На Аникеева между тем накатила вдруг такая сонливость, что удержать зевка не было никакой физической возможности. Зевок же получился впечатляющий – от души, во всю пасть, да еще и с руладами. Не только в Харькове, но даже в Южноморске было слышно. Маруся в приемной в момент отлипла от Нечаева, схватилась за давно закипевший и обиженно отключившийся электрочайник и принялась сооружать начальству кофе. Для Нечаева могучий рык шефа тоже не пропал даром, напомнив о баре «Ильич» и телефонном звонке родной тете.
– Ой, извини, Ксюш, двое суток не спал, в командировке мотался, – попросил трубку о снисхождении Аникеев. Но трубка не снизошла, ответила частыми короткими гудками. Перезванивать Аникеев не стал, не в том был состоянии. Надо было срочно вздремнуть минуток на триста, затем сделать зарядочку, принять душ, позавтракать или, точнее, пообедать, а уж потом со свежей головой и довольным желудком… Нет, отчеты – первым делом, а баеньки потом…
Он взглянул на шифрограмму, достал из сейфа дешифровальный диск, включил компьютер.
«Предлагаем ужесточить контроль за примерным поведением известных вам лиц. Подробности при встрече. Центр».
– Ваш кофе, Александр Николаевич. Сейчас отчеты принесу…
– Минут через десять с еще одной чашечкой кофе, – дал вводную Аникеев, быстренько опорожнил чашку и направился в санузел при кабинете, оборудованный душевой кабинкой, поразмышлять под шумок над глупостью приказа. Ну скажите пожалуйста, каким образом он может ужесточить контроль за поведением того же Лядова? И зачем контроль за ним ужесточать, если этот миллиардер лично ни во что, кроме алхимии, астрологии и каббалы, не лезет. Вот сжечь его на кресте действительно не помешало бы. За чернокнижие. Но вряд ли авторы шифрограммы, говоря об ужесточении контроля, имели в виду аутодафе… Ладно, разберемся при личной встрече. Интересно, кто это будет – генерал Копысов, Михаил Туров или все же Жорж Алихан?..
Отчеты состояли в основном из рапортов штатных и доносов нештатных агентов. Детектив, занимавшийся поисками без вести пропавшего эстонского бизнесмена Томаса Вейдле, докладывал, что, судя по всему (то есть обстоятельствам исчезновения и характерным признакам, это исчезновение сопровождавшим) разыскиваемый объект находился в активной разработке компетентных органов, скорее всего по графе шпионаж… Аникеев пометил в настольном календаре дату и время встречи с заказчиком и перешел к следующему.
Агент, внедренный в общество пифагорейцев, сигнализировал о кардинальной смене его курса, решительного поворота от созерцательности к действию. Пифагорейцы намеревались в самое ближайшее время захватить власть и установить в Южноморске правление всех святых, предварительно вернув городу его исконное название Неокротон. В дальнейших их планах значились: запрет на поедание всех бобовых, запрет на умерщвление живых существ в низменных гастрономических целях (ибо все живые существа являются родственными друг другу), упразднение частной собственности и введение одинакового образа жизни с глубоким уклоном в математику и музыку для всех горожан… Аникеев невесело усмехнулся: все идейные всегда кончают одним и тем же – мечтой о власти…
Группа наблюдения, приставленная к «Анюте», рапортовала о новой пассии Анны Сергеевны Лидии Петровне Угорской, являющейся начальницей водозаборной станции и по совместительству законной супругой зампрокурора Угорского. Среди прочих контактов этой деятельной особы, группа наблюдения особо выделяла два ее визита. Один – в роддом, к своей постоянной партнерше Фякинской Марии (биологический отец ребенка выясняется). Другой – к некой Пантелеевой Анастасии Никифоровне, владелице кафе-бара «Голый пупок». Характер их взаимоотношений неясен. Подслушивающая аппаратура в указанном баре и в квартире Пантелеевой А. Н. будет установлена в ближайшее время… Аникеев улыбнулся и начертал на раппорте резолюцию: в установлении подслушивающих устройств нет необходимости…
НП № 5 сообщал о неоднократных незаконных проникновениях в дом Кульчицкого во время его отсутствия. Неприкрытое нахальство проникавших, а также слабая маскировка их действий, санкционируют предполагать в них сотрудников органов безопасности… Тут Аникеев крякнул и потянулся, было, к телефону – предупредить Стаса, но вовремя передумал: помочь он ему все равно ничем не может, так зачем зря нервировать?
Камердинер Марафета (кодовое имя «Рифмач») доносил, что за последние двое суток его хозяин неоднократно пытался связаться по различным каналам, в том числе интернету и спутниковому мобильнику, с несколькими городами в Швейцарии (Лозанна, Цюрих, Берн) и одним в Великобритании (Лондон). Имел приватную беседу с Пряхиным (кодовое имя «Потап»). В беседе затрагивались следующие вопросы: 1) Кульчицкий и его внезапное исчезновение; 2) Новое местонахождение реставрационной мастерской Кульчицкого (прежнее покинуто в спешном порядке); 3) Исчезновение охранника по кличке Шпоня (Рифмачом высказано предположение, что указанный охранник находится в панических бегах по причине нечаянного приобретения смертельно опасных сведений. Характер сведений в беседе не затрагивался)… Аникеев почесал в затылке, потер виски, упер подбородок в ладонь. А ведь Стас ему об этой мастерской даже не заикнулся! Нет, все же деньги сволочная штука, портят человека. И без них хреново, и с ними не всегда хорошо. Особенно если нет к ним привычки – прочной, наследственной, облагороженной традициями. А у нас ни у кого и в помине нет ничего такого. Потому наши богатеи так нас раздражают. Да и не только нас. Слава Богу, в смысле – глаза б мои не видели, насмотрелся на этих «новых русских» в Мюнхене. Богатство им идет, как корове седло!..
Оперативно-следственные мероприятия, предпринятые по факту нападения на НП № 2 и дорожно-транспортного происшествия, спровоцированного неизвестными в отношении ГПО (группы поддержки и обеспечения), привели к установлению факта причастности к данным инцидентам некоего формирования (организации), базирующегося в пансионате «Солнышко», среди сотрудников которого детективом-стажером Мирошником была опознана в качестве одной из участниц нападения на НП № 2 некая Кликушинская Э. С. (согласно данным регистрационного журнала пансионата). Техническая оснащенность, режим секретности и строгая дисциплина однозначно свидетельствуют о том, что мы имеем дело с подразделением какой-то из спецслужб, скорее всего, российского происхождения. Какой именно – выяснить пока не удалось… А я что говорил! – возликовал мысленно Аникеев. – Какая к черту мафия! Спецура – она и в Африке спецура…
Ликование по поводу своей прозорливости сменилось крайней озабоченностью обилием спецслужб в отчетах. Образно выражаясь, куда ни ткнись, везде чекист. Предстояло принять трудное решение: ставят ли под угрозу проект действия какой-либо из этих спецслужб, и если ставят, то, что ему, Аникееву, надлежит предпринять: сидеть, сложа руки, или…
Александр Николаевич помотал головой: нет, на усталую голову такие вопросы не решаются. Следует оставить ее в покое на все те же три сотни минуток здорового сна.
Аникеев запер кабинет, предупредил Марусю, вышел на улицу, остановил такси и велел отвезти себя домой. Адрес ему называть не пришлось, любой таксист в Южноморске знал его назубок – с тех самых пор, как охранно-розыскное предприятие «Дельта-поиск» провело с извозчичьей корпорацией разъяснительную работу о вреде рвачества, хапужничества и грубиянства…
