Даже Тони Айомми дрогнул. Что бы ни говорил ему Джефф Николлс, когда они сидели в квартире, день и ночь принимали кокаин и сочиняли песни для альбома Sabbath, гитарист в глубине души знал, что никакого альбома уже не будет. Дон Арден, однако, был непоколебим: пока Тони владеет именем Black Sabbath, он должен им пользоваться. Так что вскоре он стал работать над материалом с 34-летним американским вокалистом Джеффом Фенхольтом, знаменитым прежде всего своей главной ролью в первой бродвейской постановке мюзикла «Иисус Христос – суперзвезда». Гизер и Билл ушли, так что песни сочинили Тони и Джефф, и некоторые из них впоследствии превратились в законченные песни Sabbath, но без текстов Фенхольта. Позже ходили слухи, что Фенхольт, который вскоре после ухода из Sabbath «пришел к Богу» и стал телевизионным евангелистом, вынужден был покинуть проект из-за конфликта с якобы «сатанинским» имиджем группы. На самом же деле Фенхольт сказал, что причиной стала ссора с Доном Арденом, которая чуть не дошла до драки. Айомми опять попытался замести следы, настаивая, что Фенхольт вообще не был полноценным членом группы.
Сейчас, впрочем, это было неважно. Уже никто не мог уследить за этой историей, и после вспышки шума в прессе по поводу «воссоединения» для Live Aid в лагере Sabbath наконец-то, к счастью, установилась тишина.
* * *
Black Sabbath официально настал конец – по крайней мере, как считали Тони и остальные основатели группы. Они уже слишком много раз восставали из мертвых, чтобы это сработало сейчас. Они выдержали спад продаж и качества материала в последние годы Оззи и умудрились чудесным образом восстановиться, найдя ему достойную замену в лице Дио. Дио делал все возможное, чтобы завоевать доверие фанатов, и помог группе записать один из лучших ее альбомов, с Оззи или без него, – Heaven And Hell. Когда они выгнали и его, то решили, что смогут повторить тот же трюк, пригласив певца с еще более громким именем – Яна Гиллана. Но когда ушел Дио, Black Sabbath были не на спаде, так что к его уходу отнеслись с куда меньшим снисхождением, особенно учитывая, какой катастрофой закончилось изначально сомнительное приглашение вокалиста Deep Purple. Даже тогда они попытались продолжить, вернув Билла и практически силой заставив Гизера остаться, то это привело к еще более деморализующему фиаско – сначала приходу Донато, затем слитое известие о Роне Киле и, наконец, невероятной поспешности, с которой все разбежались после Live Aid.
Тони принял решение. Он запишет сольный альбом. Оззи и Дио очень неплохо на этом заработали, почему он не сможет? Он хотел пригласить много разных музыкантов и певцов. Но надежды Айомми на вокалистов калибра Роберта Планта и Дэвида Ковердейла оказались быстро перечеркнуты – первый в ужасе отказался, второй был более вежлив, но согласия тоже не дал. Затем он обратился к Робу Хэлфорду из Judas Priest и даже к Ронни Дио, но тоже получил отказ – карьеры обоих певцов шли на взлет, и они не видели для себя никакой выгоды в работе со стремительно тонущим судном Black Sabbath и, соответственно, Тони Айомми.
К тому времени уже началась работа над инструментальными треками на студии «Чероки» в Западном Голливуде. Джефф играл на клавишных, а барабаны и бас-гитару записывали Эрик Сингер и Дейв Спитц из группы Литы Форд. Вокалисты с именем в очередь на запись не вставали, так что Айомми пришлось поумерить амбиции. Когда кто-то предложил пригласить Гленна Хьюза спеть пару песен, Тони ухватился за эту идею, как утопающий за соломинку.
Хьюз был еще одним бывшим певцом Deep Purple, но, в отличие от Гиллана, сделал себе имя и вне этой группы. Хьюз тоже начинал на той же самой невероятно плодородной рок-сцене Мидлендса шестидесятых, что породила Sabbath, и стал основателем первопроходцев фанк-рока Trapeze, где его хрипловатый, душевный голос и невероятно ритмичный бас помогли группе в начале семидесятых ненадолго выбиться в хедлайнеры на американских аренах. Впрочем, мировую известность Хьюз приобрел, став частью вокального дуэта – вместе с неизвестным до того Дэвидом Ковердейлом, – сменившего Яна Гиллана в Deep Purple в 1973 году. Три альбома Purple, на которых записался Хьюз до распада группы в 1976 году, завели коллектив на ту же фанк-роковую территорию, которую Trapeze стали исследовать первыми. Продажи, в конце концов, пострадали, как и репутация группы среди более консервативной части фанатов рока. Но эти альбомы до сих пор остаются среди самых значительных работ Deep Purple. К тому времени, как поющий бас-гитарист ушел из группы, его собственная репутация была на пике. Дэвид Боуи предложил спродюсировать его первый сольный альбом, Джефф Бек говорил, что хочет записать с ним альбом, Оззи Осборн поговаривал о том, чтобы уйти из Sabbath и собрать с ним группу.
Однако к 1986 году карьера Хьюза пошла на спад. Его сольный альбом, пусть и получивший заслуженные похвалы, провалился. Следующий проект, альбом 1982 года с гитаристом-виртуозом Пэтом Троллом, недавно ушедшим из Pat Travers Band, тоже получил хорошие отзывы от критиков, но не убедил фанатов. После этого обсуждались разные «проекты» с его участием – в том числе группа с бывшим гитаристом Thin Lizzy Гэри Муром, тогда подписанного на лейбл Ардена Jet, и закончилось все лишь тем, что он записал пару треков на альбоме Мура Run For Cover (1985). По крайней мере, последний попал в Топ-20 хит-парада. Но любые надежды Хьюза на возвращение к лучшей форме были перечеркнуты «многочисленными вредными привычками – самой разрушительной из которых, конечно, стал кокаин».
Гленн Хьюз сейчас «в лучшей форме, чем, наверное, был когда-либо в жизни». Он уже много лет свободен от наркотиков и алкоголя и восстановил карьеру, выпустив хитовые альбомы с Black Country Communion – супергруппой, в которой также играют гитарист Джо Бонамасса и барабанщик Джейсон Бонэм, – и сольным проектом, в котором участвуют бывшие музыканты Stone Temple Pilots, гитарист Дон Де Лео и его брат-басист Роберт Де Лео. Но в 1986 году, когда Тони Айомми пригласил его спеть на своем сольном альбоме, он, напротив, пребывал в худшей форме.
– Я знал Тони еще с тех времен, когда Trapeze выступили на разогреве у Sabbath на ночном концерте в Бирмингеме, как раз после того, как вышел Paranoid, и они попали на Top Of The Pops. Я считал их самой тяжелой группой из всех, что мне доводилось слышать.
Они снова встретились, когда Black Sabbath и Deep Purple выступили вместе на фестивале California Jam в 1974 году.
– Мы знали друг друга, так что тусили вместе.
Главное отличие восьмидесятых, по словам Хьюза, состояло в том, что «в семидесятых нам говорили, что кокаин не вызывает привыкания, и можно в любой момент бросить. А когда ты молод, ты можешь совать в нос до хрена всего. У нас были запои по шесть-семь дней. Тем не менее в семидесятых я хотя бы наполовину контролировал ситуацию, и, думаю, Тони тоже считал так же. Но вот в восьмидесятых я вообще перестал себя контролировать».
Кроме кокаина и алкоголя, у Хьюза, похоже, было нездоровое пристрастие к шоколадным батончикам и фастфуду, и он набрал немало лишнего веса – «весил килограммов 95», по его подсчетам, «и просто ужасно себя чувствовал. Такой низкой самооценки у меня никогда еще не было». Когда-то, в Deep Purple, он был богатым человеком, но в последующие годы его банковский баланс почти опустел – кокаин отобрал у него сначала деньги, потом жизнь. Единственное, что оставалось, – голос, по общему признанию, один из самых чувственных и сладкозвучных во всей рок-музыке. Именно это качество больше всего впечатлило Тони Айомми, когда он снова встретился с Гленном на студии «Чероки».
