Не отрывая глаз от ребят, Эмилия медленно попятилась и случайно задела ногой скейтборд.
Дориан захлопнул крышку ноутбука.
Эмилия притворилась, что ничего не видела. Просто сказала, что они забыли учебник математики на кухне.
Мальчики смутились; согнувшись и прикрывая промежность, они поблагодарили Эмилию и пообещали засесть за учебу.
– Дориан, чем вы тут занимаетесь? – улыбнулась Эмилия.
– Ничем, – быстро ответил пасынок.
– Я вижу, вы что-то прячете.
– Ничего!
– Уберите руки, – велела Эмилия; в ее голосе послышалась строгость.
Дориан покраснел, но послушался. От эрекции джинсы натянулись так, что планка на гульфике отошла, открыв молнию. Эмилия присела на корточки, на ее лице было смущение, которое быстро сменилось серьезностью.
– Это что? – Она тяжело сглотнула.
Эмилия осторожно положила руку на промежность пасынка и, пытаясь сдержать участившееся дыхание, обхватила напрягшееся место. Светловолосый одноклассник не сводил с них глаз, не понимая, что происходит.
– Дай-ка я посмотрю? – прошептала Эмилия и провела двумя пальцами по натянувшимся джинсам.
Дориан опустил глаза, расстегнул пуговицу, потянул вниз замочек молнии – и картинка замерла.
Режиссер остановил черновой монтаж и закрыл компьютерную программу. Он пока только наметывал примерную версию фильма – продюсер собирался завтра зайти и посмотреть, далеко ли они продвинулись.
Эмилия надела толстый махровый халат и вернулась в гримерку. Под бровью остались две черные точки от туши.
Она видела, как режиссер кладет очки рядом с компьютером и что-то говорит Ральфу, который возился возле камер.
Они отстали от графика съемок, но Ральф, кажется, не особо нервничал. Эмилия видела его далеко не впервые. Чуть за шестьдесят, женат на одной и той же женщине уже больше двадцати лет. Загорелое лицо с пухлыми щеками. Футболка с надписью “The Smiths” натянулась на животе; выцветшие джинсы с коричневым кожаным поясом, наколенники, черные “кроксы”.
С режиссером Эмилия раньше не работала. Он явно больше привык снимать рекламные ролики и теперь нервничал. Черная окладистая борода, бритая голова, белые штаны “адидас”, синяя рубашка потемнела под мышками от пота.
“Свидип Пикчерз” была новорожденной кинокомпанией в поисках собственного помещения.
Сейчас они находились не в настоящей студии, а просто в старом промышленном строении с истертым бетонным полом. Может быть, раньше здесь помещался какой-нибудь оптовый склад. У входной двери висела заляпанная реклама, изображавшая курящего врача.
Не сказать, чтобы идеальный съемочный павильон. Но они арендовали камеры отличного качества, и декорации выглядели неплохо. Вероятно, раньше они принадлежали какой-нибудь настоящей телекомпании – их взяли в аренду или украли со склада.
Запись сцен с сексом длилась от тридцати до шестидесяти секунд, после чего полагалась десятиминутная пауза.
По-другому просто невозможно.
Эмилия выплюнула никотиновую жвачку и отпила минеральной воды.
Длинные эпизоды с оральным сексом уже отсняты.
Согласно сценарию, Эмилия отсасывала сначала пасынку, потом его приятелю, пока пасынок лизал ей промежность.
Теперь им предстояло вагинальное проникновение, потом анальное, снова blow-job, двойное проникновение, и в заключение – сперма на лицо.
“Оригинально”, – буркнула Эмилия во время обсуждения.
Режиссер и Ральф все утро готовили костюмы и оборудование. Эмилия явилась к одиннадцати, и они все вместе прошлись по сегодняшнему сценарию. К актерской игре особых требований не предъявлялось, но Эмилия все же подчинялась указаниям режиссера.
Взглянуть на дверь, посмотреть на него, вытянуть пальцы ног.
Улыбнуться, когда говоришь, что папа на работе.
Как в сказке: мачеха всегда таит в себе некую опасность.
Снимали обычно тремя камерами, кроме случаев, когда нужен крупный план. Тогда Ральф брал одну камеру со стабилизатором.
Нового парня звали Дориан. Всего двадцать лет, короткие темные волосы, светло-серые глаза, руки в татуировках.
Эмилия проверила его медицинскую справку – ее выдал тот же врач, что осматривал в понедельник ее саму.
Дориан появился после того, как режиссер выгнал его предшественника, в первый же день. Продюсер, разъярившись, выволок его прочь за волосы – парень наведался в помещение возле гримерок, порылся в вещах.
В первый день продюсер присутствовал на съемках лично. Он сказал, что его приятель дал согласие на аренду помещений, и повторил, что они должны уважать это решение.
Его приятель оставил возле женских гримерок кое-какие свои вещи. Замка на двери не имелось, но заходить было нельзя – все на доверии.
Эмилия подозревала, что приятель вообще не в курсе, что сдал помещение в аренду.
Продюсер заглянул каждому из них в глаза и повторил, что заглядывать за ту дверь категорически запрещено.
Эмилия предпочитала профессиональных партнеров по съемочной площадке – тех, кто просто делает свою работу.
С новичками главная проблема была в том, что они иногда принимали происходящее за настоящий секс и изо всех сил пытались возбудить ее.
Некоторые “партнеры” Эмилии верили, что она во время съемки может испытывать оргазм.
Вот это маловероятно.
Вообще говоря, в начале своей кинокарьеры она пару раз была близка к оргазму – с ней тогда снимался ее бывший. Он-то привел Эмилию в порноиндустрию. До этого она не верила в себя, пыталась отравиться, ей потом делали промывание желудка.
Конечно, при вагинальной стимуляции нервные окончания отзывались на происходящее, но возбуждение не приходило. Не было ни прилива крови, ни увлажнения.
Все дело только в деньгах.
В отличие от парней платили Эмилии все-таки хорошо. Почему – она так и не поняла. Сниматься в порно – это же не бог весть какая заслуга.
Сама она избегала смотреть порнофильмы – от них у нее появлялось ощущение, что она сама себе чужая. Эмилия помнила, как в первый раз присутствовала при монтаже и увидела, как огромный блестящий пенис исчезает у нее внутри. Всегда одно и то же.
Эмилия много думала о прочитанной недавно статье про двух женщин-режиссеров, которые снимали порно. Эмилии стало любопытно, и она подумывала, не связаться ли с ними, но так и не решилась – побоялась, что они посмеются над ней.
Эмилия сняла халат и снова легла на кровать. Футбольная афиша слетела со стены, но теперь это было неважно, теперь они снимали близкий план.
Эмилия выдавила себе во влагалище новую порцию смазки. Подошла гримерша, стерла лишнее, припудрила.
