Спонтанность, это, по сути, приобретённый навык. Как писал Блез Паскаль: «Нет ничего искусственного, что не могло бы стать естественным, и нет ничего естественного, что не могло бы стать искусственным посредством тренировки».
Спонтанность это всего лишь иллюзия: постоянные взаимоотношения между человеком, его внутренним и окружающим миром должны формироваться в круговом взаимодействии всех трёх элементов системы. Всё, что называется «естественным», по сути, является результатом процессов, которые имеют всего лишь небольшую долю естественного. Это с гносеологической и научной точки зрения, а на чисто практическом уровне, нам следует освободиться от действующих иллюзий о спонтанности, так как в буквальном смысле она не существует, за исключением самых ранних этапов нашей жизни. То, что мы часто называем спонтанными реакциями, является результатом нашего опыта, это реакции, которые мы не планируем, так как они – результат обучения, настолько укоренившийся и доведённый до автоматизма, что реакция на стимулы возникает прежде, чем мы успеваем подумать. Эта точка зрения может показаться весьма «холодной», по сравнению с восхвалением спонтанности, но мы не должны недооценивать ущерб, нанесённый человечеству определёнными идеологическими убеждениями, в том числе положениями Руссо о «благородном дикаре», согласно которым всё, что естественно, следует рассматривать заведомо как положительное.
И вот что говорит философ Хосе Ортега-и-Гассет по этому поводу: «Человек обладает не характером, а историей. Он не что иное, как драма. Его жизнь – это выборы, которые он совершает, созидая, по мере продвижения вперёд. Быть человеком заключается в этом выборе, а именно: в выборе творческом. Каждый человек – автор своего собственного романа, и, хотя он может выбрать роль креативного, творческого писателя или же того, кто предпочитает подражать и копировать своих коллег, он в любом случае не может избежать выбора. Человек обречён быть свободным».
Психологические ловушки разума и ловушки поведения
После общего представления понятия «психологическая ловушка» и её основных проявлений, от тех, что носят нейропсихологический характер до основанных на убеждениях и предрассудках, которые коренятся в образе мышления и действий индивида, преступим теперь к рассмотрению особых процессов, которыми мы так хорошо овладели, что превратились в узников поведенческой и мыслительной деятельности.
Следует сразу прояснить, что в большинстве случаев, каждый из нас практикует несколько психологических ловушек, создавая своего рода волшебное смешение негативной окраски: сочетание определённых психологических ловушек в течение длительного времени приводит не только к проблемам, но к реальным формам психопатологии.
Исследования-вмешательства, проводимые мной и моими коллегами в течение более 25 лет, с целью разработки протоколов
[2] для лечения наиболее важных форм психических расстройств, таких как панические атаки, навязчивости, компульсии, мании, депрессия, анорексия, булимия, вызываемая рвота, сексуальные расстройства и так далее, позволили выявить, что в основе каждого из этих расстройств лежит сочетание психологических ловушек, практическое осуществление которых со временем приводит к формированию расстройства.
Это подтверждается тем фактом, что психологические решения проблем (Nardone, 1998), достигаются с помощью терапевтических стратегий, способных привести человека к быстрому преодолению расстройства, которые представляют собой терапевтические техники и стратагемы, направленные на разрыв порочного патологического круга, поддерживаемого лежащей в основе психологической ловушкой.
Другими словами, как неоднократно отмечалось в предыдущих исследованиях (Nardone, Watzlawick, 1990, 1997; Nardone, 1991; Нардонэ, Балби, 2019), решение объясняет механизм проблемы, которую устраняет. Кроме того, воспроизводимость терапевтической стратегии у всех пациентов с одним и тем же видом расстройства не только доказывает её эффективность, но и объясняет, как функционировало расстройство. Вот конкретный пример: все те, кто страдают патологическим страхом, приводят в действие три психологические ловушки, которые в сочетании друг с другом, преобразуют страх, вызванный функциональным и адаптивным восприятием / эмоцией, в нефункциональную и неадаптивную реакцию. Тот, кто попадает в ловушки этого типа клинических расстройств, как правило, стремится избегать ситуаций, которых боится, также как и мыслей, просит окружающих успокоить и защитить его, постоянно старается контролировать свои психофизиологические реакции, такие как частота сердцебиений и дыхания, ощущение равновесия. К сожалению, если в начале все три попытки решения проблемы уменьшают чувство страха, впоследствии они его лишь подпитывают. При избегании пугающих ситуаций вначале кажется, что риск предотвращён, но, избегая, человек подтверждает самому себе неспособность управлять ситуацией, что приводит к увеличению и усилению ощущения опасности; в силу цепной реакции это подпитывает ощущение собственного бессилия. Данный процесс неизбежно ведёт к тому, что уровень страха повышается.
В случае просьбы о защите и помощи, опять же, если на первых порах мы чувствуем себя защищёнными, то впоследствии усиливается чувство неспособности справиться с ситуацией в одиночку. Здесь также запускается цепная реакция, ставящая под ещё более глубокое сомнение собственные способности и ресурсы.
Третья ловушка – несомненно самая удивительная и парадоксальная: попытка мысленно контролировать наше спонтанное физиологическое возбуждение приводит к изменению протекания физиологических процессов. Чем больше я пытаюсь контролировать своё сердцебиение, тем более учащённым оно становится; чем больше я пытаюсь успокоить дыхание, тем больше оно сбивается с ритма; чем больше я стараюсь держать под контролем своё равновесие, тем нестабильнее себя ощущаю.
В попытке сохранить контроль мы его теряем и создаём то, чего боимся. Повторение этого порочного круга ведёт к потере уверенности в собственных способностях по управлению своими психофизиологическими реакциями. Это приводит к тому, что мы чувствуем себя беспомощными жертвами чего-то, с чем мы не можем справиться.
Когда эти три безуспешные стратегии применяются одновременно, достаточно нескольких месяцев, чтобы возникло расстройство панических атак. В начале патология будет направлена на ситуации, которых мы избегали, но постепенно она превратится в генерализованный синдром, направленный на внутренние ощущения: иными словами, не будет необходимости в стимуле извне, поскольку наступает так называемый «страх страха».
Для того, чтобы подтвердить, что такие особенности психологических ловушек и их трансформация в психические расстройства не являются плодом нашей фантазии, гипотезой, не проверенной эмпирически, или гипотезой, базирующейся на результатах исследования отдельного случая, необходимо подчеркнуть, что все выводы сделаны на основании успешных случаев лечения сотен тысяч пациентов за более чем двадцатилетний период работы, как моей, так и нескольких сотен сотрудников и учеников во всем мире.
