Кончилась история тем, что 11 декабря 1935 г. КПК объявила строгий выговор Куцину и указала Нейману и Гартману на недопустимость нарушения правил конспирации в работе за границей. Под постановлением поставили подписи члены комиссии Куйбышев, Акулов, Ярославский. Но эта мера не достигла цели. Член КПК Шкирятов разъяснил новому начальнику 7 отдела НКГБ НКВД А.А. Слуцкому, «что делать отметку наложения взыскания на т. Куцина в его личной карточке не нужно»
[280].
В ноябре 1935-го в РККА были введены персональные воинские звания, и в начале 1936-го началась переаттестация сотрудников Разведупра и присвоение им новых воинских званий. Приказом № 00324/п от 17 февраля 1936 года сидевшему в китайской тюрьме военному разведчику Бронину было присвоено воинское звание «бригадный комиссар».
7 июля 1937 года началась полномасштабная война между Японией и Китайской республикой. Отношения между Китаем и СССР, который стал оказывать помощь, улучшились, появилась возможность вытащить из тюрьмы резидента. В октябре 1937-го Бронин был передан советским представителям и отправлен в СССР.
Несмотря на разгул репрессий в стране, он не только не был арестован, его даже не отправили в отставку. Бронин находился в распоряжении РУ РККА (декабрь 1937 — июнь 1939), работал в центральном аппарате военной разведки, готовил разведчиков для зарубежной работы (в том числе А.М. Гуревича — «Кента»), в составе группы агентурного отдела занимался Чехословацким легионом, отступившим из Польши на территорию СССР. В июне 1939-го начальник РУ РККА И.И. Проскуров ходатайствовал о назначении в войска группы сотрудников РУ «с выездом из гор. Москвы», среди них значился и «состоящий в распоряжении» бригадный комиссар Бронин Я.Г., но в приказ он включен не был и по-прежнему числился «в распоряжении», но уже РУ Генштаба Красной Армии.
С сентября 1940 г. по июнь 1941 г. Бронин — старший преподаватель по агентурной разведке кафедры разведки Высшей специальной школы Генштаба РККА.
В аттестации, утвержденной в январе 1941 года, отмечалось, «что Бронин Я.Г. переоценивал себя и свои способности — считал себя чуть ли не единственным человеком в СССР, знающим спецработу. Устойчивостью и твердостью политических убеждений в прошлом не отличался. Как старший преподаватель, не являлся полноценным работником. В июле 1941 года из Главного управления откомандирован».
Начальник кафедры иностранных языков Военной академии механизации и моторизации им. И.В. Сталина в Москве и Ташкенте (июнь 1941 — сентябрь 1949). Полковник Бронин был награжден орденами Ленина, «Красного Знамени» и тремя медалями.
Он был арестован 16 сентября 1949 года отделом контрразведки МГБ Военной академии бронетанковых и механизированных войск Советской армии. В вину Бронину-Лихтенштейну было вменено:
«1. Что в 1921 году, находясь на партийной работе в городе Луганске, он примыкал к «рабочей оппозиции». Активно выступал на собраниях и в местной печати против генеральной линии партии;
2. Что в 1928 году, поступив на учебу в институт Красной Профессуры в Москве, он вступил в существовавшую в институте группу леваков, которая в своей деятельности руководствовалась установками активных троцкистов вне института Ломинадзе и Шацкина. Участвовал на трех нелегальных сборищах группы, где принимались решения, направленные против ЦК ВКП (б);
3. В 1935 году, находясь в качестве резидента разведупра Советской армии в гоминьдановском Китае, БРОНИН нарушал конспирацию в работе, что послужило провалу, возглавляемой им резидентуры. Зная о начавшемся провале, он 5 мая 1935 года, идя на явку к своему заместителю, забрал с собой весь имевшийся у него материал о деятельности резидентуры в Китае. Во время встречи с заместителем он был арестован английской полицией, а затем передан китайским властям. По документам, изъятым у БРОНИНА, были арестованы 10 человек его агентов.
В предъявленном обвинении БРОНИН виновным себя не признал.
По вопросу работы за границей он показал, что, находясь на разведработе в Китае в 1935 году, он допустил халатность и нарушение конспирации. Это выразилось в том, что он, идя на явку со своим заместителем, взял с собой ряд документов, относящихся к его разведработе, которые он должен был передать представителю советского консульства, которые и были изъяты у него полицией при аресте. Кроме того, направляя из Шанхая в Ханькоу связника, дал ему письмо, в котором излагались установки агенту по разведывательной работе.
БРОНИН на следствии утверждал, что, идя на явку к своему заместителю, он не знал о начавшемся провале резидентуры, который, по его утверждению, начался в результате предательства одного из агентов в Ханькоу».
14 октября 1950 года Особым Совещанием при МГБ СССР «За принадлежность к антисоветской группе и преступно-халатное отношение к исполнению своих служебных обязанностей» Бронин-Лихтенштейн был осужден к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на 10 лет.
Отбывая наказание, в Особом лагере МВД СССР, Бронин-Лихтенштейн подал целый ряд апелляций, отрицая свою вину. 18 февраля 1955 г. следователь Особого Отдела Комитета Госбезопасности при Совете Министров СССР по Московскому округу ПВО, капитан Кондратьев, рассмотрев материалы архивно-следственного дела № м-3640 по обвинению Бронина-Лихтенштейна усмотрел, что «преступно-халатное отношение БРОНИНА к исполнению своих служебных обязанностей имело место в 1935 году, и уголовное преследование БРОНИНА в этой части через 14 лет после совершения преступления возбуждено неправильно, вопреки ст.14 УК РСФСР».
На основании изложенного дело было пересмотрено и «Решение Особого Совещания при МГБ СССР по делу БРОНИНА» отменено; 21 марта 1955 года Бронин был реабилитирован. После освобождения работал в ИМЭМО АН СССР, где защитил диссертацию (1967) «Шарль де Голль. Политическая биография», был членом Союза журналистов.
2.3. «По линии Ино ОГПУ получено сообщение от нашего агента о работе японской жандармерии…»
(Из доклада А.Х. Артузова от 23 июня 1934 года)
23 марта 1934 года на первой полосе газеты «Правда» была опубликована заметка под заголовком «Антисоветская кампания французских черносотенцев», в которой сообщалось, что после нескольких месяцев молчания зарубежная печать помещает «вымышленные сообщения» о том, что раскрытая осенью 1933-го во Франции «шпионская организация действовала якобы в пользу Советского Союза».
Уже 29 марта на заседании Политбюро ЦК с докладом «О кампании за границей о советском шпионаже» выступил И.В. Сталин, а 30 марта в центральных газетах было опубликовано опровержение ТАСС: «В связи с появившимися во французской печати утверждениями, будто группа лиц разной национальности, арестованная в Париже по обвинению в шпионаже, занималась им в пользу СССР, ТАСС уполномочен заявить со всей категоричностью, что эти утверждения являются ни на чем не основанным клеветническим вымыслом»
[281].
