В автомате с сигаретами рядком лежали спичечные коробки с изображением скелета.
Человек с татуированной головой скрылся в мужском туалете; он прижимал к уху телефон.
Сага последовала за ним. В нос ей ударил сильнейший запах мочи и туалетного освежителя. На мокром полу валялись потемневшие обрывки бумажного полотенца, стаканы из-под пива и пакетики табака.
Вдоль стены стояли над писсуарами пьяные парни. Один из них, опершись рукой о раковину, другой рукой направлял пенис. Моча полилась на брошенные в писсуар пакетики снюса, попала на край раковины, брызнула на стену и пол.
Мужчина с татуированной головой вышел из кабинки. Стульчак лежал на мокром полу возле унитаза.
– Я не расслышала, что ты мне ответил. – Сага встала у него на пути.
– Чего? – буркнул татуированный. Сага посмотрела ему в глаза:
– Я ищу мужчину лет пятидесяти, который…
– Да ей просто потрахаться охота, – заржал кто-то.
– Не понимаю, о чем ты, – сказал татуированный.
– А по-моему, понимаешь.
– Отвали. – Татуированный пихнул Сагу в грудь.
Сага следом за ним вышла в гардероб. За спиной у нее раздались аплодисменты и свист.
Нет, так не пойдет, подумала она и остановилась. Спичечный коробок не обязательно принадлежит убийце, но даже если и принадлежит, это не значит, что убийца – завсегдатай этого клуба.
Но коробок – это все, что у них сейчас есть.
Возможная связь между убийцей и рок-клубом.
Пытаться разглядеть его в такой давке бессмысленно.
Но клуб скоро закроется, и отличить сотрудников от посетителей будет легче.
Кто-нибудь из тех, кто здесь работает, наверняка что-то знает.
Сага вернулась в зал. Публика скакала у сцены, вскинув кулаки, гитарист быстро перебирал струны на грифе.
Музыка зазвучала, как фанфары – аккорды падали тяжелее, медленнее.
В конце песни зал взревел, как одна глотка.
На часах была половина шестого. Группа покинула сцену, и техники тут же начали убирать аппаратуру.
Раздалось тихое жужжание: включились лампы на потолке.
Сага пыталась рассмотреть лица людей, устремившихся к выходу. Охранники прошлись по залу, будя тех, кто уснул, привалившись к стене, и помогая пьяным выйти.
Зал опустел, на полу осталась брошенная одежда вперемешку с пластиковыми стаканами и прочим мусором.
Сцена с облупленной черной краской опустела.
Шумная пьяная компания направлялась к выходу.
Кто-то оторвал со стены шкафчик с красным огнетушителем, и теперь он стоял на полу.
В редеющем потоке публики Сага приближалась к служащим, собравшимся у барной стойки. Женщина, танцевавшая у шеста, теперь надела халат, звукорежиссер с седой щетиной на лице разговаривал о чем-то с охранницей в круглых очках.
Бармен выставил им пиво и газировку.
Подойдя к стойке, Сага села на привинченный к полу барный стул и повернулась к бармену.
– Я хотела бы подписаться на вашу рассылку, – сказала она.
– У нас нет рассылок, – коротко ответил бармен и вытер стойку.
– Как же вы сообщаете информацию членам клуба… через Фейсбук или…
– Никак, – перебил бармен, глядя на нее.
– Откуда столько вопросов? – поинтересовалась охранница.
– Я ищу одного человека, он часто сюда приходит. – Сага постаралась, чтобы ее услышали все сидящие у стойки.
– А вы-то кто? – спросил бармен и почесал глаз.
– Друг.
– Чей? – Бармен побарабанил пальцами по стойке.
– Мы закрываемся, – предупредила охранница.
– Я ищу мужчину лет пятидесяти, он приходил сюда, – продолжала Сага. – Высокий, крупный, толстая шея, “ежик”.
– Сюда кто только не ходит, – заметил бармен.
– Не только молодые парни в черном? – уточнила Сага.
– Он старался помочь, – резко сказала охранница.
– Человека, которого я ищу, трудно не заметить.
– Около пятидесяти, бритая голова, толстая шея. – Бармен указал на фотографию у себя за спиной.
Певца Удо Диркшнайдера сфотографировали, когда он был в клубе. Рыхлый человек со светлым “ежиком” на голове, кожаная куртка, пластиковый стакан с пивом в руке.
– Этот человек, если разозлится, может устроить разгром.
Бармен пожал плечами, охранница посмотрела на часы в телефоне. Техник, сматывавший провода, подошел к бармену и попросил стакан воды.
– В чем дело? – спросил он, глядя на Сагу.
– Как часто здесь бывают драки? – ответила она вопросом на вопрос.
– Вы думаете, зрители… Но это была не драка. Это мош, все по соглашению, честное слово, ощущения просто невероятные. – Техник допил воду и зашагал к выходу.
– У нас тут драк не бывает, – сказала охранница.
– Возможно, он носит жемчужные сережки. – Краем глаза Сага заметила, что танцовщица отвернулась.
– Ищи папочку где-нибудь в другом месте, – объявил бармен и поволок кег с пивом прочь.
Охранница рассмеялась и повторила про “папочку”. Танцовщица между тем уже направлялась к помещению для персонала.
Что-то было в ее лице, когда она отвернулась.
Затравленное выражение.
Сага двинулась за ней. Женщина ускорила шаг, добралась до двери и взялась за ручку.
– Подождите, – спокойно попросила Сага.
Танцовщица скрылась в комнате. Сага пробежала последние несколько шагов и поймала не успевшую закрыться дверь.
– Вам туда нельзя, – крикнула охранница у нее за спиной.
– Знаю, – еле слышно ответила Сага и вошла.
Комната для персонала оказалась помещением без окон, с несколькими железными шкафами и с вытертыми креслами вокруг исцарапанного стола; здесь же помещалась кухонька.
Танцовщица забежала в туалет и заперлась. Охранница вошла в комнату, когда Сага стучала в дверь туалета.
– Выйдите, мне надо поговорить с вами. – Сага заколотила в дверь.
– Вам нельзя здесь находиться. – За спиной у Саги выросла охранница.
– Я понимаю. Но она, кажется, знает что-то о человеке, которого я ищу.
– Давайте вы лучше со мной о нем поговорите.
– Сейчас. – Сага еще раз постучала в дверь.
– Вы создаете мне проблемы, – заметила охранница. – А я должна делать свою работу. Клуб закрыт, я не могу позволить вам остаться.
– Я слышала, но мне надо поговорить с…
