– Все боги – один Бог. Ваша Богиня – еще одно лицо, которое Единая являет миру. Она пришла к вам, как пришла ко мне, с проповедью сострадания и надежды, с наставлением об отмщении тем, кто причинил нам зло, и о любви к тем, кто дорог нам. Ваша Богиня – наша Богоматерь. Они едины.
У нее за спиной, волнуясь, плавно опадает шелковый занавес, весь вечер служивший задником. За ним открывается картина двадцати футов высотой – гордая полногрудая женщина в синем, глаза добрые, вдоль ключиц набухает пасма, на ладонях – всевидящие глаза.
Тут несколько человек падают в обморок, а кое-кто принимается говорить языками.
Молодчина, одобряет голос.
Отличная у них страна, в сердце своем отвечает Алли.
По пути со стадиона к бронированной машине Алли проверяет, нет ли сообщений из дома, от сестры Марии Игнасии, доверенной и верной подруги. Они следили за сетевой болтовней про “Элисон Монтгомери-Тейлор”, и Алли, так и не признавшись, почему ей это надо, спросила сестру Марию Игнасию, нельзя ли как-нибудь устроить, чтобы все данные по этому делу исчезли. По прошествии месяцев и лет станет сложнее – кому-нибудь непременно захочется сделать себе деньги или имя на этой истории, и хотя Алли считает, что любой разумный суд ее бы оправдал, нет нужды возиться. В Бессарабии поздний вечер, но на Восточном побережье всего четыре часа дня, и – какое счастье – сообщение пришло. Верные адепты Новой Церкви из Джексонвилла написали, что одна влиятельная сестра в Боге поможет, вопрос со всеми документами и электронными файлами, касающимися этой “Элисон Монтгомери-Тейлор”, будет решен.
В письме говорится: “Все исчезнет”.
То ли пророчество, то ли предостережение.
Имя влиятельной сестры не называется, но Алли знает лишь одну женщину, способную вот так запросто уничтожить полицейское досье, звякнув кому-нибудь – очередному знакомому, например. Наверняка Рокси. “Ты заботишься о нас, мы позаботимся о тебе”, – писала она. Вот и ладненько. Все исчезнет.
Алли и Татьяна Москалева сидят за поздним ужином. Невзирая на войну, невзирая на бои с войсками Молдовы у северной границы и тупиковую конфронтацию с самой Россией на востоке, – невзирая на все это, еда неплоха. Для Матери Евы, главы Новой Церкви, президентка Бессарабии Москалева выставляет на стол жареного фазана и картофель “Хассельбек” со сладкой капустой, и они пьют за здоровье друг друга хорошее красное вино.
– Нам нужна скорая победа, – говорит Татьяна.
Алли медленно, задумчиво жует.
– А бывает скорая победа после трех лет войны?
Татьяна смеется:
– Настоящая война еще и не начиналась. В горах по-прежнему воюют по старинке. Они вторгаются – мы их отбрасываем. Они швыряют гранаты – мы стреляем.
– От ракет и бомб электричество не поможет.
Татьяна откидывается на спинку кресла, скрещивает ноги. Смотрит на Алли:
– Вы считаете? – Ей занятно; она хмурится. – Во-первых, в войне побеждаешь не бомбами – в войне побеждаешь на земле. А во-вторых, вы видели, как действует полная доза этого наркотика?
Алли видела. Рокси показывала. Контроль коту под хвост, Алли и пробовать не станет, контроль – ее конек, но от полной дозы “блеска” три-четыре женщины могут напрочь вырубить все электричество острова Манхэттен.
– Все равно надо подойди близко. Чтобы их коснуться. Чтобы контакт был.
– Есть способы. Мы видели фотографии – они сами над этим работают.
А, говорит голос, это она про изгнанного короля Саудовской Аравии.
– Авади-Атиф, – говорит Алли.
– Он на нашей стране ставит опыты. – Татьяна отпивает еще вина. – Засылает мужчин в резине, с идиотскими батарейками на спине. Хочет показать, что перемены ничего не меняют. Держится за свою религию и надеется отвоевать свою страну.
Татьяна пускает длинную дугу от левой ладони к правой, лениво закручивает ее, сворачивает и обрывает щелчком пальцев.
– Парикмахерша, – улыбается она, – и не подозревала, что затеяла. – И смотрит на Алли в упор – внезапно сверлит взглядом. – Авади-Атиф считает, что ведет священную войну. А я считаю, что он прав. Я избрана, мне это назначено Господом.
Она хочет, чтоб ты ей подтвердила, говорит голос. Подтверди.
– Это правда, – отвечает ей Алли. – У Бога для вас особая миссия.
– Я всегда верила: есть что-то больше меня, лучше. А когда увидела вас… Вы так мощно говорите с народом. Я вижу, что вы – Ее посланница, потому мы с вами сейчас и встретились. Дабы нести послание миру.
Голос говорит: Видала? А я о чем? Тебе кое-что припасено.
Алли говорит:
– То есть скорая победа… это значит, когда Авади-Атиф пришлет свои электровойска, вы хотите уничтожить их подчистую.
Татьяна отмахивается:
– У меня есть химоружие. С холодной войны осталось. Если что, “уничтожить их подчистую” можно. Нет, – она подается вперед, – я хочу их унизить. Показать, что эта… механическая сила – ничто в сравнении с силой наших тел.
Голос говорит: Дошло, нет?
И до Алли доходит – вдруг и разом. Авади-Атиф, король Саудовской Аравии, вооружает свои войска в Северной Молдове. Они планируют занять Бессарабию, Республику Женщин, так они докажут, что нынешние перемены – лишь мелкое отклонение от нормы, а вскоре жизнь вернется на круги своя. Но если они проиграют – и проиграют абсолютно…
Алли уже улыбается:
– Слова Матери Святой распространятся по миру, из уст в уста, из страны в страну. Все закончится, не успев начаться.
Татьяна салютует ей бокалом:
– Так и знала, что вы поймете. Мы вас пригласили и… я надеялась, вы меня поймете. За этой войной следит весь мир.
Она хочет, чтобы ты благословила ее войну, говорит голос. Опасная игра.
Это если проиграть, в сердце своем отвечает Алли.
Ты же вроде хотела безопасности, отмечает голос.
Это же ты говоришь, что единственная защита – прибрать к рукам, в сердце своем возражает Алли.
И еще я говорю: не беги поперед паровоза, напоминает голос.
Ты тут вообще за кого? – спрашивает Алли.
Матерь Ева говорит неторопливо и осторожно. Матерь Ева взвешивает каждое слово. Каждое слово Матери Евы оставляет след. Она смотрит прямо в камеру и ждет, пока не вспыхнет красный огонек.
– Нам незачем гадать, как поступят Саудиты, если победят в этой войне, – говорит Алли. – Мы всё это уже видели. Мы знаем, что́ творилось в Саудовской Аравии десятилетиями, и помним, как Бог в ужасе и омерзении отвернула от них лицо Свое. Нам незачем гадать, кто выступает на стороне справедливости, когда мы видим отважных защитниц Бессарабии, – а среди них многие были товаром, их заковывали в цепи, они одиноко погибли бы во мраке, если бы Бог не послала им Свой свет и не вывела из тьмы… Эта страна, – говорит Алли, – Божья страна, и эта война – Божья война. С Божьей помощью мы одержим великую победу. С Ее помощью мы низвергнем прежние порядки во прах.
