– Пусть ребенок сам выберет! – вступилась Дина.
– Дина Наумовна, зачем вы поощряете всякие глупости? И вообще снимите берет!
Недовольно фыркнув, Дина отправилась к себе.
– Все-таки твоя бабушка очень тяжелый человек, – пожаловался Олег сыну.
– Она очень добрая, только никто об этом не знает. Нет... я не так сказал... Она не показывает.
* * *
Лизина плохая полоса стала уже не полосой, а непроглядным мраком. В журнале вводилось новое штатное расписание. Это был не «способ повышения рентабельности», как выразился генеральный директор, а самый настоящий кровавый переворот. Лизе предписывалось довести до сведения сотрудников, что с первого мая два редактора должны вести отделы без зарплаты, а корреспонденты будут писать только за гонорар. Чужие негативные эмоции, без стеснения вылитые на Лизу, придавили ее к земле. Она начала сутулиться и злобно поглядывать по сторонам. Еще миг, и она просто-напросто кого-нибудь укусит!
Из окна машины она увидела у своего подъезда странную компанию: высокий мальчик в заляпанной грязью светлой куртке и мужчина в длинном плаще с двух сторон поддерживали Ксению. Ксения странно клонилась набок, почти повиснув между ними. Приглядевшись, Лиза увидела, что она держит на весу забинтованную ногу в закатанной штанине.
– Что случилось?! – закричала Лиза, выпрыгивая из машины. – Ксения!
– Ой, мама! Ой, мне так больно! Ногу сломала!.. На этот раз правда сломала!
– Господи, как же это? – К горлу подкатила тошнота. Лиза схватилась руками за дочь, желая убедиться, что все остальное цело.
– У меня же сегодня Школа журналистов, так вот, я после занятий подошла к Кириллу, помнишь, вы еще в аэропорту встретились, и мы вместе гуляли по Невскому... Я отошла на минутку купить мороженое... – довольно бодро заверещала Ксения.
– Я оглянулся, а она лежит, – вступил басом Кирилл. – Лежит на асфальте и плачет...
– Он меня поднял кое-как, поймал машину, и мы поехали в травму. Представляешь, придурки, у них врач на втором этаже, а рентген на третьем, как в анекдоте! – тараторила Ксения, кокетливо поглядывая на мальчика.
– Там действительно все крайне неразумно расположено для травмированных людей... – ломким голосом продолжал Кирилл, не сводя глаз с Ксении, в лице которой из-за пережитых страданий поубавилось розовых тонов.
– Кирилл меня попробовал поднести, и мы с ним вместе упали...
Лиза оценивающе взглянула на мальчика. Высокий, необычайно худенький, настолько бестелесный, что непонятно было, есть ли там кто-то в этой бежевой грязной куртке или нет. Лиза засмотрелась на мальчишку. К такой-то бестелесности лицо задумчивого ангела в придачу! Рядом с ним Ксения смотрелась веселым, упитанным и необыкновенно хорошеньким поросенком.
– Я могу поднять Ксению, но не в состоянии ее удержать, поскольку мой вес значительно меньше.
Не обратив внимания на завуалированный намек Кирилла на полноту, Ксения радостно подхватила:
– Тогда Кирилл позвонил своему папе, тебе-то не было смысла звонить, ты еще легче Кирилла! Мы бы вообще все втроем завалились! Олег Николаевич приехал и помог нам. Носил меня по лестнице вверх-вниз три раза! – В ее голосе появились хвастливые интонации. – Мы там два часа провели, в травме, у них гипса не было, мы еще сами гипс в аптеке покупали... А врачи нам позавидовали, говорят: «Какой хороший гипс, где вы только его достали?» Вот мы повеселились! – Она перевела дух и сморщилась от боли. – А ловко оказалось, что вы знакомы?
Лиза кивнула:
– Что ловко, то ловко, ничего не скажешь. А что все-таки с ногой?
– Да ерунда оказалась. Трещинка, гипс наложили на неделю. Жаль, что не перелом, вот бы дома насиделась!
– Спасибо, Кирилл, спасибо, Олег... До свидания, – решительно попрощалась Лиза.
– Пойдемте к нам чай пить и за мной ухаживать, – пригласила Ксения, привычно наваливаясь на Олега.
«Хрена я тебя поведу домой!» – подумала Лиза.
Так и подумала – «хрена». Чтобы было как в плохом романе: «Девочкино лицо показалось ему смутно знакомым, он посмотрел на себя в зеркало и увидел, что они похожи как две капли воды...» А потом он выяснит, когда у девочки день рождения, и... здравствуй, взрослая доченька, я твой придурок-папочка! Спасибо, нет! Только не с ее дочерью, не с ее жизнерадостным розовым поросенком! У Ксении есть отец, самый лучший в мире, Игорь. Пусть умер, но есть.
Ксения посмотрела наверх. Их окна были темными.
– У нас опять пробки вырубились.
– Это часто случается, – светски произнесла Лиза, нетерпеливо постукивая ногой. – Слишком много электроприборов включают одновременно, вот пробки и не выдерживают. – Лиза тоскливо представила, как сейчас они с загипсованной Ксенией побредут в темноту, она будет долго ковыряться на щитке под Монины причитания... – Пойдемте, если у вас есть время, – устало сказала она и подхватила у Олега Ксению.
– Это ты, дед? – глупо позвала Лиза, услышав шаркающие шаги в глубине квартиры.
– Еще да, – меланхолично проговорил Моня, подрагивая свечой. – Или ты думала, что это Пушкин?
– С пробками все в порядке, – крикнул Олег, повозившись со щитком.
– Да, это авария, только в нашей квартире и в соседней, я у соседей уже узнавал, – гордясь нештатной ситуацией, сказал Моня. – Ой, Ксюшенька, что это ты себя забинтовала?
После его ахов и суеты вокруг Ксении наконец зажгли все имеющиеся в доме свечи и уселись пить чай.
– Как вы себя чувствуете? – запоздало вежливо спросил Олег, вдруг разглядев Моню и удивившись его старости.
– Чувствую, – грустно ответил Моня. – Кого это интересует... – И, немного оживившись, пообещал: – Вот зажгут свет, тогда я вам покажу свои рецепты, что мне выписывают...
За столом против Лизиных ожиданий было совсем не напряженно, даже уютно. При свете их взаимная чужеродность оказалась бы очевидной, а так, при свечах, в самый раз. Тени детских головок, Монина худая носатая тень, их самих не видно...
– Как ты оказалась в этой квартире? – улучив минутку, спросил Олег. – Здесь когда-то жил Анин дедушка. Он умер при мне.
– Поменялась. Никакой мистики, исключительно низкие материи – ордер, ЖЭК, прописка...
Олег оглядел кухню. Кухня выглядела, как все кухни в коммунальных квартирах. На огромной чугунной плите, сохранившейся со времен постройки дома, навалены нераспакованные коробки.
– А ремонт что же не сделала? – Олег осторожно поинтересовался: – Отец Ксении?..
– «А мужа-то никакого нет!» – процитировала Лиза.
Олег удивленно на нее посмотрел.
– Советская киноклассика. Отец Ксении умер, давно. На ремонт денег нет, да и стариков девать некуда. У меня здесь еще свекровь живет, она в больнице сейчас...
