– Если только он не признается в том, что целовал или трогал Джолин. А так, к сожалению, нет, – сказала одна из них, молодая блондинка с поразительно голубыми глазами. Она повернулась ко мне. – Ты первая, кто выдвинул против него обвинения, так что, если он не скажет правду или мы не найдем свидетелей или улик…
– Тогда мое слово против его слова, – сказала я, чувствуя себя опустошенной и маленькой.
– Джолин, я верю, что ты говоришь правду, и, что бы еще ни случилось, теперь есть официальная запись, подтверждающая твою историю. Этот отчет будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.
Она сказала мне, что я храбрая и ответственная и благодаря тому, что я не побоялась заявить об этом, любая другая девушка, которая станет его жертвой, сможет выступить против него, опираясь на мою историю.
Я кивнула, чувствуя себя еще более опустошенной, когда они ушли и Шелли закрыла за ними дверь. Она стояла, прислонившись спиной к двери, пока я не поняла, в чем дело, и мое лицо вспыхнуло.
– Да, конечно. – Я вскочила с дивана, хватая свою сумку. – Это же не выходные моего отца, и тебе, наверное, есть чем заняться.
Шелли прикусила губу.
– Я хочу сказать тебе, что горжусь тобой, но, боюсь, меньше всего ты хочешь услышать это от меня. – Она сделала шаг в мою сторону. – А еще я хочу сказать: неправильно, что твоего отца здесь не было.
Я не могла оторвать глаз от кухонного стола и записки, которую оставил мне папа.
Сегодня никак не могу быть с тобой. В следующий раз – обязательно. Бей наповал, чемпион.
Я не была уверена, то ли он перепутал сегодняшнее событие с футбольным матчем, то ли действительно имел в виду, что попытается попасть на мое следующее полицейское интервью о сексуальном насилии. Честно говоря, ни один из этих вариантов не изменил моего отношения к нему.
Шелли прочитала записку, заглядывая мне через плечо, и на мгновение мне показалось, что ее сейчас вырвет.
Но потом появились копы, и нам пришлось забыть о записке. По крайней мере, я пыталась. Но уродливая, темная часть моего мозга запомнила каждое слово.
– И, хотя почти не сомневаюсь в ответе, я все равно предложу. – Шелли глубоко вдохнула и задержала дыхание, прежде чем выпалить: – Я поеду с тобой, если ты хочешь рассказать об этом маме. Ее адвокаты и так будут уведомлены, но, если ты решишь сама ей рассказать…
Мамины адвокаты собирались устроить кровавую бойню, дав делу полный ход, тем более что у них наконец-то появилась зацепка, учитывая, что все это произошло на «папиной вахте». Я не хотела думать об этом, поэтому позволила себе пофантазировать на тему предложения Шелли, представляя себе, как может выглядеть эта встреча, каким оскорблениям и унижениям подвергнет ее моя мама, если Шелли пойдет со мной. По какой-то причине думать об этом было уже не так весело, как раньше.
– Она, наверное, попытается переехать тебя на своей машине, – сказала я.
Шелли не дрогнула:
– Я знаю.
– И все еще предлагаешь мне это?
– Да.
Я почувствовала, как защипало глаза.
– Пожалуй, я предоставлю эту честь адвокатам.
Шелли порывалась шагнуть в мою сторону, и я поняла, что если позволю ей сделать этот шаг, она сделает еще один, и еще и не остановится, пока не окажется прямо передо мной. А потом она подтолкнет меня к выбору, который я никогда не смогу сделать. Одно дело – позволить ей обнять меня, когда я рассыпалась на части и рыдала на полу, но когда я чувствовала себя… не храброй, конечно, но уже и не слабой, это что-то совсем другое.
– Шелли, не надо. – Она остановилась, не успев сделать шаг. – Пожалуйста, не надо.
Впиваясь зубами в нижнюю губу, она кивнула.
– Я все понимаю.
Она действительно понимала; мы обе понимали. Что бы она ни сделала для меня сейчас, это не могло изменить того, что она совершила до этого. Платье для танцев, утешающие объятия во время истерики, подставленное плечо, когда я заново проживала худшее, что когда-либо случалось со мной, – все это хорошо. Но наши отношения были запятнаны прошлым и настоящим, чего я не могла забыть. По крайней мере, пока я все еще жила этим каждые вторые выходные. И пока она втихаря читала записки моего отца и отчитывалась перед его адвокатами.
Я не могла.
– Ты позволишь?.. – Она указала на дверь своей спальни. – Мне нужно тебе кое-что показать, и я обещаю, что на этот раз так и будет, хорошо? – Она едва дождалась моего осторожного кивка, прежде чем пересекла комнату.
Я услышала, как открылась дверца шкафа, и через мгновение Шелли вернулась с сумкой размером почти с нее.
Багажная сумка.
Я нахмурилась.
– Я ухожу. – Шелли крякнула под тяжестью сумки, и я почувствовала, как задрожал пол, когда она уронила свою поклажу. – Я больше не хочу так жить. Я не хочу оставаться таким человеком ни для себя, ни для тебя.
Я все хмурилась, но только потому, что боялась выражения, которое могло бы появиться на моем лице вместо насупленного.
– Когда? – Я бросила взгляд на сумку.
– Я купила эту сумку на следующий день после того, как ты рассказала мне про Гая. С тех пор я медленно собираю вещи, чтобы твой отец ничего не заметил.
Сердце забилось быстрее, когда до меня дошел смысл ее слов.
– Почему же ты не ушла в тот же день?
– Из-за сегодня, – произнесла она самым мягким голосом. – Я не могла допустить, чтобы ты прошла через это в одиночку. Я знаю, ты считаешь себя крутой и тебе никто не нужен, но, думаю, это потому лишь, что рядом с тобой никогда никого не было. А так не должно быть, Джо. Ты заслуживаешь того, чтобы вокруг тебя было много людей. И лучше меня.
Жжение в глазах усилилось, и мой хмурый взгляд задрожал. Не знаю, смогла бы я остановить ее, если бы она попыталась обнять меня тогда, но она этого не сделала. Вместо этого она сунула руку в карман и вытащила сложенный листок бумаги.
– Я уже знаю, что за этим последует, поэтому отправлю электронное письмо адвокатам твоего отца, как только выйду за эту дверь. Я мало что могу сделать, но если они не хотят, чтобы утром я первым делом отправилась к адвокатам твоей мамы, им придется выполнить все мои требования.
Я напряглась, когда она двинулась ко мне, но она остановилась на расстоянии вытянутой руки и протянула мне сложенный листок бумаги.
– Это новый телефон миссис Чо. Мне понадобилось некоторое время, чтобы разыскать ее, поскольку ее старый телефон оплачивала твоя мать, но в этом городе не так много корейских церквей, и, когда я сказала своей маме, что ухожу от твоего отца, она помогла мне в поисках.
Дрожащей рукой я взяла листок, и Шелли отстранилась, засунув руки в задние карманы джинсов.
– В любом случае она еще не нашла себе новую работу, а когда я уйду, твоему отцу понадобится кто-то, кто будет присматривать здесь за тобой. Я знаю, это не идеальный вариант, но…
