Они тогда сблизились.
Ему вспомнилось ясное черное небо, вспомнилось, как он учил Люми ориентироваться по звездам.
В Северном полушарии всегда можно определить направление по Полярной звезде.
Она расположена прямо к северу от наблюдателя и, в отличие от других звезд, не меняет положения из-за вращения Земли.
– Ты еще можешь найти Полярную звезду? – спросил он.
Люми не ответила.
– Люми?
– Что?
– Смотришь на самый кончик хвоста Малой Медведицы, а потом…
– Какая мне разница, – перебила она.
– Большая.
Йона снова взялся за прицел ночного видения и шаг за шагом проверил свой сектор. Они не могут позволить себе небрежности, вообразить, что ничего не случится.
Вчера в одной из газет Йона прочитал о крупной операции, которую провела полиция к югу от Стокгольма, но газета не писала, что послужило поводом для операции. Йона уже сбился со счета. Сколько раз он искал сообщения от Натана? Какой-нибудь неподтвержденный слух в вечерней газете о том, что во время полицейской операции был убит серийный убийца, личность которого пока не установлена.
Но никто ни о чем подобном не писал, и Йона продолжал считать, что Юрек Вальтер все еще жив.
Он должен защищать Люми, но, если шведская полиция не сумеет остановить Вальтера в ближайшее же время, ему, Йоне, придется вернуться, чтобы защитить Валерию.
Сколько еще это может продолжаться?
Йона годами собирал сведения о Вальтере. Он даже заказал перевод писем его отца из Ленинска в Новосибирск.
Вадим Леванов был инженером-ракетостроителем, интересовался космическими исследованиями. Йона помнил письмо, в котором речь шла об американце Джордже Эйбелле, который открыл Туманность Медузы.
Туманность Медузы входит в созвездие Близнецов.
В то время полагали, что туманность – остатки взрыва сверхновой, но на самом деле Туманность Медузы – планетарная туманность, газ, который выбрасывают в процессе своего существования красные гиганты.
Йона вспомнил, какой восторг излучало письмо Леванова, где он объяснял, что созвездие Близнецов вскоре изменится, потому что у туманностей такого типа очень короткий жизненный цикл – всего миллион лет.
Йона переместился к зоне номер три, открыл окошко и прошелся взглядом от телемачты до лиственной рощи.
– Папа, в прошлый раз ты поступил правильно. – Люми тяжело вздохнула. – У Юрека был сообщник… вот почему семья Самюэля Менделя исчезла, хотя Юрек сидел в изоляторе. Сейчас мы знаем, что виновен именно он. И я понимаю, что… что ты спас нам с мамой жизнь, оборвав все связи с нами.
Йона дал дочери время собраться с мыслями, рассматривая рощицу, в которую вел потайной ход. Ветром в рощу занесло пакет, и он застрял в ветках.
– Но какой ценой, – продолжала Люми. – Мама изменилась, разучилась радоваться… для нее жизнь остановилась… Я была ребенком, я приспособилась, забыла тебя.
Йона проверял опушку рощи. На земле лежал ковш погрузчика. Йона задержался на нем взглядом: ковш – хорошее укрытие для снайпера.
– Ты меня слушаешь?
– Да.
Йона отложил бинокль, закрыл окошко, повернулся и взглянул Люми в глаза, блестевшие в темноте. Когда русые волосы падали дочери на лоб, она становилась копией Суммы.
– Иногда я злилась, что у меня нет папы. Сейчас все по-другому, но в то время матери-одиночки встречались не так часто… и у нас не было ни одной твоей фотографии – как я могла это объяснить?
– Все это было необходимо.
– По-твоему, необходимо, – вставила Люми.
– Верно.
– Ты хоть попытайся представить себе, что я чувствую. Ты звонишь, требуешь, чтобы я все бросила и… черт, зря я так говорю. Но мы здесь только потому, что ты вбил себе в голову, что Юрек жив. Может, ты и на этот раз прав – мы пока не знаем, – но обстоятельства изменились, я взрослая и сама принимаю решения.
– Верно, – тихо заметил Йона.
Люми отошла от монитора и встала перед отцом, обхватив себя за плечи.
– Жизнь ведь состоит не только из попыток выжить, но и из самой жизни. Я знаю, что наговорила всякого, потому что злилась, знаю, что ты боишься за меня, что все это ради меня же. Конечно, я не такая уж неблагодарная, хотя я не так уверена, что Юрек восстал из мертвых.
– Он восстал.
– Окей, но все-таки… надо же когда-нибудь принять решение. Как мне жить с этими страхами?
– А если ты погибнешь? Если он доберется до тебя?
– Значит, так тому и быть, – ответила Люми, глядя Йоне в глаза.
– Я никогда не такое не соглашусь.
Люми вздохнула и вернулась к монитору.
Ринус сидел неподвижно, наблюдая в бинокль за свой зоной. Он не понимал по-шведски, но все же решил держаться в сторонке.
Йона открыл окошко зоны номер два и оглядел поля в направлении Эйнховена. Теплица была так далеко, что казалась блестящей точкой. Йона взял прицел ночного видения и в него рассмотрел теплицу. Излучающий свет слиток золота. Несмотря на максимальное фокусное расстояние, разглядеть темные образования за стеклом было невозможно: то ли просто растения, то ли там кто-то стоит.
Йона понимал, что не может удерживать здесь Люми против ее воли. Можно попробовать убедить ее, но решение будет принимать она.
Что бы он ни говорил, она скоро засобирается в Париж. И до этого дня он, Йона, должен остановить Юрека Вальтера.
Когда-то в детстве Йона был в Окскангаре, на финском побережье. Стоял вечер, блестела светлая вода в заливе.
Он бродил по берегу, искал письмо в бутылке.
Метрах в двадцати от берега качалась на волнах морская птица, кряква, коричневая самка, за которой плыл суетливый выводок из пяти птенцов.
Сам не зная почему, Йона не мог забыть эту картину.
Один из птенцов отстал, и на него напала чайка. Мать вернулась к отставшему птенцу и прогнала хищницу. Но тут другая чайка напала на оставшихся птенцов.
Йона закричал, пытаясь напугать чаек.
Мать, тревожно крякая, вернулась к четырем птенцам, но первая чайка снова накинулась на отставшего утенка.
Кряква поплыла назад, и чайка выпустила птенца. У того из шейки лилась кровь, птенец пищал.
Йона пытался швырять в чаек камни, но не мог добросить.
Утка-мать, видимо, не знала, что делать. Вторая чайка снова напала на четверых птенцов, она клевала их, одного хотела утащить. И утка сдалась. Она оставила отставшего птенца, чтобы спасти четырех. Первая чайка взмыла в воздух, упала на раненого птенца, схватила его за крыло и утащила с собой.
