Возможно, такой прием позволит сделать цели государственной политики одновременно:
– решительными, как это свойственно автократии;
– разумными, что свойственно демократии.
Собственно, такая система является аналогом «доброго и талантливого государя» с такими же наследниками, о котором человечество безуспешно мечтает со времен фараонов. Разумеется, достичь подобного равновесия сил, да при этом еще и не парализовать их обе, весьма трудно; но в этой главе не место для конкретных разработок и предложений, я хотел просто высказать несколько общих мыслей.
Когда я изложил нашему великому психологу Валери часть своих идей (относительно преемственности государственных целей и защиты от политических кризисов, обеспечиваемых автократическими элементами), он обвинил меня в заимствовании у позитивистов. Я, честно говоря, раньше не слыхал о позитивистах, но подобное совпадение живо напомнило мне Остапа Бендера с его королевским гамбитом, заставив задуматься: а может быть, вообще все вышеизложенное не ново? Как бы то ни было, это ново у нас, на Теллуре. Я знаю, что Малян привез сюда массу книг по социологии, но вряд ли там есть что-то в защиту автократии. Поэтому я прошу читателя не судить меня строго, обдумать все прочитанное беспристрастно и решить, стоит ли читать эту книгу дальше, или лучше сесть и написать нечто подобное (только гораздо лучше) самому.
Документ 9
Рокпилсское герцогство
Глава из монографии В. Суилкова-Майского
«Первичные государственные образования».
Первоград, 2193/208 г. т. э.
История этой группы любопытна как чуть ли не единственный на Теллуре пример откровенно рабовладельческого государства (я говорю, разумеется, о государствах новой формации), развившегося в довольно стройную военно-бюрократическую организацию. Мы можем, конечно, вспомнить угнетение негров в Первой Конфедерации, террористическо-фашистскую диктатуру в Техасе или годы правления Кормона в Новой Франции, – но все же пример Рокпилса останется наиболее ярко выраженным.
В группу, ставшую ядром Рокпилса, изначально входило около 40 так называемых рокеров, – примерно поровну из Латвии и российских городов, – а также несколько личностей, на Земле заканчивавших службу в ВМФ, панки и различные другие представители «правых» молодежных течений. Надобно отметить, что в то время на Земле, в СССР, армия и флот были пронизаны особыми взаимоотношениями между «старо-» и «малослужащими»; первые имели массу привилегий. Эта система вызывала к жизни множество своеобразных ритуалов. В первые дни, очевидно, имели место стычки между различными группами рокеров, но вскоре они нашли общий язык и объединились между собой, а затем и с флотскими «дембелями». Возникший таким образом неустойчивый союз имел одну цель: устроить жизнь своих членов так, чтобы не работать, – разумеется, за счет других. В 20-х числах марта диктатуре рокеров и «дембелей» были подчинены все прочие жители колонии, получившей имя Рокпилс; в конце марта эта власть была распространена на лежавший в 8 километрах поселок коневодов и сельской молодежи. Власть везде насаждалась террором, сразу же начались убийства. В это время структура будущего герцогства была расплывчатой, во многом копируя армейскую: у верхушки не было формального лидера, она была вооружена огнестрельным оружием и имела мотоциклы. Верхушка приказывала среднему слою – его составили «панки», примазавшиеся к самым сильным, а уже панки ножами и железными дубинками заставляли «низы» подчиняться приказам. В то же время «верхушечники», принявшие название «рыцари», учились верховой езде.
7 апреля они вступили в контакт с поселком Люберцы, населенным выходцами из подмосковных городов – ребятами, практиковавшими культ физической силы и враждовавшими на Земле с панками и металлистами. «Любера» имели довольно стройную организацию во главе с тремя комиссарами, но были плохо вооружены. В трехдневной кровопролитной войне примерно треть их была убита, остальные обращены в рабство. В это же время лидеры «рыцарей», собравшись, принимают решение о создании Герцогства. Поводом, видимо, послужили плохо переваренные авантюрные романы. Герцогом Рокпилса был избран Роман Лигурин, проявивший себя в дальнейшем весьма энергичным монархом.
В середине апреля войско рокеров было реорганизовано в легион, в который вошли панки и некоторые коллаборационисты из покоренных поселков, – и приняло вид, сохранившийся до Августовской войны. Резкое увеличение числа привилегированных вызвало поиски новых деревень, жителей которых можно было бы поработить; к августу в герцогство, кроме Рокпилса, входило шесть покоренных поселков, количество рабского населения составляло около 700 человек.
Герцог Роман был одновременно главнокомандующим «легиона», объединявшего всех свободных, а все свободные были легионерами, существовавшими за счет рабов. С мая в «легион» не был принят ни один новый боец. Впрочем, постепенно в подвластных селениях (особенно это относится к Конезаводску и Рудному – образовалась немногочисленная прослойка ремесленников, ставших привилегированными рабами. Такие не могли быть убиты иначе как по приказу герцога, жили лучше остальных, а их жены были в относительной безопасности от посягательств. Однако число ремесленников к августу, видимо, не превышало двадцати.
Остальные рабы были как бы коллективной собственностью легионеров; в особенности это относилось к женщинам. Впрочем, за убийство раба или причинение ему увечья без особой нужды полагалось дисциплинарное взыскание. Рабы должны были трудиться на полях, на стройках или на других работах по 14–16 часов в сутки, непрерывно подгоняемые сменными надзирателями. Малейшее возмущение беспощадно подавлялось, за месяцы власти рокеров в поселках было убито не менее 100 человек, не считая жертв непосредственно военных действий. Еды рабы получали ровно столько, чтобы могли трудиться, жили в ужасающих условиях, одевались в мешковину.
Как я уже писал, женщины также считались коллективной собственностью; однако существовали исключения: герцог и старшие офицеры имели право на личных рабынь-наложниц, живших при них. О женах ремесленников я уже упоминал; из архивов известен случай, когда легионер был наказан двумя неделями карцера за насилие над женой герцогского печника. Наконец, с самого начала вместе с рокерами и панками было перенесено полсотни их подруг, которые были свободны в своем выборе и также могли не работать.
Перехожу к организации «легиона». Прежде всего, он делился по военной системе на три когорты: Золотую, Серебряную и Черную, по 40–45 всадников в каждой. Когортами командовали магистры, бывшие наряду с герцогом высшей властью в государстве. Когорты состояли из трех ал, или эскадронов, возглавлявшихся ротмистрами; каждая ала делилась на два крыла во главе с квестором. В этой системе, особенно в названиях, легко усмотреть влияние образованности герцога Романа, вообще говоря, нетипичной для рокера. Кроме того, наличествовал гвардейский эскадрон, охранявший дворец герцога.
Важную роль в легионе играло деление на «рыцарей» и прочих. Рыцари составляли своего рода элиту в элите: на отношениях своеобразного «старшинства» все нерыцари были подчинены рыцарю даже одного с ним звания. В Золотой и Серебряной когортах рыцари составляли примерно половину всех легионеров; в Черной рыцарями были лишь офицеры, это была наиболее «деклассированная» когорта, всегда державшаяся особняком. «Рыцарство» могло быть присвоено указом герцога, но мы знаем лишь четыре таких случая.
