Явку Анцит до наших указаний не сообщайте. По выяснению с ней возможности поездки как указывалось выше, сообщите нам телеграфно, и мы дадим Вам указания, следует ли и когда посылать Анцит.
Задачей Анцит будет:
1. Передать деньги Рамзаю, разъяснив последнему, что из присланной суммы отпускается:
а/ Рамзаю по смете под отчет 3000 а. (американских долларов. — М.А.)
б/ Максу жалованье на 2 м-ца по 15 февраля 1936 г. 290 а.
в/ Максу в счет легализационного фонда 2000 а.
ИТОГО: 5290 а.
2. Получить от Рамзая почту для нас.
3. Договориться о приезде Густава в Ваш город или город БОРИСА через 2 м-ца после обратного возвращения Анцит (за получением Густавом письма к Рамзаю, которое к этому времени будет Вам переслано). Детально условиться с Густавом о порядке встречи.
С СЕРДЕЧНЫМ ПРИВЕТОМ.
«декабря 1935 г.»
«Анцит», жена работника тяньцзинской резидентуры, умерла 4 января 1936 г.
4 декабря 1935 г. в своем письме в Центр нелегальный резидент в Америке «Эвальд» привел выдержку из письма «Рамзая»: «За первые четыре недели я особых трудностей не встретил. Виды для работы хорошие. С нетерпением жду Главного Инженера (радист. — М.А.). Каждая неделя без него — потеря. Я с семьей при хорошем здоровье и лучшем расположении духа».
Резолюция Нач. РУ РККА: Передать Н.2 — срочно.
Выписка верна: Н. Звонарева. 18 декабря 1935 г.
30.12.35 Главный инженер прибыл на острова. Покладок».
«Бернгардт», Бруно Виндт, после безуспешных попыток легализоваться в качестве коммерсанта-экспортера в Японии, остался в Москве. В качестве радиста взамен «Бернгардта» в Токио направился старый знакомый Зорге — Макс Клаузен
[441] («Фриц»).
С 1929-го по 1931 год Клаузен был радистом в шанхайской резидентуре, а с конца 1931-го до июля 1933 года — резидентом в Мукдене. В 1933-м вместе с женой Анной он был отозван в Москву, несколько месяцев работал в радиошколе Центра «по исследованию радиоприемников и передатчиков», затем был отчислен и вместе с женой отправлен на поселение в Республику немцев Поволжья. Клаузен в отчете за 1946 год, упоминая о своем увольнении, связывает его с неприязненным отношением к нему со стороны одного из руководящих работников Центра: «Но, так как, видимо, мое имя не пользовалось хорошей репутацией из-за Мукдена, тов. Давыдов недолюбливал меня. (Во время партийной чистки 1933 г. я сказал несколько слов против него.) Ему это, конечно, не понравилось, и он отправил меня из Москвы… В результате этого для меня и моей жены не было больше места в нашей семье, и мы были отправлены в Республику Немцев Поволжья».
