Сообщение было диким, сенсационным, изобилующим отвратительными подробностями вроде взрывов, трупов, перестрелок, неизвестных лиц неустановленной наружности, неопознанных тел, истекающих не определенной группой крови и прочими приметами преступного образа жизни. Но самым ужасным в сообщении было не количество погибших, а место, где разыгралась трагедия. Одно дело, когда люди изо дня в день убивают друг друга где-то там, в далеких прохладных горах или знойных долинах, и совсем другое, когда рядом, обок, в нескольких кварталах от того места, где ты находишься, в том самом городе, в котором отдыхаешь или живешь.
«По предварительным данным, – вещали тарелки, – погибло пятеро и ранено девять человек. У двоих погибших обнаружены служебные удостоверения офицеров ФСБ…»
В гробовой тишине, постигшей набережную, раздался явственно различимый шепот мэра, адресованный высокому гостю, и объясняющий произошедшее как часть развлекательной программы, которую пришлось, ввиду возможной паники народных масс, вынести, как говорится, за кулисы, подать, так сказать в заочном варианте. Хотели сперва развлечь традиционной ковбойской перестрелкой, но потом передумали, – наверняка гостю этого фольклора и на родине хватает. А гость стоял, слушал, кивал и подозрительно косился на спавшую с лица Анну Сергеевну – первую и единственную кандидатку в Ассоль…
8
С виду микроавтобус ничем не отличался от сотен других, колесивших по городу. Разве что стекла тонированные да цвет неприметный, дымчато-серый. На самом деле это была передвижная тюрьма, рассчитанная на четырех заключенных. Как и все автомобили подобного назначения, микроавтобус был бронирован, радиофицирован, снабжен мощным форсированным двигателем, автоматической подкачкой шин, бойницами для отражения нападения и внутренней охраной в количестве трех автоматчиков.
Обычно эту кутузку на колесах сопровождали мотоциклисты и устрашающе вращающая синим глазом черная «волга». Однако сегодня, согласно приказа генерала Копысова, сопровождение было скрытое: двое сотрудников в бежевом «форде-сиере» и столько же – в стального цвета «BMW». Причем сопровождение приступило к исполнению своих обязанностей только после того как в районном отделении милиции были взяты на борт микроавтобуса двое заключенных.
От здания милиции микроавтобус взял курс на районную больницу скорой помощи, в которой, игнорируя робкие протесты дежурного врача, пополнил запас арестантов еще двумя узниками. После чего неприметная кавалькада направилась в самый центр города, на Ратушную площадь, где в западном крыле Дворца Правосудия, занимаемом муниципальной полицией, дожидался своей очереди, последний, ничего не подозревавший, фигурант. Здесь произошел первый сбой в четко спланированной операции. Во-первых, начальник детективов Рябько категорически воспротивился переводу подследственного из комфортабельных апартаментов полицейского изолятора в бывшие страшные подвалы КГБ, ныне гостеприимные застенки ФСБ. Пришлось гэбэшникам связываться с начальством, начальству с замом прокурора, заму с шефом полиции, шефу с Рябько. Однако на этом затруднения не кончились, поскольку соседом объекта оказался слишком хорошо им известный М. В.Туров, – большой мастер по утечке секретной информации и раздуванию навозных мух незначительных происшествий в цирковых слонов скандальных сенсаций. Меньше всего им хотелось, чтобы этот бесящийся с жиру владелец газет, типографий, радиостанций и телеканалов, этот личный биограф ныне действующего мэра, этот главный консультант муниципального управления развлечений и забав узнал о передислокации их объекта. К чести сотрудников ФСБ, ни один из них не воспринял это досадное соседство как случайность. Начальство, с которым они опять связались, приказало действовать по обстановке, напомнив о строгой секретности их задания. Сотрудники приуныли. Турову, как выяснилось, сидеть до вечера. Но даже если бы ему оставалось сидеть всего час, это не улучшило бы положения, – нарушались все установленные сроки выполнения операции. К тому же тюрьма на колесах, согласно строгой инструкции, не должна пребывать в статичном положении дольше двадцати минут, тем более, будучи заполненной до отказа. (Если верить усиленно циркулирующим среди сотрудников слухам, на двадцать второй минуте должно сработать взрывное устройство, о местонахождении которого известно только главному конструктору передвижной тюрьмы, – ныне покойному).
Кто знает, до чего бы додумались гэбэшники, как бы выпутались из щекотливого положения, если бы им на помощь не пришел один из охранников СИЗО, некто Александр Чемезов, предложивший очень простой и, как вскоре выяснилось, столь же эффективный способ извлечения объекта из камеры без привлечения нежелательного внимания прессы в лице сокамерника. Правда, за эту помощь, никоим образом не вписывавшуюся в круг служебных обязанностей упомянутого охранника, пришлось расстаться с энной суммой предназначенной для оперативных нужд валютой, точная цифра которой немедленно составила государственную тайну.
Короче говоря, охранник подговорил одного из конвойных доставить нужного заключенного на очную ставку к лейтенанту Рябько. Все как полагается: руки за спину, лицом к стене, шаг вправо, шаг влево считается бон тоном. Словом, операция была проведена настолько профессионально, с такой рутинной будничностью доведенных до автоматизма реплик и жестов, что пресловутый Туров даже не проснулся проверить: а все ли у него дома?
Дальнейшее уже было делом техники: упаковать фигуранта в наручники, вколоть ему спецсредство и удобно устроить на заднем сидении «BMW», между двумя дополнительными, примкнувшими на данной этапе операции сотрудниками. Наконец-то можно было облегченно вздохнуть и оптимистично доложиться: мол, полным полна коробочка, держим путь на базу, встречайте с цветами и шампанским, и услышать в ответ одобрительное «молодцы» и традиционное «усилить бдительность». Бдительность усилили, но следующую за ними от самых милицейских ворот белую «восьмерку» не приметили. Да и мудрено было ее приметить: держалась она далеко позади, в зеркале заднего вида ни разу не профигурировала.
9
День выдался тороватым на неожиданности не только на суше, но и на море. Точнее, в его глубинах.
Мисс Эстелл Атвуд, личный секретарь Стэнли Дж. Эббота, тайно покинув яхту последнего в нейтральных водах, взяла курс на объект Икс, продвигаясь к оному со скоростью полутора узлов. Будучи опытной аквалангисткой-любительницей, она не нашла нужным отказаться почти ни от одного технического усовершенствования, которым мог ее снабдить американский военно-промышленный комплекс. Достаточно упомянуть, что ее маска только с виду походила на обычную маску, которой пользуются любители подводных развлечений, на самом деле это было сложнейшее электронное устройство, совмещавшее в себе радар, компьютер, автопилот, гироскоп, эхолот и автоматическую систему лазерного неведения реактивных торпед подводного действия, закрепленных по бокам кислородного баллона. Кроме того, эта чудо-маска могла вести как подводную, так и надводную видеосъемку и, в случае чрезвычайных обстоятельств, подавать сигнал бедствия на космический спутник.
При желании мисс Атвуд могла развить скорость до трех узлов, – два бесшумных пневматических винта, укрепленных непосредственно над ее славной попкой, позволяли это сделать. Но скорость в полтора узла считалась самой безопасной и оптимальной при выполнении такой деликатной миссии, как тайное проникновение на секретный объект вероятного противника.
