он работал так: группа джемовала до тех пор, пока он не слышал какой-нибудь рифф или проход, который ему нравился, и после этого практически мгновенно придумывал вокальную мелодию и текст. Зачем ему соавтор? А вот стиль Гизера был совсем другим: он предпочитал в одиночестве сочинять свои вирши, с пивом и косяком. В итоге им удалось добиться компромисса: Ронни будет обозначен единоличным автором текстов, а Гизер – соавтором всей музыки. Тогда же, работая над новым материалом в Лос-Анджелесе, они притворялись, что пытаются работать вместе, обсуждая друг с другом мысли и идеи. Но это продлилось недолго, и их отношения вскоре пропитались обидой, словно бинты кровью.
Все началось неплохо, с песни, которая стала «почти заглавной» в новом альбоме, – The Mob Rules. Сочиненная и записанная в старом английском обиталище Джона Леннона, «Титтенхерст-Парк», близ Аскота (знаменитый белый дом, в котором он записал альбом Imagine), песня звучала как обычное дело для «новых» Sabbath. Ее писали для саундтрека к полнометражному мультфильму «Хеви-метал» – откровенно упоротой анимационной ленте с Джоном Кэнди в главной роли, основанной на комедийном научно-фантастическом журнале с тем же названием, – в котором также засветились Blue Öyster Cult, Journey, Cheap Trick и Grand Funk Railroad. Быстрая и боевая композиция стала впечатляющим продолжением саунда, созданного после прихода Дио. Мультфильм провалился в прокате, а песня вышла отличной.
По печальному совпадению, всего за несколько дней до того, как группа приехала в студию, Леннон был убит. Впрочем, группе это настроение не испортило.
– Техники таскали все подряд золотые диски, – вспоминает Пол Кларк. – Пришлось заставить их убрать все обратно в шкаф. Я сфотографировал их спальню, и там сбоку была маленькая панелька с изображением Джона и Йоко и двумя выключателями, чтобы они могли выключать друг другу свет. А в туалете этот грязный извращенец установил видеокамеру. Тогда, знаешь, это было редкостью! Они, наверное, смотрели, как гости срут, черт его знает.
Остальные песни альбома Mob Rules были написаны и записаны в Лос-Анджелесе, где все они теперь жили. Пластинка вышла во многом прямым продолжением Heaven And Hell; новые песни следовали той же формуле, хвастливый открывающий трек Turn Up The Night можно вполне было назвать «Neon Knights, часть вторая».
– Я сказал Тони, что это звучит похоже на Thin Lizzy, и он на меня очень странно посмотрел, – вспоминает Пол Кларк.
Voodoo пытается занять на Mob Rules то же место, что Children Of The Sea в предыдущем альбоме, но выглядит куда более непоследовательной. Хороша для заполнения места на пластинке, но не убойная. Для «убойности» надо дождаться главной песни альбома, Sign Of The Southern Cross. Это Sabbath в своей лучшей прогрессивно-металлической форме: бренчащее акустическое вступление, где Ронни поет в верхнем регистре, а потом – тяжелая артиллерия, словно Children Of The Sea и Heaven And Hell одновременно бросили в пропасть, достигающую самых глубин души; быстрое как молния соло Айомми разрывает сердце, а голос Ронни получает все необходимое пространство, чтобы по-настоящему взлететь.
Были и другие отличные моменты, например, Falling Off The Edge Of The World, настоящая баллада, мощная, душевная, от которой бегут мурашки, со скрипками и обработанной гитарой во вступлении, переплетенными с хором и струнным оркестром, а затем группа словно бьет гигантским молотом по чудовищному колоколу, звонящему в монолитной башне из слоновой кости. Позже, в этом же десятилетии, именно на таких эпических «песнях-путешествиях» сделали себе карьеру Iron Maiden и Metallica. Country Girl начинается словно песня первого альбома Sabbath, фолковая психоделия и заколдованная тьма вдруг резко разгораются светом, и группа начинает дирижировать звездами. Наконец, в Slipping Away Тони и Гизер все же сумели полностью воплотить свои фантазии о Led Zeppelin; композиция напоминает что-то из альбома Physical Graffiti: Винни играет больше похоже на Бонзо, чем на Уорда, эластичное соло Тони звучит словно Пейдж в лучшие годы, Гизер выдал весьма достойную фанковую партию на бас-гитаре, а вокальные мультитреки Ронни добавляют ко всему этому характерную плантовскую атмосферу.
