Я пытался получить от Джино информацию, которая позволила бы оценить успешность этого подхода, но вмешались банковские юристы. Поэтому я так и не узнал, сработал ли метод и как сотрудники банка отнеслись к новым условиям работы. Могу лишь подозревать, что у нововведения были хотя бы какие-то положительные стороны. Скорее всего, рабочие встречи в отделе перестали носить неформальный характер и доставлять работникам банка удовольствие. Вероятно, обстановка, в которой принимались коллективные решения, стала более напряженной, и, разумеется, внедрение этого метода потребовало значительных расходов. Тем не менее, по словам Джино, появление объективного анонимного контролирующего органа оказало позитивное влияние на корпоративную этику и мораль и финансовые результаты в целом.
* * *
Ясно, что наскоком решить проблему мошенничества в условиях работы в группе не получится. Совокупность выводов, к которым мы пришли после проведенных экспериментов, может иметь большое значение для организаций, особенно если принять во внимание преобладание коллективных форм организации труда в современной профессиональной сфере. Вряд ли кто-то будет спорить: осознание того, насколько глубоко нечестность укоренилась в обществе и насколько сложно с ней бороться, может ввести в депрессию. И все же, изучая опасности, которые таит в себе коллективный труд, мы можем эффективнее бороться с нечестностью.
Глава 10. Полуоптимистичный финал: люди врут реже, чем могли бы!
Читая эту книгу, вы поняли, что честность и нечестность базируются на комбинации двух очень разных типов мотивации. С одной стороны, мы хотим получать от мошенничества пользу (это рациональная экономическая мотивация). С другой, хотим продолжать думать о себе как об идеальных представителях человеческого рода (психологическая мотивация). Может показаться, что одновременное достижение этих двух целей невозможно: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Однако разработанная нами теория поправочного коэффициента дает основания предполагать: людям это вполне по силам благодаря свойственной им гибкости в поиске рациональных обоснований их поступков. До тех пор, пока мы мошенничаем «в малых дозах», нам удается усидеть на двух стульях, пожиная плоды бесчестности и сохраняя самоуважение.
Как мы убедились, определенные факторы — деньги, которые можно заработать, и вероятность быть пойманным — влияют на человека в значительно меньшей степени, чем кажется. Но есть и другие силы (и их влияние гораздо значительнее): моральные маркеры, отложенная финансовая выгода (когда от получения денег нас отделяет несколько шагов), конфликт интересов, моральное истощение, подделки, напоминания о ложных достижениях, креативность, наблюдение за нечестными действиями других людей, забота об участниках своей команды и т. д.
* * *
Хотя целью описанных в книге тестов было изучение нечестности, важно помнить: большинство участников наших экспериментов — довольно приятные люди, студенты престижных университетов, которые наверняка впоследствии займут важные посты, будут обладать властью и оказывать влияние на других. Это совершенно не те люди, которые обычно ассоциируются с мошенничеством. Они такие же, как мы с вами, как большинство людей на нашей планете, и это означает, что каждый из нас вполне способен совершить мошенничество, пусть даже и не в крупных размерах.
Мои слова могут прозвучать пессимистично, но такова реальность: да, человеческие существа в общем и целом более моральны, чем заявляют создатели различных экономических теорий, — но это лишь одна сторона медали. С точки зрения исключительно рациональной теории ПМРП люди мошенничают не так уж часто. Задумайтесь, сколько раз за последние дни у вас была возможность смошенничать без опасения попасться. Например, ваш коллега оставил кошелек на столе и надолго ушел на деловую встречу. Или незнакомец в кафе попросил вас присмотреть за его ноутбуком, а сам пошел в туалет. Или кассир в магазине забыл просканировать одну из ваших покупок, или вы увидели на безлюдной улице велосипед без замка. В этих ситуациях вы должны были, следуя теории ПМРП, присвоить себе деньги, компьютер или велосипед (не говоря уже о неоплаченных продуктах). Тем не менее мы, не задумываясь, проходим мимо большинства таких возможностей. Что означает: у нас есть все предпосылки для успешной борьбы за собственную моральную устойчивость.
Как насчет «настоящих» преступников?
За время наших экспериментов тестирование прошли тысячи людей. Порой мы сталкивались с обманщиками, которые упорно старались максимально заработать на своем участии в тестах. Ни один из участников матричного теста не заявил о том, что решил 18 или 19 из 20 задач. Однако время от времени мы получали уверения том, что правильно решены все 20. Так говорили люди, которые, проанализировав возможные риски и свою выгоду, приняли решение получить максимальное вознаграждение. К счастью, таких было немного, и, поскольку они являлись скорее исключением, чем правилом, мы потратили на них лишь несколько сотен долларов (нас это не обрадовало, но могло быть хуже). В то же время тысячи и тысячи участников приписывали себе «лишь» несколько правильно решенных задач. Таких было очень много, и мы потеряли тысячи и тысячи долларов — куда больше, чем отдали тем, кто врал по-крупному.
Думаю, понесенные нами финансовые потери отражают уровень социальной нечестности в целом. Считаные единицы готовы воровать в больших объемах. Зато многие хорошие люди мошенничают по чуть-чуть, тут и там: округляя количество оплачиваемых часов работы, преувеличивая размер потерь в заявлениях на выплату страхового возмещения, рекомендуя пациентам лечебные процедуры, без которых можно обойтись, и т. д. Свои способы мошенничать по мелочам есть и у организаций. Подумайте о компаниях, которые выдают кредиты и постепенно без объективных причин поднимают процентную ставку. Или изобретают всевозможные виды скрытых комиссий и штрафов, условно называемые «способы улучшения доходности». Подумайте о банках, которые замедляют обработку чеков, чтобы попридержать наши деньги лишние день-два, или начисляют заоблачные проценты за просроченную задолженность и снятие наличных в банкомате. Все это означает одно: нужно не только обращать пристальное внимание на вопиющие случаи неправомерного поведения, но, что важнее, препятствовать небольшим, но вездесущим проявлениям нечестности, с которыми мы все постоянно сталкиваемся (в роли нарушителя или жертвы).
Несколько слов о культурных различиях
Я много путешествую по всему миру и частенько прошу людей, которых встречаю в своих поездках, рассказать о честности и морали в их странах. Это позволило мне понять, как на проявления нечестности влияют культурные различия: региональные, национальные или корпоративные.
Если вы росли за пределами США, задумайтесь: ваши сограждане мошенничают больше или меньше американцев? Я задавал этот вопрос жителям разных стран и вот что обнаружил: многие абсолютно убеждены, что в их стране уровень мошенничества выше, чем в Америке (за исключением — вполне предсказуемым — жителей Канады и Скандинавских стран).
