Угорский осекся и с беспокойством оглядел взволнованных полицейских. Их шеф, моментально переместившийся из одного руководящего кресла во главе стола совещаний в другое – за своим письменным столом, приказал секретарю немедленно связаться с начальником милиции. В помещении установилась напряженная тишина.
– Нугзар Константинович, что я слышу, – начал было шеф выражать свое возмущение, но, очевидно, перебитый встречным душевным порывом, обратился в слух, все более и более успокаиваясь по мере упрочения в этом качестве.
– Все ясно, Нугзар Константинович. Ваши ребята действовали правильно, в рамках договоренностей… Я сейчас же направлю к вам своих людей. Надеюсь, поделитесь копиями протоколов… Всего доброго.
Начальник полиции положил трубку и, ни на кого не глядя, щелкнул переключателем селектора.
– Катерина Кирилловна, соедините меня с дежурным.
– Соединяю…
– Дежурный по управлению муниципальной полиции сержант Варлов…
– Слушай, Варлов, ты получил ориентировку из милиции насчет маньяка-насильника, некоего Сурова?..
– Так точно, шеф, получил. Я, как полагается, передал патрульным, по отделам, по опорным пунктам… Что-нибудь не так, шеф?
– Все так. Просто уточняю…
Шеф отключил селектор и строго оглядел свое воинство.
– Кто нуждается в объяснениях?
В ответ – суровое молчание. Все понятливые – прямо слов нет. И не надо.
– Шеф, – позволил себе задать умный вопрос Рябько, – а не тот ли это Суров, что вчера «Амфитриту» от грабежа спас?
– Возможно, – поморщился шеф, досадуя на то, что сообразительный москвич сорвал ему маленький производственный экзамен. А потом еще смеют удивляться: почему нас, москвичей, не любят? По кочану!..
– Странно, – подал голос начальник детективов, – вчера он – герой, а сегодня уже маньяк?
– Вот поезжай к Сичинаве и выясни все там, на месте. А заодно заберешь тех гавриков, что устроили с этим Суровым потасовку. Двое из них в городской больнице, так что пошли кого-нибудь туда взять показания…
– А как насчет допроса Сурова?
– От тебя зависит…
– Мне прямо сейчас двигаться или после совещания?
Шеф вопросительно взглянул на Угорского. Тот было замялся, но с честью вывернулся из положения, – недаром его Угрем прозвали.
– Да у меня, Юрий Антонович, собственно, всё. Напомню только, что месячник борьбы с холявой, – это еще один шаг на пути приобщения нашего города к общечеловеческой цивилизации, и на вас, господа полицейские, будут обращать внимание в первую очередь, так как именно вы олицетворяете закон и порядок, без которых, как известно, не бывает ни свободы, ни демократии…
Зампрокурора умолк и стал собирать свои бумаги под облегченный шепоток господ полицейских. Шеф, обождав для верности пару минут, объявил совещание закрытым.
– Лейтенанта Рябько прошу задержаться…
Оставшись вдвоем с лейтенантом, шеф протянул последнему листок бумаги. Это была шифровка из Москвы. Личный шифр первого замминистра. Таким образом пытались сократить утечку оперативной информации, ставшей в нынешние времена настоящим предметом торговли, благо в клиентах недостатка не ощущалось: газетчики, телевизионщики, мафиози, политики. В таком именно порядке…
Шифровка оказалась обычной ориентировкой на профессионального киллера, который, по сведениям Центра, получил заказ убрать одного из крупнейших бизнесменов черноморского побережья России. Недоумение Рябько вызвали внешние приметы преступника, – если это издевательство можно было так пышно назвать.
Предположительный возраст – около тридцати трех лет. Рост: выше среднего. Лицо овальное. Волосы темно-русые. Но может оказаться блондином или шатеном. Нос прямой, нормальный. Губы тонкие. Глаза карие. Телосложение пропорциональное. Любимое оружие – снайперская винтовка Драгунова. Вместе с тем умеет мастерски устраивать «несчастные случаи», работать с взрывчаткой, неплохо разбирается в ядах… В общем, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Поди такого обнаружь, если он предпочитает действовать в одиночку, да еще, «согласно непроверенным данным», является самым высокооплачиваемым киллером на постсоветском пространстве.
Ну и, разумеется, усилить оперативно-поисковую работу, активизировать источники и так далее и тому подобное.
– Н-да, наводочка, – вздохнул Рябько, возвращая совсекретную бумажку шефу.
– Надеюсь, не обманываешься формулировочкой «черноморское побережье России», лейтенант? – усмехнулся невесело шеф.
– Значит, к нам? – не удержался Рябько порадовать начальство глупым вопросом.
– Значит, к нам… Твоя задача, Сергей, определить мишень. Подключи «бэхов», – коль речь о бизнесмене, то им и карты в руки… Хотя, – шеф в упор взглянул на подчиненного, – если речь идет о том бизнесмене, о котором мы оба подумали, то…
– Но ведь есть договоренность: в Южноморске разборок не устраивать и никого не мочить, – напомнил лейтенант.
– Значит, кто-то решил положить на нее с прибором. Кто-то либо очень могучий, уверенный в поддержке, либо дурак, что еще опасней…
– Вы на поднятую фээсбэшниками суету намекаете? – осенило Рябько.
Шеф откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза припухлыми веками, замер и вдруг, подавшись вперед, вперился проницательным взором в лейтенанта.
– А я уже было решил, что ты до этого не додумаешься. Не сочтешь нужным…
Рябько помялся, развел руками.
– Счел, как видите… Хотя, честно говоря, не пойму: если готовится рейдерский захват, то кто заказчик? И в курсе ли этот заказчик, что все объекты Лядо…
– Без имен, лейтенант! – осадил подчиненного начальник, выразительно обведя стены кабинета бдительным оком.
– Простите, вырвалось… Я говорю: знает ли заказчик, что все коммерческие объекты известного нам лица убыточны…
Помолчал: говорить – не говорить? Решил, что не помешает.
– В том смысле, что это известное лицо преднамеренно сделало их убыточными, во избежание подобных инцидентов с беспределом в переделе собственности…
Вновь умолк в паузе, исполненной сомнений, и вновь пришел к выводу, что хуже не будет:
– Но я лично, как и вы, шеф, пока что ни в чем не уверен. Это может оказаться дезой помимо моих догадок и прикидок. Я ясно выражаюсь?
– Предельно, лейтенант, – саркастически ухмыльнулось начальство.
– Юрий Антонович, если вы подозреваете, что я пудрю вам мозги, то вы глубоко заблуждаетесь. Детальная разработка предстоящей операции еще не завершена, хотя и, не скрою от вас, находится на стадии завершения. Хороши же мы будем, если эта ориентировка окажется настоящей и у нас кого-нибудь действительно укокошат либо что-нибудь захватят…
