Он водит «Ягуар ХКЕ».
«ХКЕ».
Мы оба состояли в студенческом братстве «Дельта-Эпсилон» в Корнелльском университете.
«Дельта-Эпсилон».
Мой товарищ по студенческому братству необычайно гордится нашей космической программой и имеет на это право (он также гордится принадлежностью к нашему братству, какое, как мне кажется, опять обретает былую славу и значимость). Он инженер и однажды вечером, когда мы славно отдали дань виски с содовой, спел настоящую рапсодию той точности, с какой они изготавливают и запускают «птичек». А я вдруг подумал о Гарри Гудини, который зарабатывал себе на жизнь тем, что выбирался из смирительных рубашек, банковских сейфов и запертых сундуков, пущенных под воду.
Вода.
Виски с содовой разбудили мою фантазию, и я подумал: Гудини, будь у него 33 миллиарда долларов, мог бы нанять лучших ученых своего времени, заставил бы их построить ракету, а также нечто вроде герметичной скороварки, в которой он мог бы путешествовать. А потом попросил бы отправить его на Луну.
Зачем бы он так сделал? А затем, что, даже имея ограниченный бюджет, Гудини стал величайшим шоуменом. Он увлекал зрителей тем, чем можно было увлечь сильнее всего – на кон ставил собственную жизнь. Прежде всего Гудини был инженером, вновь и вновь спасавшим свою жизнь с помощью собственных сил, отваги, инструментов и инженерного искусства.
Именно данный аспект космических программ более всего привлекает большинство жителей Земли – недоумков, маргиналов, лифтеров, стенографисток и так далее. Они слишком тупы, чтобы думать о причинах появления лунных кратеров. Расскажите им о радиосигналах с Юпитера, и через пять минут они напрочь забудут о них. Что им нравится, так это шоу, в которых погибают люди.
Погибают.
Действительно погибают.
Интересно сравнить землян тупых и умных. За все время, что живу, я успел познакомиться со многими учеными и заметить, что часто их так же раздражает работа друг друга, как это бывает с людьми глупыми. Как специалисту по связям с общественностью исследовательской лаборатории «Дженерал электрик» мне несколько раз повезло увидеть одного ученого, который, взволнованный собственным открытием, вбегал в лабораторию другого ученого и кричал (точнее, лаял):
– Эврика! Эврика! Эврика!
Эврика.
А тот, другой ученый, вынужденный слушать этот лай, с трудом ждал момента, когда первый заткнется и уйдет.
Я пытался говорить с учеными из «Дженерал электрик» об исключительно важных проблемах, про которые вычитывал в журнале «Сайентифик американ». Я тогда постоянно читал его, полагая это занятие частью своей работы – нужно же поддерживать уровень! Но если статья, которую я хотел обсудить, не относилась к сфере непосредственных интересов моего слушателя, он начинал засыпать. С таким же успехом я мог бы говорить с жителем Древнего Вавилона.
Поэтому я догадываюсь, что нашим даже самым известным ученым поднадоела космическая программа – конечно, если они прямо не связаны с исследованиями Луны и прочих вещей. Если нет, то им, как и мне, все это кажется слишком дорогим шоу-бизнесом.
Эврика!
Мой брат, занимающийся изучением физики облаков, в плане финансирования частично зависит от военно-морских сил. Недавно он разговаривал о миллиардах долларов, инвестируемых в исследования космоса, с таким же, как он, ученым-попрошайкой. Тот, криво усмехнувшись, сказал:
– За эти деньги они запросто могли бы открыть бога.
Открыть бога.
Добыв полста фунтов лунных камней,
Не стал я богаче, не стал веселей.
И зря святой Петр к себе меня звал –
Фабричной лавке я душу продал.
Душу продал.
Земля на фотографиях, которые прислали мне из НАСА, кажется милой розово-голубой жемчужиной! Она выглядит такой чистой! И на фото не видно ни голодных и злых землян, ни дыма, ни отбросов, ни мусора, ни изощреннейших орудий убийства.
На днях я летел через Аппалачи – со скоростью пятьсот миль в час и на высоте в пять миль. Говорят, что жизнь здесь, внизу, во многих местах ужасна, но сверху все выглядит как сад Эдема. Я человек небедный, могу себе позволить летать под небесами, похрустывая жареным арахисом и попивая джин.
Эдем.
«Земля – наша колыбель, которую вскоре мы должны покинуть, – говорит Артур Ч. Кларк. – Нашим же детсадом станет Солнечная система». Конечно, большинство из нас никогда не покинут этой колыбели, если только смерть не окажется чем-то вроде астронавтики.
Хотя у нас всегда есть джин.
Джин.
Помню обезьян в широкоформатном фильме «Космическая одиссея» Кубрика, их налитые кровью глаза, ужас, который они испытывали ночью. Как они кроили друг другу черепа, только научившись пользоваться разными орудиями. По-моему, мы недалеко ушли от них по лестнице эволюции, хотя у нас и есть широкоформатное кино. В тот самый вечер, когда я смотрел «Космическую одиссею», доктор Натан Паси, президент Гарвардского университета, вызвал в кампус полицейских, и те раскроили несколько черепов.
Широкоформатное кино.
Сомневаюсь, что в поисках детсада нам следует улетать с Земли. Разве нельзя построить его здесь?
Нет.
Сейчас я читаю книгу «Защита природы» поэта-натуралиста Джона Хэя (издательство «Атлантик Литтл и Браун»). Он описывает старого собирателя моллюсков из штата Мэн, и этот человек никогда не покинет колыбель:
В то время как спутники снимают с высоты в 25 000 миль покрытую клубящимися облаками Землю, которая, вращаясь, мчится через пространство, этот старый человек, сев на камень, отдыхает. В то время, как лабораторные умы, вооруженные компьютерами, пытаются легкомысленно заглянуть в будущее, он мечтает о прошлом. Наука движется вперед, воссоздавая происходящие на солнце процессы ядерного синтеза, чтобы навек обеспечить человечество неиссякаемыми источниками энергии; он же, расставив ноги и согнув спину, своими вилами сосредоточенно разгребает песок под ногами, метр за метром проходя отмель в поисках двустворчатых моллюсков.
Бедная обезьяна.
Нынешние хорошие авторы научной фантастики не так настойчиво, как Артур Ч. Кларк, желают основать для человечества детсад на Юпитере – не говоря уже о бедной обезьяне из штата Мэн, с ее вилами для моллюсков. Айзек Азимов, великий человек, полагает, что американская научная фантастика прошла к настоящему моменту три фазы развития и находится как раз в третьей фазе:
1. Доминируют приключения.
2. Доминируют технологии.
3. Доминирует социология.
Могу только надеяться, что это есть также пророчество и относительно человеческой истории. Понятие «социология» я интерпретирую широко – как уважительную, объективную заботу о землянах и их колыбели на Земле.
