Майкл Газзанига, проводивший подобные эксперименты, заявил, что речь – просто «пресс-секретарь» других частей сознания. Она оправдывает и покрывает их поступки, стараясь убедить мир в том, что тот, кто их совершает, – это разумный, рациональный и честный человек
[525]. Вполне вероятно, что и все наше сознание – такой же «пресс-секретарь», который прочувствованно и убедительно озвучивает коммюнике, подсунутые ему подсознанием. Оно скрывает холодную и корыстную логику генов под невинным обличьем. Эволюционный антрополог Джером Баркоу утверждает: «Можно предположить, что сознание зародилось как механизм, ответственный за создание впечатления в глазах окружающих, а не механизм принятия решения, как утверждают житейские психологи»
[526].
Я бы лишь добавил, что само существование житейской психологии – возможно, тоже часть эволюционного процесса. Иными словами, ощущение, что мы «сознательно» контролируем наше поведение, – не просто иллюзия (что подтверждают многочисленные нейрологические эксперименты), это умышленная иллюзия, предназначенная естественным отбором для придания убедительности нашим словам и действиям. Веками, рассуждая о свободе воли, люди испытывали смутную, но непоколебимую уверенность в том, что она существует, и мы на сознательном уровне отвечаем за свое поведение. Рискну предположить, что эта значимая страница нашей интеллектуальной истории полностью продиктована естественным отбором и что один из основных наших философских постулатов, по сути, является адаптацией.
Теневая бухгалтерия
Под давлением реципрокного альтруизма мы не только убеждаем себя в собственной честности, но и практикуем теневую «социальную бухгалтерию». Реципрокный альтруизм вынуждает человека пристально следить за балансом обмена: кому и сколько он должен и кто должен ему. С генетической точки зрения контролировать обе стороны процесса с равным усердием просто глупо. Если вы получаете чуть больше, чем отдаете, то все прекрасно, однако обратная ситуация, даже когда убыток небольшой, грозит потерями.
То, что люди лучше помнят чужие долги, чем свои, – отнюдь не новость. В письме с «Бигля» Дарвин пересказал Кэролайн шутку о человеке, про которого «сам лорд Байрон написал, будто он так изменился после болезни, что его не узнали бы даже давнишние кредиторы»
[527]. Дарвин и сам, несмотря на свою скромность, умудрился наделать долгов в университете и, как писал его биограф Джон Боулби, «чувствовал себя из-за этого весьма скверно и впоследствии, спустя годы, когда рассказывал о своей расточительности, старался приуменьшить размер долгов как минимум вдвое»
[528].
К интеллектуальным долгам Дарвин тоже относился не слишком внимательно. С научными трудами своего деда Эразма Дарвина он познакомился еще в ранней юности. И там не мог не натолкнуться на высказывание, которое предвосхищает идею полового отбора (одного из направлений естественного отбора, в ходе которого возросла агрессивность мужчин): «Главная причина соперничества между самцами заключается в том, что только самый сильный и наиболее активный из них будет способен расплодить свой вид, что, несомненно, приведет к его улучшению». Однако в списке интеллектуальных предшественников к третьему изданию «Происхождения видов» Дарвин упоминает своего деда лишь как предвестника ламаркианских заблуждений и в автобиографии отзывается о его «Зоономии» весьма пренебрежительно, хотя эта книга, судя по приведенной выше цитате, могла заронить в его голову будущие идеи не только эволюционизма, но и естественного отбора. Готов спорить, что лишь бдительная совесть Дарвина не позволила ему вовсе умолчать про деда
[529].
Впрочем, нельзя сказать, что Дарвин был неаккуратен в указании источников. Скорее, он был избирателен. Как отметил Боулби, «Дарвин охотно выражал благодарность тем, чьи эмпирические наблюдения он находил полезными, и лишь вскользь упоминал тех, чьи идеи оказали на него значительное влияние»
[530]. Удобная схема, не правда ли, расточать благодарности второстепенным исследователям, умаляя роль немногих предшественников, которые могли бы посоперничать с ним за корону первооткрывателя. Дарвин предпочел «задолжать» молодым, начинающим ученым, даже рискуя оскорбить заслуженных и уже ушедших. В целом неплохая тактика для достижения высокого статуса. Естественно, правило «не благодари тех, кто предвосхитил твою теорию» не прописано у нас в генах, однако туда вполне может быть встроена тенденция воздерживаться от действий, повышающих статус конкурентов.
Теневая бухгалтерия наблюдается на всех уровнях социального взаимодействия. Войны, как известно, сопровождаются глубоким чувством обиды с обеих сторон и твердой верой в виновность противника. Ближайшие соседи, даже добрые друзья могут копить друг на друга досаду. Конечно, в некоторых слоях современного общества, где господствует атмосфера тотальной сердечности и благодушия, указанная тенденция может меркнуть, однако на протяжении всей истории и предыстории человечества реципрокный альтруизм вносил напряженность в повседневную жизнь и провоцировал явные или скрытые претензии. В своей книге «Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии» Бронислав Малиновский отмечал, что для аборигенов Тробрианских островов в высшей степени характерна «дотошная погруженность в маленькие подарки и ответные подарки», при этом «они склонны хвастаться теми подарками, которые делают сами и которыми они полностью удовлетворены, и в то же время подвергают сомнению ценность того, что получают, и даже ссорятся из-за этого»
[531].
Существовала ли на Земле когда-нибудь культура, в которой люди регулярно не возмущались бы ценами, зарплатой, территориальной политикой, плохим воспитанием чужих детей и так далее? Подобные споры, хоть и незначительные, как правило, имеют реальные последствия. Конечно, вопросы жизни и смерти сами по себе они не решают, но на материальное благополучие оказывают влияние, а в ходе человеческой эволюции порой даже незначительная разница в материальных благах являлась решающей: определяла, выживет индивид или нет, сумеет привлечь партнера или останется одиноким, вырастит троих потомков или только одного. Так что не исключено, что теневая бухгалтерия у нас в генах. Она отмечается во всех культурах и на интуитивном уровне кажется вполне естественным продолжением реципрокного альтруизма.
Правда, если полагаться не только на интуицию, но и на факты, то все становится гораздо сложнее. В известном экспериментальном турнире математика Роберта Аксельрода одержала победу программа «Око за око», которая не пыталась перехитрить оппонента, а лишь повторяла решение, принятое им на предыдущем ходу, то есть просто выравнивала баланс. Получается, особи, которые стремятся обманом получить больше, чем отдают, должны постепенно вымереть. Но если эволюция так наказывает жадин, тогда почему люди все равно подсознательно стремятся отдавать чуть меньше, чем получают?
