В конце концов ученые перестали слушать Питера Дюсберга и его необоснованные возмущения. Но он не собирался отступать. В 2000 году, через год после вступления на должность президента ЮАР после Нельсона Манделы, Табо Мбеки
[57] созвал президентскую экспертную группу по СПИДу и попросил Питера возглавить ее. В то время в Южной Африке было больше людей, живущих с ВИЧ, чем в любой другой стране; каждый пятый взрослый житель был заражен. Мбеки, как и Дюсберг, верил, что научные знания о СПИДе несовершенны и что препараты против ВИЧ ядовиты, а ученых уподоблял нацистским врачам концентрационных лагерей. Питер придал мнению Мбеки интеллектуальный вес, необходимый для отказа южноафриканцам, страдающим СПИДом, в лекарствах от ВИЧ; в результате более 300 000 южноафриканцев совершенно бессмысленно умерли от этой болезни.
Дюсберг не собирался раскаиваться. «У меня были все студенты, которых я хотел обучать, и все необходимые лаборатории, — сказал он. — Я получил все гранты. Я был избран в Национальную академию [наук]. Я стал ученым года в Калифорнии. Все мои работы были опубликованы. Я не мог сделать ничего плохого… пока не начал сомневаться в утверждении, что ВИЧ [был] причиной СПИДа. Тут все изменилось». Но проблема с Питером Дюсбергом заключалась не в том, что он усомнился в ВИЧ как причине СПИДа; он продолжал отрицать массу научных доказательств, показывающих, что это так. Как и Лайнус Полинг в свое время, Дюсберг просто отказывался верить, что может ошибаться.
Питер Дюсберг не ограничился отрицанием действия ВИЧ. Он также не верил в то, что вирус папилломы человека (ВПЧ) вызывает рак шейки матки (за доказательство этой связи Харальд цур Хаузен получил Нобелевскую премию в 2008 году).
Не так давно другой нобелевский лауреат, упомянутый французский исследователь Люк Монтанье, тоже отклонился от науки. Он получил Нобелевскую премию вместе с Франсуазой Барре-Синусси за открытие ВИЧ как причины СПИДа. В 2010-м, то есть через два года после вручения премии, Монтанье — как и Лайнус Полинг, и Питер Дюсберг — сделал несколько публичных заявлений, приводящих в замешательство.
Сначала Монтанье сказал, что молекулы ДНК могут телепортироваться из одной пробирки в другую (примерно так же, как люди в телесериале Star Trek («Звездный путь»)).
Затем заявил, что гомеопатия имеет смысл. Гомеопатия основана на теперь уже опровергнутом убеждении, что, если разбавить вещество до состояния, когда в нем не остается ни одной целой молекулы, вода, в которой оно было разбавлено, запомнит, что вещество было там. «Не могу сказать, что гомеопатия во всем права, — сказал Монтанье, — но я считаю, что слабые растворы имеют смысл. Очень слабый раствор — это не отсутствие вещества. Это водные структуры, имитирующие исходные молекулы». (Поскольку количество воды на Земле ограничено, очень не хотелось бы, чтобы вода помнила, что в ней было раньше.)
Наконец, Монтанье присоединился к длинному списку тех, кто утверждал, что может вылечить аутизм. Он заявил, что, когда взял кровь пациентов с аутизмом и разбавил ее до такой степени, что в растворе не осталось ни одной молекулы исходного материала, обнаружил электромагнитные волны, указывающие на присутствие ДНК-бактерии. Оказалось, что аутизм был бактериальной инфекцией. И не только аутизм: болезнь Альцгеймера, Паркинсона, рассеянный склероз, ревматоидный артрит и синдром хронической усталости также были бактериальными инфекциями.
В 2011 году 78-летний Люк Монтанье уехал из Франции и в Китае стал главой исследовательского института — нового отделения Шанхайского университета транспорта. Он стремился доказать свою правоту, для чего исследовал 200 детей с аутизмом, обнаружив «блестящие» результаты у тех, кто принимал антибиотики. «Согласно [нашим] наблюдениям длительная терапия, предполагающая последовательное лечение антибиотиками и сопутствующими препаратами, вызывала в 60 % случаев значительное улучшение, иногда даже полную ремиссию, — хвалился Монтанье. — Теперь эти дети могут вести нормальную жизнь в школе и семье!»
Когда Монтанье обнаружил то, что, по его мнению, было лекарством от аутизма, он свел выводы в статье, и в течение трех дней ее опубликовал сомнительный журнал, главным редактором которого был он сам. Затем Монтанье отправился в Чикаго, чтобы представить результаты исследований на своего рода национальном фестивале ложных обещаний, известном как Autism One. Выступая рядом с людьми, заявляющими, что аутизм можно вылечить с помощью гипербарической кислородной терапии, хлорных клизм и химической кастрации, Монтанье утверждал, что единственное, действительно нужное этим детям, — длительный курс антибиотиков. Монтанье признавал, что нужно быть готовыми к сопротивлению со стороны массового медицинского сообщества. Такова жизнь «диссидента медицины». «В 1983 году нас — уверенных, что мы открыли вирус, который вызывал СПИД, — было не больше дюжины, — сказал Монтанье. — Сейчас я заинтересован помочь этим детям».
Что же случилось с Лайнусом Полингом, Питером Дюсбергом и Люком Монтанье — блестящими учеными, явно зашедшими не туда? Почему все они увлеклись теориями, полностью опровергнутыми научными исследованиями?
Одно возможное объяснение заключается в том, что все они в течение долгого времени оказывались правы и поэтому не сдались, даже столкнувшись с сильным противостоянием. После стольких лет убежденности в собственной правоте они просто не могли представить, что ошибаются. Другое объяснение: между гениальностью и сумасшествием очень тонкая грань. Или им просто хотелось устроить еще один всплеск, чтобы снова оказаться в центре внимания. Какой бы ни была причина, эти трое принесли человечеству колоссальный вред: Полинг — потому что убедил людей принимать большое количество витаминов и добавок, которые только увеличили риск рака и сердечно-сосудистых заболеваний; Дюсберг — потому что косвенно вызвал сотни тысяч смертей от СПИДа в Южной Африке; Монтанье — потому что воспользовался отчаянным желанием родителей помочь своим детям, предложив лекарство, которое не помогало и, следовательно, могло только навредить.
Урок, который можно извлечь из истории Лайнуса Полинга, обозначен в фильме «Волшебник страны Оз»: «Обратите внимание на маленького человека за занавесом».
При первом знакомстве с Волшебником из страны Оз мы видим его именно таким, как нам расписывали: великим и ужасным. У него огромная зеленая голова, чревовещающая громовым голосом, от которого становится страшно. Но на самом деле он совсем не тот, кем представлялся. Когда пес Тотошка отодвинул занавеску, Волшебник оказался просто сморщенным стариком с раздражающе пронзительным, гнусавым голосом. Когда его разоблачили, он сказал: «Не обращайте внимания на этого маленького человека за занавесом». Но нельзя было не замечать того, что сделал Тотошка. Дороти была потрясена. «Ты очень плохой», — сказала она. «Нет, моя дорогая, — ответил тот. — Я очень хороший человек. Я просто очень плохой волшебник». В конце концов, он имел успех, потому что был отличным психологом, а не добрым магом. То же самое относится и к науке: не обольщайтесь репутацией. Всякое утверждение, независимо от авторитета ученого, должно быть основано на доказательствах. Никто не должен получать поблажек.
