– Нестандартная интерпретация… Продолжайте.
– Но ведь это правда! Давайте посмотрим на богатые страны, а вернее, на бедных людей в них. Количество рабочих мест уменьшается. Производства переводятся в страны третьего мира, где можно снизить затраты на персонал. Оставшиеся ниши пытаются занять потоки мигрантов. В результате зарплаты падают, а жизнь дорожает. Даже работающие люди в такой ситуации, по сути, остаются нищими. Представляете, как их злят отчеты правительства и финансовые показатели корпораций, сообщающие об экономическом росте? Народ-то видит, что для него жизнь становится только хуже. Богатеют только богатые, разрыв между социальными слоями усиливается. Именно поэтому последние годы вес популистов и националистов в политике так растет – за них голосуют простые люди, пытающиеся вернуть прежние времена.
– Складно рассуждаете. А что скажете о бедных странах? – с любопытством спросил Трекер.
– Там все наоборот… Больше всего бедняков в Китае и Индии – странах с самой высокой численностью населения. Современные реалии позволили этим людям стать богаче, сократив разрыв с развитыми странами. Но это лишь временный всплеск, порожденный смешением остаточных требований эпохи индустриализации и наступившей глобализации. Все это скоро прекратится. Как думаете, легко ли будет вчерашним нищим отказаться от того, что они с таким трудом получили?
– И что, по-вашему, нам ждать дальше?
– Все просто. Чтобы не погибнуть в волнах гнева плебеев, элиты будут вынуждены действовать. Для начала они перестанут вкладывать средства в доступную медицину и образование, прекратят всяческую помощь голодающему третьему миру. Откажутся от демократии. Зачем в такой ситуации поддерживать толпы ненужных людей? Останется лишь два варианта развития событий: либо народ сметет нынешних правителей и отбросит цивилизацию назад, либо, руководствуясь страхом и элементарной выгодой, власть имущие примутся избавляться от лишних. Поверьте, в любом случае начнется кровавая резня. Погибнут миллиарды!
Трекер с недоумением смотрел на эмоционально размахивающего руками Штерна, в его горящие глаза. Ему живо представились реки крови, стоны и крики умирающих. От ужасной картинки передернуло. Хорошо, что это всего лишь домыслы. Неужели этими странными измышлениями профессор хочет оправдать свои преступления?
– Вы сами-то верите в свои слова? – спросил он, пристально глядя в глаза Штерна.
– Разве в них есть логическая ошибка?
– Это голая теория – не более. Никто не вправе с уверенностью утверждать, во что эволюционирует нынешний строй. Мог ли какой-нибудь средневековый рыцарь предвидеть, что на смену феодализму придет капитализм, и тем более догадаться, каким он будет? Вы же, опираясь на одну лишь гипотезу, уже стольких людей угробили. Даже медикаменты, прежде чем их одобрят, годами проходят клинические испытания.
– Не забывайте, что я не какой-нибудь средневековый неуч, а современный ученый! Мои идеи взяты не с потолка. Я создал модель, обкатал ее и все просчитал. Все выводы научно обоснованы. То, что произойдет, будет ужасно, и я обязан это предотвратить! Разве это не гуманизм?
Штерн говорил искренне, проникновенно, от души. Алан покачал головой. А ведь он действительно в это верит. Верит глубоко, фанатично. Как в новую религию, пророком которой сам и является. Наверняка же понимал, что такого «романтика-идеалиста» убедить сложно, а то и невозможно, но ничего с собой поделать не мог. Не в силах перестать играть роль ловца душ человеческих.
– Предотвратить резню, говорите? – Трекер вздохнул. – А ваша «Розовая мечта» – не вариант оружия массового уничтожения?
– Что вы… Обычная санитария, средство от паразитов. Оно предназначено для конченых наркоманов и никчемных бездельников. Любой нормальный член современного общества хотел бы избавиться от этого шлака, но все боятся испачкаться. Вот сами подумайте, зачем, например, нужны сумасшедшие? Или какие-нибудь бесполезные инвалиды? Они и сами мучаются, и для общества – обуза.
– А если таким был бы кто-то из ваших родственников: мать или ребенок? Вы бы и их уничтожили?
– Несомненно. Я уже говорил – это только избавит всех от мучений.
Не веря своим ушам, Трекер стиснул зубы и с нескрываемым презрением процедил:
– Ну и подонок. И какую базу подо все подвел…
– Зря вы так. Это же не миллиарды безвинных смертей. Мы просто вынуждены выполнять черную работу, чтобы эффективнее реализовывать план, пока еще не поздно.
– И кто, простите, останется жить в реальном мире, если цвет общества будет за год сгнивать в виртуале, а «недостойных» затравят наркотой?
– Интеллектуалов забирали только на первых порах. Мой мир нуждался в качественном скачке. Необходимо было выиграть время, успеть переломить ход истории. На нынешнем этапе нас устраивают и самые обычные личности. – Профессор неожиданно умолк, словно все нужные слова внезапно вылетели из головы, но через секунду собрался с мыслями и продолжил: – Разве вы не понимаете, я хочу уберечь «лишних людей» от гибели, поместив их во Фризиум? Там они проведут полноценную жизнь, не заметив никакой разницы, и даже принесут по… поль… зуу че… человеве… честээвууу…
Трекер кинул на собеседника недоумевающий взгляд. Штерн попытался сказать что-то еще, но его речь спуталась, он глупо захихикал и нелепо вздернул руки к небу. Затем, безумно вытаращив глаза, огляделся, внимательно рассмотрел свои ладони и резко тряхнул головой.
– Снова мозговой сбой, – вздохнул Фриз из объятий золотого трона. – Третью встречу подряд. Пора его отключать.
– Нет! Я уже в норме! – воскликнул пришедший в себя профессор и как ни в чем не бывало продолжил: – На Земле останутся лишь настоящие интеллектуалы, а не отпрыски могучих кланов, как это может произойти без нашего вмешательства. Чтобы стать полноправным гражданином планеты, придется пройти жесткий тестовый отбор. Это и будет сверхчеловек, о котором говорил Ницше! Это и будет сверхраса, покоряющая Вселенную! Пусть миром правит Интеллект!
– Сбой у него произошел гораздо раньше… – словно самому себе, прошептал Трекер. – Неужели вы всерьез думаете, что с помощью искусственного отбора можно сделать человечество лучше и умнее? Как я понимаю, на земле должны остаться только такие люди, как вы или, например, Ллойд. Правильно?
– К чему вы клоните?
– Насколько мне известно, ваш отец был самым обычным санитаром, отец Рона – шахтером. По вашей логике, их следовало запереть в виртуальном мире? Так? Но тогда вы бы просто не появились на свет.
– А вы сообразительны. Да, пока это проблема, но совсем скоро и она разрешится. Хоть научное сообщество с большим сомнением относится к факту наличия гена гениальности, я провел исследования в этом направлении и с уверенностью могу утверждать, что он существует. Работа еще не закончена, но близится к завершению. Над этим трудится целая сеть научных учреждений во Фризиуме. Конечно, некоторое время ошибок не избежать, но вот-вот отбор достойных превратится в простейшее рутинное мероприятие.
