В иное время Стась, может, и не отверг бы столь заманчивое предложение (ему всегда нравились женщины постарше, да и фигурка у рыжей педагогини не подкачала), но теперь, на глазах у обалдевшей команды и Котят, приставленных для охраны бдительным Казаковым… Короче, ссыльных пинками вышвырнули на песок, и «Тариэль», издевательски взвыв на прощание сиреной, отправился восвояси. «В базу», как выразился Неретин, увлекавшийся на Земле военно-морской беллетристикой.
Время, однако, было потеряно, и к бару подходили уже в темноте. Ночь выдалась туманная, и даже неестественно яркие светильники теллурийских лун не помогли малоопытным навигаторам с первой попытки нащупать Восточный фарватер, Стась чуть было не посадил тральщик на камни. Этого хватило: было решено не испытывать судьбу и не соваться в малознакомый проход в темноте. Идеи о том, чтобы потребовать по рации факелы, костры, фары грузовиков, ракетницы или даже некие мифические бочки с машинным маслом, которыми предлагалось осветить или хотя бы обозначить фарватер, были отвергнуты как панические, прожектерские и вообще – безответственные. В итоге «Тариэль» всю ночь пролежал в дрейфе, парой миль мористее бара, благо погода позволяла. С первыми лучами солнца тральщик вернулся в порт приписки, и теперь курсанты драили медяшку, наводя после похода должный плезир. Наркоммор же отправился на берег, поучаствовать в общественно-политической жизни.
Крайновский уже собирался толкнуть на площади прочувствованную речь, как вдруг увидел Маляна и Голубева. Вчерашние противники беседовали – подчеркнуто вежливо, но довольно оживленно. Стась задумчиво присвистнул и стал энергично пробиваться к ним сквозь густую толпу Котов и стажеров, на всякий случай ошивавшихся поблизости.
– Привет экстремистам! Закономерное слияние крайне правых и крайне левых сил в единый антипарламентский блок – так, кажется, Баграт? Нет, ребята, чесслово, возьмите в долю! Устроим маленький лево-правый фашизм со стабилизирующими элементами умеренного центризма. А?
– Не паясничай, Стась, – мирно попросил Андрей.
– Нет, серьезно, сенаторы, на чем сошлись-то? Интересно же!
– На Хозяевах, – с улыбкой сообщил Баграт и повернулся к Голубеву. – Значит, мир? И еще раз извини за «фашиста», тогда все действительно шло к тому.
Андрей неопределенно хмыкнул, но протянутую руку пожал и, кивнув своим, деловито направился к «газику».
– Какие хозяева? – Стась был заинтригован. – О чем это вы?
– Долго объяснять. Извини, дела. Тебя что, выборы не интересуют?
– Какие выборы, о чем ты? После гениального Танечкиного фортеля все просто, как валенок: все пять мест за тобой и твоими «теоретиками».
– Ошибаешься. – Баграт посмотрел на часы. – Я в выборах не участвую. И стажерам запретил: слишком они хорошо организованы. Без меня могут такую групповщину устроить…
– Почему без тебя? Ты же…
– Я уезжаю через час. Извини, что прерываю, но мне пора.
Баграт направился к «газику». Рядом с вездеходом стоял выведенный из гаража «Защитник». Бронированные створки капота были откинуты вверх на петлях, и в механических потрохах броневика копошились технари из колосовской группы. Крайновский недоуменно вздернул бровь и после секундного промедления начал пробираться в центр площади. Шанс стоило использовать.
ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
…за казаковским микропереворотом последовали веселые дни разгула эмоций. Сразу после осуждения Красовского Татьяна собралась на остров вместе с ним, поставив Совет в двусмысленное положение. Казаков собрался даже голосовать на Совете помилование, но мы с Маляном сумели убедить его, что нельзя позволять правительству быть флюгером женских капризов. Это было бы подрывом авторитета и опасным прецедентом.
В сумятице, вызванной предвыборной и выборной суматохой, Татьяниным пассажем, толками о хиппарях, моим и Маляна отказами от выдвижения в консулы, Совет не обратил внимания на то, что его экс-члены не сдали личного оружия, и мне не пришлось расставаться со ставшей уже привычной тяжестью кобуры. Хотя, казалось бы, мне-то чего беспокоиться – кому придет в голову разоружать главнокомандующего нашей маленькой колонии?
* * *
«Газик» ровно урчал движком, пробираясь по широкой звериной тропе, и Колосов с досадой припомнил, что через пяток километров она нырнет в сторону и придется снова ломиться через заросли черных саговников и лиан, машина будет дергаться, а черный сок-слизь – заливать лобовое стекло. Сзади, метрах в пятнадцати, неторопливо, на второй передаче, полз «Защитник». Из открытого башенного люка высовывалась довольная физиономия Котенка в шлемофоне; по случаю экспедиции он был временно переквалифицирован в бронеходчики.
Башня бронеавтомобиля была повернута градусов на двадцать пять влево, и теперь орудие вместе со спаренным пулеметом слепо таращилось в заросли. Бронещитки на ветровых стеклах откинуты вверх, и это хорошо, а то как бы мехвод сослепу не протаранил идущую впереди машину с начальством…
«Сайва спросит, и надо успеть ответить, потому что сайва, брат, шутить не любит…» Колосов криво ухмыльнулся. Пока что хранившиеся в памяти залежи фантастики вполне справлялись с ролью универсального цитатника, но ведь и проблемы пока были только стандартные: проблемы не Пришельцев, не Эксперимента, не Воздействия, что бы ни понимал Казаков под этим словом, а всего лишь плохо организованного студенческого общежития пополам со стройотрядом.
«Газик» затормозил слишком резко, и сзади заворочались проснувшиеся пассажиры.
– В чем дело? – сонно поинтересовался Андрей.
Колосов вместо ответа ткнул пальцем вперед, где тропа неожиданно обрывалась вместе с окаймляющей ее сайвой. Дальше начиналось что-то необычное, и только через минуту колонисты узнали родной и совершенно неуместный здесь земной лес. Впрочем, еще через минуту они поняли, почему лес выглядел так непривычно: это было сумбурное месиво из всевозможных лесов Земли: клочок березовой рощи соседствовал с обрывком тропической сельвы, которая перебросила свои лианы на сосны небольшого бора, затесавшегося между группой огромных баобабов и колючими зарослями саксаула, оплетенными лозами дикого винограда. И во всей этой путанице ясно чувствовалась какая-то упорядоченность, присутствие чужой, нечеловеческой, но, безусловно, разумной воли.
– Ну вот! – Баграт старался скрыть волнение, но голос неожиданно задрожал. – Стоило чуть отойти от лагеря, и вот они, следы Хозяев…
– Не слишком ли близко? – мрачно поинтересовался Андрей. – Я бы предпочел встретиться с ними подальше.
– Не туда смотрите! – прервал его Колосов. – Вот! – И он показал влево, где из-за рощицы эвкалиптов виднелась небольшая готическая башенка.
– Замок? – ахнул Баграт. – Поехали! Скорей!
– Поехали, – пробурчал Голубев, помогая Руслану закрепить на турели пулемет. Сзади лязгнуло: Котенок нырнул в люк, захлопнул тяжеленную крышку и принялся ворочать башню, словно нащупывая орудием неведомую цель. Колосов поморщился, но промолчал и, чуть помедлив, тронул «газик» с места.
