Рокси заваривает ей горячий сладкий чай, Алли находит печенье, и девочка – зовут ее Мез – рассказывает, что приключилось.
Семь вооруженных полицейских патрулировали район. Мез с мамой возвращались домой с продуктами, шли себе и разговаривали. Мез двенадцать, сила у нее уже несколько месяцев; у мамы дольше – разбудила младшая двоюродная сестра. Мы разговаривали, и все, говорит Мез, несли пакеты с продуктами, болтали, смеялись, и тут вдруг шесть или семь копов, говорят: “А что в пакетах? А куда это вы? Нам поступили сообщения, что две женщины здесь хулиганят. Что в пакетах, вашу мать?”
Мама Мез не очень серьезно к этому отнеслась, засмеялась только и сказала: “Вы сами-то как думаете? Продукты из продуктового”.
А один коп сказал, мол, как же так, женщина, тут ведь опасный район, что-то вы больно веселая. Чем это вы тут занимаетесь?
А мама Мез сказала: “Оставьте нас в покое, а?”
А они ее толкнули. И она двоих ударила, кольнула силой совсем легонечко. Просто чтоб не лезли.
И тут у копов слетела крыша. Они достали свои дубинки и пушки и взялись за работу, и Мез кричала, и ее мама кричала, и весь тротуар в крови, и они колошматили маму Мез по голове.
– Держали ее, – говорит Мез, – и лупили. Семеро на одну.
Алли слушает молча. А дослушав, спрашивает:
– Она жива?
Мез кивает.
– Ты знаешь, куда ее отвезли? В какую больницу?
Мез говорит:
– Ни в какую не в больницу. Ее в отдел отвезли.
Алли говорит Рокси:
– Идем.
Рокси говорит:
– Тогда надо всей толпой.
По улице к отделу полиции, где держат маму Мез, шагают шестьдесят женщин. Идут тихо, но быстро, и всё снимают – такое наставление дано монастырским. Документировать всё. По возможности стримить. Все постить онлайн.
Когда добираются до отдела, полиция уже готова. Снаружи стоят мужчины с винтовками.
К ним подходит Алли. Задирает руки, показывает ладони. Говорит:
– Мы пришли с миром. Мы хотим увидеть Рейчел Латиф. Мы хотим убедиться, что она получает медицинскую помощь. Мы хотим, чтобы ее перевели в больницу.
Старший офицер, стоящий у дверей, отвечает:
– Миссис Латиф задержана на законных основаниях. Какой властью вы требуете ее отпустить?
Алли смотрит влево, смотрит вправо, вдоль фаланги женщин, которых привела с собой. С каждой минутой подходят новые. Их уже где-то двести пятьдесят. Весть о том, что произошло, передают из дома в дом. Рассылаются сообщения; женщины увидели стримы в Сети, вышли из домов и явились сюда.
– Единственной подлинной властью, – отвечает Алли. – Законом людским и Божьим. У вас в “обезьяннике” женщина с тяжелыми травмами, и ее должен осмотреть врач.
Рокси чувствует, как в воздухе потрескивает энергия. Женщины накручены, взволнованы, сердиты. Интересно, мужчины тоже чувствуют? Полицейские с винтовками нервничают. Ситуация запросто может слететь с оси.
Старший офицер качает головой:
– Вам сюда нельзя. А ваше присутствие угрожает личному составу.
Алли отвечает:
– Мы пришли с миром. Офицер, мы пришли с миром. Мы хотим увидеть Рейчел Латиф, мы хотим, чтоб она получила медицинскую помощь.
В толпе громкое бормотание, потом стихает; все ждут.
Старший офицер говорит:
– Если я вас к ней пущу, вы отошлете остальных женщин по домам?
Алли отвечает:
– Сначала пустите меня к ней.
Рокси и Алли приводят в “обезьянник”, а там Рейчел Латиф почти без сознания. На голове кровавый колтун, и она лежит на шконке почти не шевелясь, дышит медленно и трудно.
Рокси говорит:
– Господи боже!
Алли говорит:
– Офицер, этой женщине срочно нужно в больницу.
Остальные полицейские смотрят на старшего. К отделу прибывают все новые и новые женщины. Снаружи доносятся их голоса – точно птицы бормочут, каждая говорит с соседкой, каждая готова по тайному сигналу пойти в бой. В отделе всего двадцать полицейских. Еще полчаса – и снаружи соберется несколько сотен женщин.
Рейчел Латиф раскроили череп. Видно разбитую белую кость и кровавые пузыри из мозгового вещества.
Голос говорит: У них не было ни малейшего повода. Они дали повод вам. Можешь занять отдел полиции, поубивать тут всех мужчин до единого, если хочешь.
Рокси берет Алли за руку, сжимает.
Говорит:
– Офицер, вы же не хотите обострять положение. Вы не хотите вот так остаться в истории. Отпустите эту женщину в больницу.
Старший офицер испускает долгий, медленный выдох.
Снаружи гомонят громче, когда Алли выходит, и еще громче – когда становится слышна сирена; “скорая” приближается, втирается в толпу.
Две женщины поднимают Матерь Еву на плечи. Та воздевает руку. Бубнеж смолкает.
Устами Алли Матерь Ева речет так:
– Я забираю Рейчел Латиф в больницу. Я прослежу, чтобы о ней позаботились.
Снова шум, точно трава шуршит под ветром. Нарастает и стихает.
Матерь Ева растопыривает пальцы, как у “руки Фатимы”. И прибавляет:
– Вы сегодня сделали хорошее дело, а теперь можете расходиться по домам.
Женщины кивают. Монастырские все как одна разворачиваются и уходят. Остальные медленно тянутся за ними.
Спустя полчаса Рейчел Латиф осматривают в больнице, а на улице перед отделом полиции пусто.
В конце концов выясняется, что цепляться за монастырь нужды нет. Там красиво, море, как бы уютно, но когда истекает девятый месяц монастырской жизни Рокси, организация Алли уже в состоянии купить сотню таких монастырей, да и места нужно побольше. Шестьсот женщин связаны с общиной только в этом городишке, а по всей стране, по всему миру возникают сателлиты. Чем чаще власти твердят, что Матерь Ева творит беззаконие, чем больше прежняя Церковь уверяет, что Матерь Ева – посланница диавола, тем сильнее женщин тянет к Матери Еве. Если прежде у Алли и были сомнения, вправду ли она посланница Божья, что несет весть Ее народу, здешние события не оставили от них камня на камне. Она призвана заботиться о женщинах. Бог поручила ей эту роль, и кто Алли такая, чтоб отказываться?
Когда заходит речь о новых помещениях, уже опять наступила весна.
Рокси говорит:
– Ты же заначишь мне комнату?
Алли говорит:
– Не уезжай. Зачем тебе ехать? Зачем назад в Англию? Что ты там не видела?
Рокси говорит:
– Папка считает, все схлынуло. Всем до фонаря, мы можем мочить друг друга сколько влезет, лишь бы честных граждан не трогали. – И усмехается.
