Иезуит сказал, что ему неизвестно, что это за Ассоциация, но что, насколько он может судить, она не имеет никакого отношения к католической церкви. Забавно, что, хотя он внушал мне, что ничего не знает об этой организации, я, как мне кажется, заметил на его лице раздражение, когда упомянул ее название. Думаю, он, вероятно, сталкивался с этой Ассоциацией, но сохранил неприятные воспоминания о ней. Может быть, Ассоциация чем-то пришлась не ко двору на улице Кунгстредгорд?
Приветливая молодая женщина из католического книжного магазина предложила мне чашку кофе. Она никогда не слышала об Ассоциации и, кроме того, никогда не видела ни одной книги, газеты или журнала, изданных этой организацией. Она позволила мне полистать телефонную книгу католической церкви для внутреннего пользования, покрывающую номера по всей Швеции, – и там никаких упоминаний.
Никто не знает об Ассоциации и в регистратуре католического прихода, но один клирик предположил, что это может быть одна из лоббистских групп «Высокой церкви», возникших в связи с выборами папы Иоанна-Павла I и просуществовавших поэтому только тридцать три дня. Дебаты в церкви были тогда жаркими. Другая возможность, по его словам, – что это также может быть одна из лоббистских групп, тоже Высокой церкви, добивавшихся установления дипломатических отношений между Швецией и Ватиканом.
И последнее. Я почти на сто процентов уверен, что телефон Андерса Ларссона прослушивался. Это информация у меня из двух источников.
У меня нет сведений о его прибалтийском жильце, но другое имя на его квартире Стенбек. Посмотрим, удастся ли мне найти подтверждение тому, что у него вообще есть жильцы, – снаружи квартира выглядит маленькой, с одной спальней.
Могу кое-что сказать и в ответ на другие твои мысли, о Тайване, см. запрещенные виды оружия, прибалтийско-арабско-африканский… и так далее, но это подождет до следующего письма на этой неделе. Сделаю, что смогу, чтобы собрать более подробные сведения в ближайшие дни, и ты получишь копии моих материалов, как только я засяду за пишущую машинку.
Искренне твой
Внимание! Внимание!
Стокгольм, май 1987 года
Пришло время Хокану Херманссону опять ехать в Стокгольм. Одним из фактов, занимавших Стига больше всего, были предупреждения об убийстве Пальме. Почти десять человек заявили, что знали об убийстве заранее и уведомляли прессу или полицию (а полиция сообщала журналистам). Особенно выделялись два таких предупреждения, поскольку сомнений, что власти и впрямь получили их до гибели премьера, не было. Эти два предупреждения стали причиной, почему СЭПО повысила уровень угрозы для команды, отвечавшей за безопасность Пальме, что могло бы помешать злоумышленникам. СЭПО отвечало за расследование в отношении этих предупреждений, и было понятно, почему они предпочитали помалкивать о них как можно дольше. Что еще любопытнее, в связи с обоими предупреждениями называли одно и то же имя.
В январе 1986 года Иван фон Биршан позвонил в СЭПО, а также знакомому из стокгольмской городской администрации и сказал, что ему предложили крупную сумму за то, что он убьет Улофа Пальме. Фон Биршан, бывший наемник, прежде служил в Родезии. Некий Чарльз Морган, с которым он там познакомился, хотел, чтобы фон Биршан убил Пальме. Морган также называл себя Питером Брауном, но Биршан не считал ни одно из этих имен настоящим. По его словам, Морган-Браун служил пилотом вертолета в Родезии, а таких там было немного, так что отыскать его нетрудно.
20 февраля, за восемь дней до покушения, другой человек принес конверты с одинаковым содержимым в канцелярию шведского правительства и в Министерство иностранных дел. В обоих конвертах нашли копии статьи 1918 года с заголовком, извещавшим: «Доктор Улоф Пальме мертв», – в котором слово «доктор» было зачеркнуто. В статье шла речь о дяде премьера, убитом на войне в Финляндии, но намек был прозрачен. Человек, оставивший конверты, не называл своего имени, но его видел информант SSI Йоэль Хаукка, поэтому выяснили, что это Андерс Ларссон. Тот самый Андерс Ларссон, что постоянно попадался Стигу в его изысканиях.
Биршан и Ларссон раньше состояли в Демократическом альянсе. Это смущало, хотя организация уже десять лет как прекратила существование. Старый почтовый ящик ДА 490 все еще использовался Международным сопротивлением, Фондом общественных вопросов и шведским офисом УНИТА.
Йоэль Хаукка указал, что и Биркан, и Андерс Ларссон знают первого подозреваемого, Виктора Гуннарссона. Тем, кто верит в теорию заговора, тут открывался широкий простор для предположений. И Хаукка передал документы, подтверждавшие его слова. Их-то Хокан Херманссон и хотел обсудить в Стокгольме со Стигом.
* * *
Стиг и Хокан уселись за пластиковый кухонный стол, типичный для тех времен, когда подобная мебель ни у кого не вызывала отторжения, но и никому не была особенно по душе. Они разложили перед собой документы Хаукки, курили и разговаривали. У Стига был длинный список собственных заметок и вопросов.
– Итак, Хаукка работает на SSI? – сказал Стиг. – Не могу понять, зачем военной контрразведке понадобилось следить за слегка тронутым ультраправым. Может, им следовало больше думать о русских и всем таком?
– Кто знает. Однако ведь Хаукка знаком с Андерсом Ларссоном по Прибалтийскому комитету, а это часть Всемирной антикоммунистической лиги в Швеции. Он мог заметить или узнать, что Ларссон странно себя ведет, и решил, что надо бы за ним присмотреть.
– Нет, я хочу сказать, хорошо, что SSI или Информационное бюро занимается не только тем, что ради социал-демократов берет на учет всех сочувствующих коммунистам, но… – Стиг прикусил язык. Ведь Херманссон сам социал-демократ, а ему бы не хотелось вдаваться в обсуждение вопросов, где их мнения резко расходятся.
– Не переживай, – ответил Херманссон. – Тут есть кое-что, из-за чего все еще больше запутывается. Парень, которого упоминает Хаукка, парламентский стенограф, как его…
– Бенгт Хеннингссон?
– Да. Бенгт говорит, что он уже несколько лет следит за Ларссоном для СЭПО. И что это не имеет отношения к заботам SSI.
– Ничего не понимаю, – сказал Стиг. – Получается, что за парнем, который предупредил о покушении, следили сразу и армейская контрразведка, и СЭПО…
– И никто из них не постарался помешать убийству, – закончил Херманссон.
Дым клубился по кухне в предместье Ринкебю. Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Слишком хорошая история, чтобы быть правдивой. Первый приз в журналистике!
Они без перерыва возились с бумагами, пока в три часа ночи Херманссон не начал зевать. Прежде чем улечься на диван, он бросил Стигу:
– Мы так и не добрались до Бертиля Ведина из твоего списка. Если у тебя есть что-то на него, перешли мне, ладно? Я с утра пораньше уеду.
