Из квартиры вышли его отец, так же нарядно одетый, как и Адам, и Джереми, в процессе самолинчевания галстуком.
– Доброе утро, Джолин, – сказал отец Адама. Джереми был слишком занят сражением с галстуком, поэтому ограничился тем, что посмотрел в мою сторону и коротко кивнул.
– Доброе утро.
– Слушай, почему бы тебе не пойти с нами? – предложил Адам и, заиграв желваками, заставил себя повернуться к отцу, как будто разучился двигаться и тело его не слушалось. – Если ты не против.
– Мы будем рады, если ты к нам присоединишься, – сказал его отец, и я поверила, что искренне. Когда Адам снова выжидающе посмотрел на меня, я подумала, что это уже слишком. Я должна была дать его семье столь необходимое пространство, а не захватывать новые стороны его жизни.
– Спасибо, но мне нечего надеть. – Я жестом указала на свои штаны для йоги и безразмерную толстовку с Чубаккой в солнцезащитных очках.
Взгляд Адама не отрывался от моего лица.
– Не имеет значения, что на тебе.
Мне не стало легче от его простодушия.
– Может, в другой раз, хорошо?
Кивнув, отец Адама жестом указал сыновьям, чтобы они шли вперед. Джереми сдался и сунул галстук в карман, первым спускаясь по лестнице.
Я ожидала, что Адам послушно повернется и уйдет, но нет. Он снова тронул меня за руку. Прямо на глазах у отца. Я улыбнулась ему вслед, хотя не стоило допускать такой вольности.
И я все еще улыбалась, когда вернулся Гай.
– Догадываюсь, что все прошло хорошо.
Я покраснела пуще Адама в лучшие времена:
– Мы просто болтали.
– Конечно, – сказал Гай. – Хочешь зайти и просто поболтать со мной?
Жар от мыслей об Адаме сменился холодком.
Гай рассмеялся:
– Шутка, Джолин. Иногда я забываю, какая ты юная.
– Мне не показалось, что это смешно.
– Верно, мне нужно смотреть больше комедий. – Он отпер свою дверь и распахнул ее. – На этот раз я позволю тебе выбирать.
При этих словах я оживилась. Судя по его тону, он не был в плохом настроении, и его приглашение выглядело куда более заманчивым, чем перспектива вернуться к Шелли. К тому же мне еще не удалось выбрать ни одного фильма для просмотра, а Гай скорее тяготел к артхаусу и старому кино. В его коллекции были собраны чуть ли не все когда-либо снятые фильмы, и я остановилась на вампирском комедийном ужастике «Реальные упыри», который заставил меня смеяться так, что я описалась, когда смотрела его в первый раз.
Вскоре мы оба уже смеялись на его диване. Как раз в тот момент, когда Тайка Вайтити раскладывал газеты вокруг своей избранницы / будущего ужина, чтобы ее кровь не запачкала ему ковер, Гай поставил фильм на паузу.
– Я бы не отказался от пиццы. Ты как, хочешь?
Не отрывая взгляда от телевизора, я сказала:
– Конечно, если ты угощаешь.
– А если я скажу, что тебе придется заплатить?
– Тогда я скажу, что лучше пороюсь в твоем холодильнике. – Я начала подниматься, но Гай снова потянул меня вниз.
– Я угощаю.
– Спасибо, – усмехнулась я.
А потом Гай поцеловал меня.
Я тут же отстранилась:
– Что ты делаешь?
Он рассмеялся, встал с дивана и направился на кухню, где оставил свой телефон.
– Ты, похоже, не считаешь, что покупка пиццы стоит поцелуй? – Он постучал пальцем по экрану. – Какую предпочитаешь? Колбаса и перец? Цыпленок песто…
Не особо прислушиваясь, я поднесла пальцы к губам. И, когда подняла глаза, увидела, что Гай смотрит на меня.
– Да ладно тебе, Джо. Это всего лишь легкий поцелуй. Разве ты никогда не целуешь своих друзей? Там, в коридоре, ты выглядела так, словно собиралась поцеловать другого соседа.
– Да, но он же…
– Он – что? Твой парень?
– Не совсем.
– Тогда в чем дело? – Он отшвырнул трубку. – Одних друзей ты целуешь, а других нет? Или я ошибаюсь – и мы не друзья? Для того, кто просто хочет получить от меня письмо, ты проводишь здесь слишком много времени. А если ты будешь подпрыгивать всякий раз, когда я сяду рядом с тобой…
– Я не…
– …или небрежно чмокну тебя, тогда пожалуйста – дверь там. У меня есть дела поинтереснее. Может, тебе стоит вернуться к себе и…
– Грибы, – сказала я. – Можно пиццу с грибами? – У меня звенело в ушах, и я сжимала подушку на коленях.
Гай слегка покачал головой и посмотрел на свои руки, опирающиеся о стол.
Я закрыла глаза, потом снова открыла их.
– Извини. Ты просто удивил меня, вот и все. Ты прав, это пустяк, и мы друзья. Мне действительно нужно, чтобы ты написал для меня это письмо, но мне и нравится приходить сюда. Пожалуйста, не прогоняй меня. Я… мне некуда идти. Пожалуйста.
Мы долго смотрели друг другу в глаза, потом Гай поднял телефон и набрал номер. Все еще глядя на меня, он поднес трубку к уху. Я снова смогла дышать, только когда он произнес:
– Да, доставка. С грибами.
Адам
Снова дома в воскресенье вечером, я уже засыпал, когда услышал тихий стук в заднюю дверь кухни. Я перекатился на постели, чтобы проверить время. Около полуночи. Я сел и прислушался.
Я знал, что мама еще не спит. Иногда по ночам она как будто следила за тем, чтобы никто не входил и не выходил из дома. Она не могла успокоиться, не убедившись в том, что ничего не угрожает ее оставшимся сыновьям.
Я расслышал, как ее стул скользнул по деревянному полу в кухне, как если бы она отпрянула от стола.
Я различил ее шаги, устремившиеся к задней двери, и она остановилась на полпути. Кого бы она ни увидела через окно, это не заставило ее позвать Джереми или меня, но и двинуться с места тоже. Я мигом вскочил с постели и поспешил вниз. Мои ноги в носках скользили по узкой, крутой, извилистой лестнице, сохранившейся со времен постройки дома в 1850-х годах.
Я добрался до кухни, когда мама открыла дверь. На заднем крыльце стоял Дэниел.
Ощущение дежавю будто ударило меня. В моем детстве было так много ночей, когда я просыпался и заставал Дэниела на нашей кухне с мамой. Иногда там бывал и Грег. Иногда Дэниел даже не заходил. Мама всегда вела себя так, будто это в порядке вещей, что он в ночи стучится в нашу кухонную дверь, даже если он и приходил избитый. Она как будто знала, что ее испуг или чрезмерное сочувствие заставит его убежать. Я думаю, именно у нее Грег научился легкости в общении с животными. Она оставляла дверь открытой и отворачивалась, говорила что-то вроде того, что как раз собиралась выпить чашку чая, и предлагала ему составить ей компанию. Иногда уходил целый чайник, прежде чем он позволял ей обработать его раны.
