Ньюфаундленд протестующее заскулил: дескать, не было такого, не обсыкал он никаких электрических приборов в общественных местах, можно сказать, с самого нежного щенячьего возраста, да и тогда тоже ничего подобного себе не позволял, поскольку воспитывался в диком лесу у просвещенного заводчика.
– Осмотрел? – поинтересовалась рация.
– Осмотрел, – сказал патрульный. И действительно, приблизился, нагнулся, прочитал:
– Кличка «Артамон» (пес кивнул, подтверждая, мол, твоя правда, начальник). Хозяин – некто Ландышев Андрей Андреевич. Адрес: Южноморск, улица генерала Шкуро, восемнадцать. А дальше какие-то цифры и буквы нерусские…
– Это маркировка прививок против всякой заразы, – объяснила рация. – Ну что, ушел?
– Никак нет, товарищ капитан. Сидит как сидел, в зубах кошелку нянчит.
– Загляните в кошелку. Что там?
– Связка баночного пива. Кажется, «Невского»…
– Должен быть чек из магазина.
– А он меня не тяпнет за то, что в хозяйской сумке роюсь?
– Молись, чтоб тяпнул, Исиков, – рассмеялась рация. – Тебе мировой такой штраф присудит, что сможешь на пару недель на Багамы смотаться…
– Нужны мне эти бананы, – проворчал Исиков, с опаской заглядывая в сумку и выуживая из нее упомянутый чек.
– Есть чек, товарищ капитан!
– Посмотри на него значительно и положи обратно. Положил? Не уходит?.. Ладно, я сейчас в устав загляну…
– И чего тебе еще надо? – укорил пса Джанаев с расстояния пяти шагов. – Ты же нам так всю операцию сорвешь, скотина ты несознательная!
– Исиков, – позвала рация. – Я понял, чего собачка ждет. Необходимо зубы ей проверить, нет ли гнилых. И шерсть на вшивость. Понял?
– Может, ей еще и задницу на геморройность освидетельствовать? – сварливо осведомился Исиков.
– Исиков, не умничай, – прикрикнула рация, – выполняй приказ!
Исиков вздохнул, брезгливо пробежался рукой по шерсти, опасливо обнажил верхние зубы…
– Ты взгляни, может, пиво просроченное – посоветовал Джанаев. Ответить Исиков не успел – рация помешала.
– Всё, кончай валандаться, объект появился!..
– Ну, Артамон Буратинович, если ты и сейчас не отстанешь, я тебе такую собачью жизнь устрою, что… что, – забуксовал Исиков, затрудняясь с выбором достойной кары. Однако ньюфаундленд хоть и понял угрозу, расставаться с патрулем не спешил, не отваживался. И тут вдруг Джанаева осенило: встал он по стойке «смирно», козырнул небрежно и бросил: «свободен». Пес радостно вскочил на все четыре лапы и потрусил прочь, кляня в душе этих педантов, аккуратистов и буквоедов, которые не могут обойтись без бюрократических формальностей, у которых рука не поднимается козырнуть раньше, будто им невдомек, что он приличный работящий пес, не шелупонь какая-нибудь бездомная, не попрошайка, не уличный артист…
Тем временем аккуратисты и буквоеды двинулись дозором дальше, зорко высматривая объект в зеленой перспективе сонной улицы. Час сиесты: отдыхающие вернулись с моря, пообедали и теперь вкушают прохладу на влажных простынях. Тем же, между прочим, заняты и многие служащие, причем на законных основаниях, – просто не Россия, а Италия какая-то, того и гляди вместо насмешливых замечаний и крепких выражений начнут возвышенными ариями обмениваться…
– Шмель, Шмель, я – Улей, как слышно, прием? – сообщила рация.
– Улей, Улей, я – Шмель! Слышу вас хорошо. Объект еще не появился. Повторяю: объект…
– Как это не появился, когда он шел прямо к вам? – неприятно удивилось беспроволочное передающее устройство.
– Товарищ капитан, – обиделся Шмель голосом Исикова, – не верите, спросите у Джанаева. Джанаев, ты видишь объект?
– Не вижу, – не скрыл своего горестного разочарования Джанаев.
– Вот видите, товарищ капитан, – обрадовался Исиков, – и Джанаев не видит…
– Уточните место вашей дислокации, Шмель, – приказала рация.
– Джанаев, посмотри, какой номер у этого дома.
– Тринадцатый.
– Чертова дюжина, – немедленно перевел Исиков оперативную информацию на условный язык внутриведомственной тайны.
– Все ясно, – устало отозвалась рация. – Один остается у входа, другой пробирается за дом и устанавливает там наблюдение. Он – внутри. Больше ему деваться просто некуда.
– Есть!
Джанаев, не дожидаясь официального распределения обязанностей, ловко перелез через ограду и скрылся в зарослях малинника. Исиков, скорчившись, застыл под живой изгородью. Стандартный двухэтажный коттедж не подавал признаков жизни. Как говорится, не шелохнет, не прошелестит, не пикнет, не вякнет, не матюгнется. Даже ни единого вопля музыки из полурастворенных окон второго этажа…
Едва слышный, почти что ультразвуковой шорох за спиной Исикова чуть было не закончился трагическим недоразумением из табельного оружия.
– Спокойно, Валера, свои, – услышал он родной голос капитана Аргутинова.
– Фу, – выдохнул лейтенант и тихо выругался. Да, с этими террористами, которых тщетно караулили в засаде всю ночь в горах, совсем психованным станешь…
– Ну как тут у вас, тихо?
– Как в гробу, товарищ капитан. Либо он там внутри, либо…
– А это мы сейчас проверим.
– Без ордера? – ужаснулся Исиков. – Да нас же по судам замордуют!..
– Если узнают, Валера, если узнают… Кто не рискует, тот чего не пьет, Исиков? – сверкнул неожиданной улыбкой всегда серьезный капитан Аргутинов.
– А кто рискует, тот потом всю жизнь расхлебывает, – возразил лейтенант.
– Ладно, Валера, решай сам. Приказывать я тебе не имею права. Хочешь, иди со мной, не хочешь – оставайся на атасе…
– Без премии? – ухмыльнулся лейтенант. – Да меня жена домой не пустит!
– Джанаев, – позвал по рации капитан, – как там в тылу обстановочка?
– Вот сука! – сказал Джанаев хриплым, душным, неуставным тоном. – Ведь видит, что вижу, и ни хрена не почешется прикрыться… Ох, не могу!
– Джанаев, ты что, перегрелся?
– Никак нет, товарищ капитан. Тут такое дело… В общем, в соседнем дворе баба голышом загорает прямо у меня под носом. Делает вид, будто спит, падла…
– Плохо, Джанаев, очень плохо. А убрать ее оттуда как-нибудь нельзя? Свидетели нам ни к чему. Меньше глаз, меньше толков, сам знаешь.
– Да я бы с удовольствием, но как, товарищ капитан?
– Она хоть ничего из себя?
– Ничего, – кисло отозвался Джанаев. – Но могла бы быть и помясистее…
– Значит так, лейтенант Джанаев, слушай боевой приказ. Сейчас мы с Исиковым пойдем на абордаж, твоя задача – отвлечь внимание посторонней гражданки от объекта. Вопросы?
