Подтвердилось, что мой старый местный друг, которого я испытал за многие годы в соседней стране, жил теперь в гор. О. и работал в одной из самых больших газет. Во второй половине 1934 г. я с ним восстановил связь, и после основательного испытания решил опять его крепче привязать к себе. Удалось его устроить в той же газете в Т., хотя его считают человеком с либеральным настроением».
В своих показаниях на допросе Одзаки Ходзуми показал: «Весенним вечером 1934 г. в осакском отделении газеты “Асахи” мне передали карточку некоего Канити Минами. Он сказал, что я в Шанхае был в очень близких отношениях с одним иностранцем и сейчас этот иностранец находится в Японии и обязательно хотел бы встретиться со мной.
Сначала я отнесся к этому человеку очень подозрительно, так как подумал, а не шпик ли он из полиции, которой стало известно о моей деятельности в Шанхае. Однако постепенно сомнения рассеялись, и я понял, что речь идет о Джоне [Джонсоне] (Зорге). В этот же день часов в шесть вечера мы вновь встретились в китайском ресторане. Минами был ни кто иной, как Ётоку Мияги… “Теперь на повестке дня Япония, а не Китай”, — сказал мне Джон. Я принял решение вновь сотрудничать с Джоном и продолжал это сотрудничество до самого ареста»
[431].
Согласие Одзаки сотрудничать свидетельствует о силе личности Зорге. Эти двое питали друг к другу огромное уважение, сотрудничество в Шанхае переросло в настоящую дружбу.
«Одзаки был моим самым главным соратником, — отмечал Зорге в «Тюремных записках». — … Поэтому, как только я прибыл в Японию, прежде всего принял меры к тому, чтобы установить связь с ним»
[432].
«Познания, которыми обладал Одзаки в области японской и иностранной политики, были чрезвычайно широки, и мои встречи с ним в этом смысле были очень ценными. Благодаря этим двум моим друзьям и сотрудникам (Одзаки и Мияги. — М.А.) я смог ясно понять специфическую роль японской армии в управлении государством, а также статус Совета старейшин «Гэнро» как советников императора, трудно объяснимый с юридической точки зрения. От них я узнал о доминирующей роли в средние века Вако и их влияний в периоды Хидэёси и Токугава. Однако благодаря им я не столько узнавал те или иные факты и исторические аналогии, сколько получал возможность достичь полного представления о предмете исследования и всестороннего его понимания. Так было в случае, когда я особо глубоко изучал инцидент 26 февраля и аграрный вопрос. По этим двум проблемам их частые советы и оценки были очень содержательны. Более того, думаю, что без Мияги я никогда не смог бы настолько, как сейчас, понять японское искусство. Мы часто встречались на выставках и в музеях, и не было ничего необычного, когда наши дискуссии по разведывательной или политической тематике отодвигались в сторону беседами о японском и китайском искусстве. Я делал все возможное, стараясь глубоко разобраться в важных проблемах, с которыми сталкивается Япония. Поэтому встречи с Одзаки и Мияги составляли важную часть моих исследований»
[433].
«В сентябре 1934 года газета «Асахи» предложила Одзаки перейти в ее токийский штат. Его основным местом работы в Токио должна была стать исследовательская организация, известная как Общество по изучению Восточно-Азиатских проблем. Эта организация только что была создана под покровительством токийского филиала газеты «Асахи» — и в штате ее состояли в основном люди из «Асахи». Главной темой исследований общества были китайские дела, что вполне подходило Одзаки как специалисту по Китаю, ставшему признанным авторитетом и даже опубликовавшим свой перевод книги Агнес Смедли “Дочь земли”. В большой степени благодаря своим связям с этим исследовательским обществом (в деятельности которого принимали участие представители вооруженных сил, правительственных департаментов и большого бизнеса) Одзаки после переезда в Токио смог существенно повысить уровень своих личных контактов»
[434].
При организации нелегальной резидентуры в Токио Зорге использовал опыт, приобретенный в Шанхае, дополняя его новыми подходами. В частности, агенты-групповоды проводили вербовку «среди местных», с которыми Зорге не встречался; более того, Зорге не знал всех источников своих агентов-групповодов, а если и знал, то в подавляющем большинстве случаев только по псевдонимам. Мотивация сотрудничества агентов-групповодов с разведкой была расширена по сравнению с шанхайским периодом — к личной привязанности и материальной заинтересованности прибавилась идейная составляющая, отодвинув материальную заинтересованность на задний план.
В чем состояло «основательное испытание», после которого Зорге возобновил сотрудничество с Одзаки, сказать трудно. Возможно, речь шла о привлечении к сотрудничеству «Специалиста» — Синодзука Торао, офицера запаса.
9 ноября 1934 г. на стол Сталина положили документ, на первом листе которого, вверху, была надпись: «Перевод текста фотоснимка с копии доклада германского военного атташе в Токио полковника Отта». Документ был составлен 30 июля и адресован начальнику Управления морскими силами капитан-лейтенанту Бринкману в Министерстве рейхсвера. С левой стороны надпись карандашом рукой Артузова: «Тов. Сталину. Послано также тов. Ворошилову. 9/XI-34, Артузов». На документе вверху надпись: «Архив Сталина». Это был первый документ Зорге, доложенный Сталину.
В середине декабря в Токио было отправлено оргписьмо, в котором, в частности, говорилось:
«3. Присланная Вами с последней почтой “статья” в газету /Ваш фильм № 3/ представляет для нас интерес не только с точки зрения информации по затронутому в ней и интересующему нас вопросу, но и с точки зрения оценки самого лица, которое дало эту “статью”. В этом отношении “пробу”, о которой Вы пишете в своем кратком письме, мы одобряем, ибо метод составления статьи со ссылками на источники получения сведений дает нам возможность легче осваивать и давать “статье” оценку. “Статья” составлена на основе легальных источников, однако, в ней имеется ряд данных, которые подтверждают наши данные, а частью сообщают сведения, которые нам не были известны. Манера лица, приславшего “статью”, делать ссылку на №№ журналов, из которых взяты сведения, служит доказательством добросовестности указанного лица. Ваша задача теперь заключается в том, чтобы направить это надлежащим образом на постепенное повышение ценности сведений и развить в нем большую решительность в их добывании.
Вместе с этим, нас чрезвычайно интересуют подробные данные об указанном лице — кто он такой, его служебное положение и т. д., а также данные, при каких обстоятельствах и каким образом Вы с ним познакомились. Все это сообщите нам обязательно очередной почтой.
Помимо того, указанному лицу дайте следующее задание. В его статье упоминается полковая пушка типа 93. В связи с этим наша газета и журнал интересуются следующими сведениями: необходимо уточнить относительно пушки 93, что это за пушка, ее технические данные, на каком заводе изготовляются, в каких частях уже имеются на вооружении. Кроме того, выяснить следующее:
