Это точно, она не готова. С каждым днем она все более отчаянно цеплялась за Грега.
Отпустить – не значит забыть. Как бы я ни злился на отца, я не мог пропустить его слова мимо ушей. Он имел в виду покой. А для этого мама должна прекратить жить в ожидании, будто Грег вот-вот вернется домой. Она говорила о нем как об ушедшем навсегда, но жила совсем другими чувствами, и поэтому никто из нас не мог по-настоящему отпустить его.
Но это вовсе не означало, что я одобрял уход отца. Мне казалось, с его уходом она еще сильнее стала цепляться за Грега. И это, конечно, не помогало ей пережить горе.
Для этого нам нужно было держаться вместе.
– Сегодняшний вечер нам всем следовало бы провести с ней, – сказал я.
Вместо того чтобы стиснуть зубы или ускорить шаг, как я ожидал, отец сказал:
– Я знаю.
Эти слова говорили о его уходе больше, чем все сказанное им с того вечера, когда мама помогала ему собрать вещи.
Пронизывающий ветер сбивал мне дыхание, лишая возможности ответить, и я замедлил шаг, так что мама и Джереми нас обогнали. Все происходящее казалось мне бессмыслицей. И то, как мама снова взяла папу за руку, и то, как он склонил голову и уперся подбородком ей в макушку, когда по ее щекам опять полились слезы. Как он мог не понимать, что она нуждается в нем, чтобы пережить боль потери и отпустить прошлое?
Мы подошли к маминой машине, и отец в очередной раз поставил меня своим поведением в тупик, когда открыл заднюю дверцу и велел нам с Джереми ехать домой с ней, хотя это был его уик-энд.
Джолин
Адам дурак.
Прошлым вечером он прислал эсэмэску, объясняя, почему не вернется в отцовскую квартиру в этот уик-энд. Он чувствовал себя неловко из-за того, что бросил меня. Это было очень мило, и я понимала, почему он так поступил, но воскресенье все равно было испорчено. Вместо того чтобы тусоваться с ним, забывая обо всем остальном, я сидела в своей комнате, прячась от Шелли, и изводила себя мыслями о предстоящем зимнем бале.
Пойти-то я согласилась, но не могла же я просто радоваться тому, что увижу Адама в костюме или окажусь в его объятиях во время танца – меня пробирала сладкая дрожь, когда я представляла себе, как прижимаюсь щекой к его груди и слышу, как колотится его сердце. Нет, для начала надо было решить кучу проблем.
Допустим, одна из них отпала, когда выяснилось, что бал не выпадает на отцовский уик-энд. Но остальные казались трудноразрешимыми. Во-первых, у меня не было вечернего платья. Я никогда не наряжалась для Адама, но чисто теоретически могла бы это сделать. Все части тела у меня на месте, а волосы компенсировали имеющиеся недостатки. Я бы распустила их. Ему бы это понравилось. Мне бы понравилось, что ему это нравится.
Но мне нужна была помощь с логистикой – то есть с платьем. Черри отпадала. Я сдержала свое слово и прикрыла ее перед родителями, чтобы она могла встретиться с Меником, но ее застукали, когда она пробиралась домой в три часа ночи. А следующей ночью ее поймали, когда она пыталась протащить Меника в свою спальню. Теперь ее наглухо заперли дома. Родители отобрали у нее телефон и даже не позволили ей спуститься в подвал, где мы с Гейбом и группой работали над клипом.
Наверное, я могла бы попросить об одолжении кого-нибудь из своей футбольной команды, но я не отличалась особой коммуникабельностью, и у меня никогда не было близких подруг, если не считать Черри.
Оставался единственный вариант – мама. Когда Шелли высадила меня в тот вечер у дома после блаженно молчаливой поездки, я увидела, что мама готовится к свиданию с Томом, и поняла, что лучшего шанса у меня не будет.
Она как раз водила черным карандашом по внутренней стороне верхнего века, когда я вошла в ее ванную. Одним пальцем она придерживала поднятое веко, отчего казалось, что глазное яблоко вот-вот выскочит из глазницы. Она посмотрела на меня в зеркало и продолжила подводку.
– Я не слышала, как ты вернулась.
– Я тихо вошла. – Я уставилась на нее, загипнотизированная и слегка ошарашенная ее глазным яблоком.
Мама выпрямилась.
– Иди сюда.
Мне не хотелось, но я отлепилась от дверного косяка и двинулась куда она указала.
– Наклони голову и не моргай.
– Я вообще-то не… – Но она уже приподняла мое веко и поднесла карандаш к обнаженному глазу. Мне было щекотно, пока она водила карандашом взад-вперед. Я отчаянно заморгала, когда она повернула меня за плечи лицом к зеркалу.
– Видишь, насколько гуще выглядят ресницы?
Я посмотрела, но не увидела никакой разницы, и глаз все еще щекотало.
– Вау. – Я попыталась отодвинуться, но ее руки крепче сжали мои плечи.
– Я могла бы тебя научить. Может быть, для особых случаев. – Она провела пальцем по моей щеке. – Тебе много мейка не понадобится.
Мой взгляд переместился с моего отражения на ее лицо.
– Например, на школьную вечеринку?
Все еще поглаживая меня по щеке, она сказала:
– Я думала, не поужинать ли нам всем вместе сегодня. Я могла бы сделать тебе прическу, а ты улыбнешься и скажешь Тому, что собираешься мне помочь, что хочешь, чтобы я была счастлива, а? Разве это не здорово?
Я приготовилась медленно отвести ее руку от своего лица, но мама сама опустила ее, переложив мне на плечо вместе с другой.
– Мама. Том не… он не… – Но тут я замолчала. Потому что это не имело значения. Я уже сказала Тому, что мама денег не получит, и с тех пор он постепенно отдалялся от нее. Я это видела, как и мама. По правде говоря, я не могла помочь ей, даже если бы думала, что деньги сделают ее счастливой. Отец был не настолько глуп, чтобы держать в квартире то, что можно использовать против него. Я столько раз говорила ей об этом, но она меня не слышала. Она никогда ничего не слышала. И все шло к тому, что Том исчезнет навсегда, а ее заигрывания со мной закончатся.
Поэтому я сделала глубокий вдох и выпалила:
– Я хочу пойти на танцы. С парнем. И мне нужно платье.
Как только я заговорила, мрак будто хлынул в ванную. Я бы нисколько не удивилась, услышав голос Дарта Вейдера, исходящий от мамы. Ее руки упали с моих плеч.
Шелли красила ногти на ногах, когда через полчаса Uber доставил меня к дому отца. Она удивленно посмотрела на меня, когда я зашла в квартиру.
– Джолин. Привет. Ты что-то забыла?
– Мой папа придет сюда вечером?
– О, хм. – Шелли начала возиться с колпачком пузырька лака для ногтей. – У него это…
– Он и с тобой так поступает? Ну да ладно, мне все равно. – Я смягчила выражение лица. – Мне нужно кое-что у него спросить.
Морщинка залегла между ее идеально ухоженными бровями.
– И-и?..
Я заскрежетала зубами. Она вынуждала меня сказать это:
