– Супергерой… или слуга божий.
Сага с Натаном принялись искать в интернете людей, ратовавших за ужесточение наказаний и санацию общества, но сеть принесла столь обильный улов, что проверить все ссылки оказалось практически невозможно.
Ничего удивительного.
Десятки тысяч человек открыто заявляли, что кто-то должен очистить улицы.
Попадались ссылки и на полицейских. Коллеги Саги и Натана жаловались на правила, приговоры суда, политкорректных полицейских и требования уважать права заключенных.
Зазвонил телефон; на экране высветился заграничный номер. Сага ответила. Звонил комиссар Сальваторе Джани из Милана. Он с сожалением сообщил, что расследование убийства Патриции Туттино, произошедшего возле больницы Сан-Раффаэле, застопорилось.
– Мы проверили записи со всех камер наблюдения, опросили всех сотрудников больницы… ни следов, ни свидетелей, ничего, – сказал он.
– А техническая экспертиза?
– Мне очень жаль, но дело понизили в приоритетности, – объяснил Сальваторе.
– Ясно, – сказала Сага. – Спасибо, что позвонили.
Она нажала “отбой”, вздохнула и заглянула в утомленные глаза Натана.
– Попытаю-ка счастья в Волгограде. – Натан потянулся к своему телефону, и тут снова позвонила Вероника.
– Ответь, – предложила Сага.
– Она скажет, что я идиот и не обращаю на нее внимания.
– Так ты обрати внимание.
Натан отпил холодного кофе, бросил пластиковый стаканчик в мусорную корзину и взял трубку.
– Здравствуй, дорогая.
Сага услышала раздраженный голос Вероники.
– Мне не наплевать на тебя, – говорил Натан. – Но вообще я сейчас на работе… Хорошо, Ники, мы с тобой думаем по-разному… Хорошо… ну а еще что-нибудь ты хотела сказать?..
Натан замолчал и положил телефон на стол.
– Ну вот, мы снова друзья, – съязвил он.
Сага поднялась и подошла к размытым изображениям с белорусской записи и фотографиям изуродованного тела.
– Само по себе это не прекратится… наш супергерой будет продолжать, пока его не возьмут.
– Согласен.
– Не будь качество белорусской записи таким плохим, мы бы могли уже объявить убийцу в розыск. Я хочу сказать… он сделает ошибку, если уже не сделал.
Сага взяла со стола свой телефон. Трубка нагрелась, в темном дисплее отражались потолочные лампы. Сага заглянула в блокнот и решила позвонить польскому коллеге-оперативнику.
Натан уже успел сделать двадцать три звонка российским властям – ФСБ, СВР и полицейскому командованию всех федеральных округов.
– Чувствую себя продавцом по телефону, – проворчал он и набрал номер российского Госнаркоконтроля.
После короткого недоразумения его соединили с немолодым оперуполномоченным по имени Яков Крамник. Натан быстро объяснил, зачем звонит.
– Да-да, мы получили часть ваших запросов через Европол, – ответил Крамник. – Прошу прощения, что не связался с вами сразу. Все никак не победим нашу старую бюрократию.
– Ничего страшного. – Натан почесал лоб.
– Спасибо, радует меня ваше понимание. Просто душу греет… Потому что есть у нас подозрительное убийство, которое соответствует нескольким вашим критериям. В прошлый понедельник в складском помещении на окраине Петербурга нашли с перерезанным горлом некоего Игоря Соколова. Он девятнадцать лет отсидел в “Крестах” за преступления, связанные с наркотиками, но мы подозреваем его еще и в четырех убийствах… Это была казнь… ему сломали колено, перерезали сонную артерию. Похоже на работу наших спецслужб… но они точно не стали бы вытягивать позвоночник.
– Вытягивать позвоночник?..
– Соколов уже после смерти подвергся беспримерно жестокому глумлению – если хотите, я вышлю вам отчет.
– Есть у вас подозреваемые на примете? – Задавая вопрос, Натан услышал, что у Саги звонит телефон.
– Игорь Соколов воевал в Афганистане, стал наркоманом, совершил тяжкое преступление… но он отбыл наказание и начал новую жизнь почти с нуля, что достойно уважения… Следов у нас нет, но мы разрабатываем версию, что ему отомстил какой-нибудь старый враг из преступного мира.
В оконном стекле висело отражение кабинета, и Натан увидел, как резко вскочила Сага. Стул опрокинулся и с глухим стуком врезался в стену.
– Вы проверили камеры наблюдения возле склада? – спросил Натан.
– Проверка ничего не дала.
После выражений взаимной благодарности и надежд на будущее сотрудничество Натан закончил разговор.
Он положил телефон на стол, увидел, как трубка крутнулась вокруг своей оси, и повернулся к Саге.
Та, прижимая телефон к уху, что-то записывала в блокноте.
– Уже едем, – сказала она.
Глава 30
Две полицейские машины блокировали Рейерингсгатан с одной стороны; по тротуару протянулась бело-голубая пластиковая лента, которую трепал ветер, гулявший между строительными лесами и рабочим бараком с решетками на окнах.
– Ну… по-моему, очень похоже на нашего преступника, – сказала Сага.
– Мы названиваем во все углы Европы – а что у нас на заднем дворе происходит, понятия не имеем. – Натан свернул к обочине.
– Потому что полицейские уверены, что дело в крышевании. В этот бар и раньше наведывались рэкетиры.
– Все трясутся над своими округами, как дети, которые не хотят делиться игрушками.
– Мы устали, но раз уж мы тут, давай успокоимся. Вдруг это именно то, чего мы ждали? – Сага открыла дверцу машины. – По мне, так пускай верят, что за убийством стоит “Черная Кобра”
[11]. Лишь бы нас пустили.
На тротуаре их дожидался пожилой мужчина с зонтиком – главный прокурор Арне Русандер из городского управления. Жидкие волосы, ухоженная бородка, серебристые очки, поверх клетчатого жакета – короткое пальто.
– Я слышал о вас, Сага, но думал, что люди преувеличивают, – сказал Русандер, поднимая над ней зонтик.
– Личность жертв установлена?
– Эрика Лильестранд… двадцать восемь лет, жила одна… писала кандидатскую по биотехнике в Королевском технологическом институте… и Никлас Дальберг, тоже жил один, работал барменом здесь, в “Пилигриме”.
Подрагивала лента ограждения, грязно-белый нейлон на лесах надулся парусом.
– Связи между жертвами мы не нашли. – Прокурор кивнул в сторону места, где совершилось убийство. – Все указывает на то, что женщина просто была последней посетительницей в баре.
– Одна? – уточнил Натан.
