– Спасибо, – говорю я, и он уходит, тихонько посвистывая.
Полминуты спустя Портер тащит меня в темный угол коридора, оглядывается по сторонам и целует так, что у меня идет кругом голова.
– Это я, пришел порушить все твои планы, – озорно говорит он.
Знай его похуже, я бы подумала, что Портер ревнует. Потом он уходит, а я остаюсь стоять, взволнованная и разгоряченная.
Еще чуть-чуть, и у меня будет нервный срыв.
Наступает вечер ужина в доме Эчейби. Семья Грейс живет в роскошном квартале города, в саманном доме с идеально подстриженной лужайкой. Когда мы с папой звоним в дверь, мой пульс набирает скорость, будто ракета. Почему, ну почему я попросила Грейс прикрыть меня, когда поехала к Портеру? С моей стороны это было непростительной глупостью, теперь все встретятся лицом к лицу, и я боюсь, что меня выведут на чистую воду, чего мне совсем не хотелось бы по вполне понятным причинам. А еще потому, что я не хочу вмешивать в это дело Грейс, которая стала моей хорошей подругой – впервые за несколько лет!
По ту сторону двери раздаются шаги. Я боюсь, что меня сейчас стошнит.
Дверь распахивается, и на пороге встает грациозная темнокожая женщина с длинными волосами цвета воронова крыла. На ее лице – теплая, дружелюбная улыбка.
– Вы, должно быть, Бейли.
Голос совсем не тонкий, как у Грейс, но британский акцент явно тот же.
Я здороваюсь, открываю рот, чтобы представить отца, но в этот момент за ее спиной вырастает широкоплечий мужчина, вытирающий руки о кухонное полотенце.
– Это она, да? – спрашивает он густым, сочным, оптимистичным басом, широко и радостно улыбаясь. – Привет, Бейли. Вы только посмотрите на ее волосы, а! Как у голливудской звезды давно ушедших времен. Как там ее? Только не Мэрилин Монро.
– Лана Тернер, – подсказываю я.
Он делает значительное лицо и медленно произносит, растягивая на африканский манер слова:
– Лана Тернер… Ну что же, мисс Тернер, будем знакомы. Меня зовут Хаким Эчейби. А это моя жена Рита.
– Пит Райделл, – говорит папа, пожимая ему руку, – мы с дочерью в восторге от Грейс.
Вдали на лестнице показывается личико Грейс. Она улыбается, но при этом стискивает зубы. Тоже нервничает, что нас поймают на лжи. Вот черт!
– Мы тоже в восторге от Грейс, – жизнерадостно изрекает мистер Эчейби, – и надеемся, что так будет продолжаться и дальше.
Папа смеется. Представляю, как ему хочется попросить мистера Эчейби сыграть всем вместе вечером в какую-нибудь настольную игру, но я жажду, чтобы этот разговор закончился как можно быстрее, поэтому очень надеюсь, что этого все же не произойдет.
– Она то и дело рассказывает нам, как они с Бейли работают в этой ужасной парилке, – с улыбкой говорит ее мать.
– Мне тоже доводилось выслушивать на сей счет жалобы, – отвечает папа, – но я рад, что они проводят вместе так много свободного времени.
Боже, ну чем я перед тобой провинилась? Сделай так, чтобы папа не озвучил придуманную мной историю о том, как мы с Грейс «боролись» в траве. Неужели это все же случится? Нет, нет и еще раз нет. Я бросаю взгляд на Грейс. Она пятится, поднимаясь по лестнице вверх на одну ступеньку. Не смей бросать меня одну! На всякий случай я готовлюсь броситься отсюда прочь. Хотя понятия не имею, куда бежать. Вполне возможно, придется сделать вид, что мне стало плохо.
– Да, но сегодня, перед тем как развлекаться, придется немного поработать, – говорит отец Грейс, тыча в мою сторону кухонным полотенцем. – Чтобы накрыть на стол, нам нужно сделать на кухне целую кучу дел. Мисс Тернер, вы готовы взяться за выполнение этой задачи?
Благодарю тебя, Господи. Мистер Эчейби теперь мой новый герой.
Мама Грейс просит папу остаться на ужин, но он отказывается и желает мне хорошо провести время, после чего я как можно быстрее укрываюсь в доме.
На ужин отец Грейс приготовил джолоф, удивительно вкусное нигерийское блюдо из риса, а также стейк и жареные овощи. Нам с Грейс поручено насаживать их на шампуры. Она была совершенно права: мистер Эчейби действительно рассказывает самые нелепые шутки. Но делает это с таким задором, что просто невозможно удержаться от смеха. Она смотрит на меня, и в ее взгляде явственно читается: А я тебе что говорила. Потом мы весь вечер слушаем музыку, устроившись у бассейна во дворе за домом. В основном группы 70—80-х годов – скорее всего, коллекция ее родителей. Грейс снимает туфли и увлекает меня танцевать. Я отказываюсь, но ее отец не признает такого ответа, как «нет». Мы танцуем под композицию «Послание для тебя, Руди» в исполнении ска-группы «Спешиалз». Танцор из меня никакой, поэтому я выгляжу глупо и смешно. Грейс смеется и вместе с мамой присоединяется к нам.
Когда все выбиваются из сил, родители возвращаются в дом убраться и навести порядок, а мы с Грейс под занавес вечера садимся на краю бассейна, опускаем в воду ноги и скармливаем друг дружке истории из детства, проведенного в противоположных концах страны. Она также рассказывает мне об Англии, где жила ребенком, и о ее парне, Тэрене, уехавшем на лето в Мумбай погостить у дяди и тети.
Грейс и Тэрен встречаются уже целый год и осенью планируют поступать в один и тот же колледж. Ее рассказ меня немного удивляет, потому что на работе она почти никогда о нем не упоминает. Я хочу порасспросить немного больше об их отношениях, но боюсь.
Между ними, похоже, далеко не все так гладко, как она утверждает. Мне хотелось бы самой увидеть этого Тэрена и лично составить о нем представление.
– Когда Тэрен возвращается в Калифорнию? – спрашиваю я, лежа рядом с ней на краю бассейна и болтая ногами в хлорированной воде.
– Не знаю, – отвечает ее тоненький голосок.
Здесь что-то не так. Не хочу думать о том, как использовать смертоносную силу против парня на другом континенте, но если припечет, то ради Грейс я без колебаний на это пойду. Я придвигаюсь к ней ближе, и мы, чуть не касаясь головами, смотрим на звезды – до тех пор, пока не приезжает папа, чтобы отвезти меня домой.
Я явно недооценила количество усилий, которое Портер приложил, чтобы устроить нам то единственное свидание, потому что проходит неделя, а выкроить время, чтобы побыть вместе, нам так и не удается. С учетом графика наших дежурств, обязанностей, возложенных на Портера в их семейном магазине, и того обстоятельства, что я могу улизнуть из дому далеко не всегда, пространства для маневра остается очень и очень мало.
Но порой, когда ты меньше всего этого ожидаешь и просто идешь по улице, занимаясь своими делами, вселенная прямо на тротуаре сует тебе в руки выигрышный лотерейный билет…
В пятницу и субботу летом «Погреб» закрывается в обычное время, то есть в шесть вечера, но в восемь открывается вновь, чтобы продать желающим билеты на экскурсию, в ходе которой им расскажут об обитающих здесь призраках. С них берут двойную плату, объединяют в группы по три человека, вручают небольшие фонарики и ведут по подземелью. Надувательство чистой воды. Мне об этом известно потому, что в роли экскурсоводов в таких ситуациях выступают Пенгборн и Портер, именно они в прошлом году составили сценарий подобного рода мероприятий.
