– Да сядь ты.
Стеллан выдернул штекер наушников, быстро выключил компьютер, вырвал провод из розетки; заталкивая компьютер в шкаф и закрывая дверцы, он пытался понять, как кто-то мог его увидеть.
Подойдя к окну, он выглянул на темную улицу. На обочине стояла машина с запотевшими стеклами. Стеллан со стуком опустил жалюзи, поднял с пола стул и сел, чувствуя, как стучит сердце.
– Что происходит? – прошептал он самому себе и дрожащими руками затолкал и наушники, и джойстик в ящик стола.
Наверное, это как-то связано с тем, что произошло одиннадцать дней назад.
– Черт, вот черт…
Он ведь в тюрьме два года изучал компьютерное дело. Какая глупость – соваться в Даркнет! Безопасность – это иллюзия, всегда найдутся люди, способные обмануть систему.
Но до того, что произошло одиннадцать дней назад, он успел погрузиться в Даркнет с головой: противиться соблазну оказалось невозможно.
Он слишком поздно понял, что оказался в неправильном месте. Что некоторые пользователи Даркнета не знают границ, они опасны. Стеллан в режиме реального времени наблюдал, как двое неизвестных застрелили мальчика, сидевшего за компьютером. Кровь брызнула на картинку из “Звездных войн”, на нелепую маску с лицом Трампа на полу.
Стеллан много читал о рисках, о том, что пользователи Vidalia принимают участие во всем, что происходит в Даркнете.
Но чтобы защитить пользователя, чтобы он не оставлял следов, существует программное обеспечение Tor.
Смешанные соединения.
Система маршрутизации через произвольную последовательность прокси-серверов передает сигнал с компьютера на компьютер в любую точку мира.
Не то чтобы Стеллан разбирался во всем этом досконально. Но он искренне полагал, что софт даст ему доступ в самые темные уголки сети, а отследить его самого или его передвижения будет невозможно.
Глава 16
Стеллан поднялся на ватные ноги и, сдвинув жалюзи, снова выглянул на улицу. Машина исчезла. Спустившись в гостиную, Стеллан выдернул провод роутера. Марика, сидевшая на диване перед телевизором, похлопала ладонью рядом с собой.
– Мне надо выгулять Руллофа, – еле слышно сказал Стеллан.
– Немец тебе всегда важнее! – Марика притворилась обиженной.
– Ему нужно подвигаться, он крупный пес.
– А в чем дело? Ты как-то неважно выглядишь.
– Да ни в чем, просто… с интернетом придется повременить.
– Почему?!
– Мы подхватили вирус, и, если выйдем в сеть, он все уничтожит.
– Но мне нужен интернет.
– Прямо сейчас?
– Да, я хочу оплатить счета и…
– Поезжай к сестре, заплати с ее компьютера, – перебил Стеллан.
– Что за ерунда. – Марика покачала головой.
– Я выгуляю Руллофа и позвоню в техподдержку.
– Нет, ну это просто невозможно, – буркнула Марика.
Стеллан вышел в прихожую и взял поводок. Звякнула серебристая цепочка, и на звук вразвалку явился Руллоф.
Над бурыми холодными полями южной Швеции разливался тихий, сырой зимний вечер.
Стеллан и Руллоф, как всегда, пошли вдоль шоссе Е-65. Мимо время от времени с грохотом проезжали тяжелые машины. Стеллан то и дело оглядывался через плечо, но на дороге он был один.
Над земельными участками по ту сторону дороги висел прозрачный туман. Рядом со Стелланом, ритмично сопя, трусил Руллоф.
Было сыро, темно и холодно. Стеллан с собакой свернули направо, на Аулингатан, прошли вдоль пожухлой лужайки, слева открылась обширная промышленная зона. К этому часу огромная парковка уже почти пуста.
Стеллан сознавал, что мыслит не вполне ясно и, может быть, ведет себя нерационально, но он решил сжечь мастерскую. Тогда он получит немного страховочных денег, уедет из Истада, сменит провайдера и все электронное оборудование.
В одной из старых теплиц в отдалении загорелся свет. Руллоф прислушался, потом залаял и заворчал на густые кусты, росшие на пустынном участке.
– Что там? – тихо спросил Стеллан.
Ошейник туже охватил мощную шею, отчего Руллоф стал дышать как-то придушенно. Руллоф надежная собака, но при встрече с другими псами бывает невыносим.
– Не задирайся, Руллоф! – Стеллан оттащил собаку.
Другая собака в ответ не залаяла, но возле теплицы качнулись ветки.
Стеллана по хребту продрал мороз. Ему вдруг показалось, что там, внутри, кто-то стоит.
Дорожки на территории промзоны были пустынны, между фонарями глухая темень. Тень Стеллана вытягивалась и успевала исчезнуть в темноте, прежде чем он доходил до следующего светового круга. Шаги его гулко стучали между фасадами из кирпича и проржавевшей жести.
В Швеции любому человеку с уголовным прошлым нелегко найти работу. А Стеллан в возрасте двадцати лет совершил двойное убийство.
После освобождения он переменил множество мест работы, закончил не одни курсы, пытался учиться дальше, но чаще всего его единственным источником существования оставалось пособие.
Беспокойное блуждание по Даркнету, подглядывание за деятельностью других вызвало из небытия одну старую фантазию. Еще в тюрьме он прикидывал, не приобрести ли пару-тройку девочек, пусть приносят ему деньги. Стеллан кое-что почитал, кое о чем подумал, просчитал риски и решил претворить мечту в жизнь.
С мыслью о покупке девочек он вошел в Даркнет и на двух черных торговых площадках дал объявление о том, что желает купить трех девушек, но ответа не получил.
Он внес уточнения, написав, что нужны девушки в клетках, он планирует продавать их для сексуальных услуг – и вдруг начал получать ответы. Его пытались спровоцировать, напугать, кто-то советовал отказаться от задуманного. Несколько предложений, с виду серьезных, на поверку оказались связаны с организованной преступностью – Стеллан навел справки.
Стеллан не знал, зачем ему девушки именно в клетках, но так он представлял себе свой план в действии.
Десять лет назад Стеллан купил старое промышленное здание, которое время от времени пытался сдавать. В ожидании ответов от торговцев людьми он возвел в отдаленной части этого узкого здания прочную внутреннюю перегородку. Обнаружить потайное помещение, не измерив поверхность пола, было бы невозможно, хотя места в тайнике хватало на пять клеток с кроватями, душем, туалетом и кухонькой с холодильником.
Стеллан уже почти закончил ремонт, когда на него вышел некий Андерсон.
Стеллан понятия не имел, насколько тот опасен. Ни малейшего.
Андерсон проявил интерес к его предприятию и сообщил, что готов поставить пять молодых румынок.
