А имени Тосканелли в энциклопедии не оказалось. Но, может быть, я плохо искал и в других энциклопедиях есть.
Но все-таки как же бедный Колумб? Как ухитрились спереть материк у человека, который его открыл? Нет, конечно, имя его кое-где сохранилось: государство Колумбия, например, или округ в США, и даже Колумбийский университет.
А проделали это так… После того как на новый материк стали наведываться корабли из Европы, на одном из них туда смотался Америго Веспуччи (куда-то в район Бразилии) и хорошо описал путешествие в письме к кому-то. А так как в Европе уже была пресса, то письмо издали. Оно всем понравилось. И стали этот материк – новенький, с иголочки – называть не Колумбией, а Америкой. И прогрессивная пресса сделала еще один шаг в области массовой дезинформации.
Ну, дальше все просто. В Америку хлынула европейская уголовщина, которая стала оттуда вывозить золото, а индейцев резать железом. Поскольку, повторяю, у индейцев железа не было. У них вообще почти ничего не было. Поскольку не было железа – не было железных мечей, а только из вулканического стекла обсидиана, а это, сами понимаете… Не было у них лат, шлемов, щитов, аркебуз, не было даже пушек; они даже пороха не выдумали. Мало того – у них не было даже колеса. Колесо им не нужно было потому, что у них не было даже лошадей, тягловой силы Европы. И, стало быть, у них не было диска.
Что же у них было? Если у них ничего не было. У них, по крайней мере, было три непрогрессивных государства: ацтеков, майя и инков, где, несмотря на то что в ихних непрогрессивных церквях сохранились человеческие жертвы, храмы у них были не хуже, чем в Европе, и к городам вели дороги не хуже римских, которые и теперь вызывают зависть у «всемирных» автомобилистов. И почти две тысячи лет не требуют ремонта.
Самое главное, что, в отличие от прогрессивной, нищенской Европы, там все были непрогрессивно сыты. Хотя всем известно, что без науки и техники сытым не будешь. Чем же они питались, эти несчастные, что им всего хватало? Мясом они питались почти таким же, как в Европе, поскольку у них был скот, но сельскохозяйственная продукция у них была только такая, которая не требует ни науки, ни техники и технологии, ни тягловой силы, ни колеса, ни плуга. Если теперь в Европе землю пашут чуть ли не бульдозером, то из всех орудий производства у них была только заостренная палка, которой можно проткнуть землю, почву и посадить туда зернышко. То есть прогресс у индейцев отсутствовал, но зато у них был маис, помидоры и картошка, которые как раз бульдозеров и не требуют. А требуют именно заостренной палки, поскольку все эти культуры фактически огородные. Поскольку маис, а иначе – кукуруза, вырастает выше всадника на лошади, а початок дает зерна во много раз больше, чем колос самой прогрессивной пшеницы.
Да, повторяем, пороха в технологии они не выдумали. Но вся технология, если приглядеться, сводится к тому, что они жгут воздух.
Индейцы порох не выдумали, потому что он им и на фиг был не нужен.
Первую книжку о Котовском я прочел, когда был мальчиком. Там рассказывали о его подвигах. А погиб он уже после революции от вылазки кулацкого недобитка. Все остальные этот вопрос обходили или писали так же.
Когда я учился на третьем или четвертом курсе института, у нас был натурщик, который рассказывал совсем другое. Натурщик в науке лицо несолидное, но он был свидетелем тех событий, которыми в то время занималась только история. Он, например, брал Зимний дворец. И рассказывал, как он увидел, как солдат с солдатом размножается на полу. Он хотел ему дать прикладом по затылку, а потом смотрит: нижний солдат – это баба в солдатской форме. Но это было до эпохи гласности, и поэтому в истории эти факты обходились. Вернее, история без них обходилась. Он был участником восстания в Киевском арсенале и показывал орден в виде многолучевой звезды (а вернее, двух звезд, наложенных одна на другую), который был сделан до появления всесоюзного ордена Красного Знамени. Он нам показывал не орден, а газетную вырезку с изображением ордена. Мы, конечно, думали, что он все врет, но он показывал газетную вырезку, где он был сфотографирован с Максимом Горьким. Так вот, он же рассказывал нам о смерти Котовского совершенно другое и небывалое. То есть в жизни, конечно, бывалое, но в мифологии – небывалое.
У Григория Ивановича Котовского был в то время адъютант по фамилии Майорчик, который женился на актрисочке какого-то театра. А Григорий Иванович на нее глаз положил. И отослал адъютанта Майорчика куда-то вдаль по особо важным делам. А когда адъютант вернулся, ему сказали, что его актрисочка пошла с Григорием Ивановичем на Днепр, в камыши. Майорчик их отыскал и увидал затылок Григория Ивановича, а под его головой голову его обожаемой актрисочки. Майорчик их обоих из нагана и застрелил. Потом Майорчику дали сколько-то лет, а в книжках написали, что Григорий Иванович был убит кулацким выходцем. Но не написали – за что.
Потом Майорчик вышел из тюрьмы и поехал в поезде. И его кто-то увидал из котовцев. Они его вытащили на станции и повесили в туалете.
Интересно, считать это историей или нет?
…Мне всегда хотелось написать роман, который мне потом хотелось бы прочесть самому до конца. Но всегда мешала мысль: «А как его прочтут другие?» И я это подсознательно учитывал. И вот первый раз я пишу такой роман. Роман, состоящий из кусков. Потому что во всех журналах, в том числе и в журнале «Наука и жизнь», мне больше всего нравится раздел «Смесь». Да оно и понятно: наука последовательна (по крайней мере, ей это так кажется), логична, но тороплива. А жизнь состоит из медленных случайностей. И жизнь, живая жизнь вносит поправочки в любые общие рассуждения. Потому она все еще жива.
Самая законченная формула глупости, которую мне приходилось слышать, звучит так. Внимание: «Назло врагам козу продам, чтоб дети молока не пили». Это самое прямое и, что самое главное, самое точное описание цивилизации нынешнего типа. Не отмахивайтесь. Вдумайтесь. Чем больше вы будете вглядываться в эту формулу, тем больше будете видеть, что она права. А стало быть, и я прав.
Меня занесло однажды в элитную компанию. Там были люди разной упитанности, но каждый из них хотел перещеголять остальных по части внешней эстетики. Я даже помню их имена. Там были: Алик Держиморда, Этель Комбикорм. Там были: Вася Кольт и Зинаида Каклето. Там был Ефим Палихмахтер и Принцесса Трехдюймовочка. И ряд других товарищей.
Все они курили сигареты «Мальборо», которые становились все дороже и дороже (и их все труднее было достать, но – лестно), или банальный «Честерфилд» и «Кэмел», или, в крайнем случае, «Кент». Но в одном они оказались одинаковы. После принятия пищи и питья они откинулись на стульях, вытащили из своих пачек сигареты, вытащили из своих карманов и сумочек зажигалки «Ронсон» и щелкнули. Зажигалки зажглись с первого щелчка, и над каждой появился довольно высокий огонек. Наступил «кайф». И никому в голову из них не пришло, что каждый из них и все вместе и есть участники глобального преступления. Они жгли воздух. Тот самый малоизвестный науке витамин, газ жизни, из-за которого может существовать любая компания – от человека до человечества.
