– Потому что взрыв может выдать укрытие, – сказала Люми сама себе.
По глубокой тракторной колее в отцветшей сныти они вышли на гравийную площадку. В бурьяне недалеко от сарая валялись детали комбайна.
Йона, прижимая к себе руку с пистолетом, двинулся вокруг сарая. Окна верхнего этажа были заколочены. По грязной жести фасада тянулись потеки бурой ржавчины от заклепок. Торец состоял из ворот, достаточно больших, чтобы в сарай можно было въехать на автопогрузчике. Одна дверь висела косо и покачивалась на ветру туда-сюда.
В сарай, казалось, никто не заходил уже много лет.
У покрытого трещинами цементного пандуса каталась пустая пластиковая бутыль из-под моторного масла.
Йона остановился и коротко оглянулся на выгон, на узкую дорогу и машину, стоявшую возле темного дома.
Открыв дверь, он заглянул в полумрак сарая, увидел покрытый масляными пятнами пол, коробку с шиферными гвоздями и несколько мотков строительного пластика.
На ближайшей к двери опоре облезла краска, столб был истерт чем-то механическим до самого потолка.
– Думаю, он приготовил нам сюрприз, – заметил Йона и вошел.
Люми последовала за ним; желудок сводило от беспокойства. Ветер гонял по полу сухие листья.
Люми инстинктивно держалась поближе к отцу.
В огромном сарае было пусто. Какое-то время ветер удерживал ворота открытыми, но потом створка со скрипом захлопнулась, и стало почти темно.
Между стенами отдавался стук шагов.
– Что-то мне тут не нравится, – прошептала Люми.
Когда ветер снова приоткрыл створку ворот, в сарай проникло немного света. Бледный луч, словно волна в прибое, прокатился по полу до внутренней стены, а потом заскользил обратно.
Сарай был просторным, но не настолько, чтобы занять все строение.
Люми потянула отца к выходу. Послышался странный вздох, и в следующую секунду у них за спиной опустилась гидравлическая стальная дверь.
Мощная перегородка со стуком ударила в пол, скрежетнул замок. Путь к бегству был перекрыт от пола до потолка.
– Папа! – испуганно сказала Люми.
– Ничего страшного.
Вверху зажегся свет, и стало видно, что гладкие стены обшиты толстой, сваренной в углах, сталью.
В четырех метрах над полом виднелись камеры видеонаблюдения и бойницы.
Ни спрятаться, ни перелезть через дверь было невозможно.
В бронированной стене Йона и Люми отражались в виде двух серых фигур.
Люми часто задышала, и Йона взял ее за локоть, чтобы она не вздумала вытащить пистолет.
Стальная дверь в стене открылась, и к ним, хромая, вышел невысокий человек в черных спортивных штанах и черном свитере. Глубокие шрамы на лице, седой “ежик”, в руке пистолет.
– Я тобой очень недоволен, – мрачно сказал человек по-английски и погрозил Йоне пистолетом.
– Жаль, что…
– Ты меня слышал? – повысил голос человек в свитере.
– Да, лейтенант.
Человек в свитере обошел Йону, проверяя его, и толкнул в спину так, что Йоне пришлось сделать шаг вперед, чтобы не упасть.
– Как тебе валяться на полу в луже собственной крови?
– Я не валяюсь в луже крови.
– Но я мог бы тебя застрелить.
– Хотя сюда никто не заходит, если ты до сих пор не перекрасил железный каркас.
– Каркас?..
– Краска отслоилась, и если посмотреть вверх, то видно всю конструкцию.
Человек в свитере с довольным видом улыбнулся и наконец повернулся к Люми.
– Ринус, – представился он, пожимая ей руку.
– Спасибо, что разрешили приехать.
– Я когда-то учил твоего отца хорошим манерам.
– Он рассказывал.
– И что говорил?
– Что было похоже на отпуск, – улыбнулась Люми.
– Я знал, что слишком мягко с ним обхожусь, – рассмеялся Ринус.
* * *
Ринус купил владение тридцать лет назад, с намерением хозяйничать, но так и не собрался. Уволившись с военной службы, он завербовался в AIVD, разведывательную службу Нидерландов.
AIVD напрямую подчинялась министерству внутренних дел. Ринус понимал: все может обернуться так, что ему придется долгое время скрываться.
– Явочные квартиры не обеспечивают настоящей безопасности, да и полагаться на одно и то же место нельзя. – Кажется, Ринус считал, что все это и так понятно. – А когда одно секретное расследование привело меня прямиком в нашу контору, я понял, что пора приготовиться.
Крепость, которую возвел Ринус, занимала четыре гектара и располагалась недалеко от границ Бельгии, Германии, Люксембурга и Франции – на случай, если бы Ринусу пришлось быстро покинуть Нидерланды и искать убежища где-то еще.
Жилое строение служило всего лишь фасадом для любопытных. Сам Ринус в этом заброшенном, закрытом на засов доме не появлялся.
Его настоящее жилище таилось в глубинах старого сарая.
Ринус показал своим гостям кухню на верхнем этаже и коридор с четырьмя спальнями, в каждой из которых стояли две двухъярусные кровати.
Коридор заканчивался заколоченным пожарным выходом. Ринус написал на двери “Stairway to Heaven
[22]”, потому что пожарную лестницу он спилил и отправил на свалку.
Единственный выход оставался там же, где вход, но под землей был проложен потайной туннель, который уводил беглецов на двести метров от сарая, в рощу за домом.
* * *
Йона разогрел в микроволновке замороженную лазанью и поставил на стол три тарелки. Наливая воду в стаканы, он рассказывал Люми о тренировках под руководством Ринуса. Однажды его сбросили в море в пяти километрах от берега: ноги связаны, руки скованы наручниками за спиной.
– Отпуск у моря, – улыбнулся Ринус, входя в кухню. Он выходил, чтобы отогнать машину Йоны в гараж-укрытие.
Ринус стал рассказывать Люми, что уже давно живет в Амстердаме, хотя его семья родом из Син-Гертруд на юге Нидерландов, недалеко от Маастрихта.
– На юге католики, они гораздо более религиозны, чем те, кто живет выше по течению, – объяснил он и стал накладывать еду.
– Как Патрик относится к твоим отлучкам? – спросил Йона.
– Надеюсь, он начнет хоть немного скучать. А вообще он не против ненадолго отделаться от меня.
– А я думал, ему по утрам подают завтрак в постель, – улыбнулся Йона.
– Я все равно рано встаю. – Ринус пожал плечами и стал смотреть, как Люми дует на дымящуюся лазанью.
