С чисто военной точки зрения, подготовка к войне, несмотря на смуту, вызванную 26 февраля, развивается усиленным темпом. Особенно надо подчеркнуть большие усилия, которые применяются в деле развития авиации и танкового оружия, а также в обучении на “точках”».
В Берлин по линии германского посольства Зорге также подготовил отчет об «инциденте 26 февраля». Вот как он описывал обстоятельства написания этого документа: «В разговорах с Дирксеном, Оттом и Веннекером я снова и снова подчеркивал социальный аспект событий 26 февраля, говоря, что мне понятны те социальные проблемы, с которыми столкнулась Япония. В итоге персонал посольства обратил свое внимание на эту сторону инцидента и попытался собрать о нем всю доступную информацию, какую можно. Сам Отт имел особый канал, через который он мог получать статьи и листовки.
Моя шпионская группа, конечно, накопила огромное количество материала об этом событии. В действительности я много узнал о событии с разных сторон, потому мое мнение легко повлияло на позицию, занятую посольством, и в результате и Дирксен, и Отт старались привлечь меня к работе. Вот почему они попросили меня написать для Берлина отчет об инциденте»
[456].
Зорге справедливо утверждал, что, начиная с 1936 года, его мнение имело значительный вес в германском посольстве, и его репутацию еще больше укрепила верная трактовка причин февральского мятежа, к которой он пришел при действенной помощи Одзаки и Мияги.
Следствием «инцидента 26 февраля» явился шаг вперед на пути установления контроля армии и флота над жизнью страны с целью ее милитаризации и подготовки к ведению агрессивных войн. Результат этот был заложен самим фактом существованием фракций «Кодоха» и «Тосэйха», независимо от того, какая побеждала в противостоянии (в чистках пострадали лишь отдельные члены фракции «Кодоха»).
22 февраля 1936 года начальник Политуправления РККА Я.Б.Гамарник представил И.В.Сталину докладную записку с изложением разговора по прямому проводу начальника Разведупра С.П. Урицкого с полпредом СССР и уполномоченным ЦК ВКП(б) по Монголии В.Х. Таировым (январь 1935 — июнь 1937) о подготовке японцев к нападению на Монгольскую Народную Республику. В записке приводились данные о составе и численности Квантунской армии. В архиве имеется черновой вариант этой докладной записки, но со ссылкой на информацию, полученную «из агентурного источника в Токио»
[457], т. е. от Рихарда Зорге.
Для понимания того, как оценивал внешнеполитическую обстановку в мире и существовавшие угрозы для страны Советов Сталин, можно обратиться к интервью, которое он дал председателю американского газетного объединения «Скриппс Говард Ньюспейперс» Рою Говарду 1 марта 1936 года, опубликованному в «Правде» 5 марта
[458]. Интервью Роя Говарда — это прощупывание почвы, проверка того как будет реагировать советское руководство на создаваемые угрозы и как оно оценивает эти угрозы. Говард выяснял, какую угрозу Сталин считает большей, исходящую с Востока или с Запада; как Советский Союз отреагирует на вторжение Японии в Монголию.
«Говард. Каковы будут, по-Вашему, последствия недавних событий в Японии для положения на Дальнем Востоке?
Сталин. Пока трудно сказать. Для этого имеется слишком мало материалов. Картина недостаточно ясна.
Говард. Какова будет позиция Советского Союза в случае, если Япония решится на серьезное нападение против Монгольской Народной Республики?
Сталин. В случае, если Япония решится напасть на Монгольскую Народную Республику, покушаясь на ее независимость, нам придется помочь Монгольской Народной Республике. Заместитель Литвинова Стомоняков уже заявил недавно об этом японскому послу в Москве, указав на неизменно дружественные отношения, которые СССР поддерживает с МНР с 1921 года. Мы поможем МНР так же, как мы помогли ей в 1921 году.
Говард. Приведет ли, таким образом, японская попытка захватить Улан-Батор к позитивной акции СССР?
Сталин. Да, приведет.
Говард. Развили ли японцы за последние несколько дней такую активность в районе границы МНР, которая была бы сочтена в СССР как агрессивная?
Сталин. Японцы, кажется, продолжают накапливать войска у границ МНР, но каких-либо новых попыток к пограничным столкновениям пока не замечается.
Говард. Советский Союз опасается, что Германия и Польша имеют направленные против него агрессивные намерения и подготавливают военное сотрудничество, которое должно помочь реализовать эти намерения. Между тем Польша заявляет о своем нежелании разрешить любым иностранным войскам использовать ее территорию как базу для операций против третьего государства. Как в СССР представляют себе нападение со стороны Германии? С каких позиций, в каком направлении могут действовать германские войска?
Сталин. История говорит, что когда какое-либо государство хочет воевать с другим государством, даже не соседним, то оно начинает искать границы, через которые оно могло бы добраться до границ государства, на которое оно хочет напасть. Обычно агрессивное государство находит такие границы. Оно их находит либо при помощи силы, как это имело место в 1914 году, когда Германия вторглась в Бельгию, чтобы ударить по Франции, либо оно берет такую границу “в кредит”, как это сделала Германия в отношении Латвии, скажем, в 1918 году, пытаясь через нее прорваться к Ленинграду. Я не знаю, какие именно границы может приспособить для своих целей Германия, но думаю, что охотники дать ей границу “в кредит” могут найтись.
Говард. Во всем мире говорят о войне. Если действительно война неизбежна, то когда, мистер Сталин, она, по-Вашему, разразится?
Сталин. Это невозможно предсказать. Война может вспыхнуть неожиданно. Ныне войны не объявляют. Они просто начинаются (выделено мной. — М.А.). …
Говард. Если вспыхнет война, то в какой части света она может разразиться раньше? Где грозовые тучи больше всего сгустились — на Востоке или на Западе?
Сталин. Имеются, по-моему, два очага военной опасности. Первый очаг находится на Дальнем Востоке, в зоне Японии. Я имею в виду неоднократные заявления японских военных с угрозами по адресу других государств. Второй очаг находится в зоне Германии. Трудно сказать, какой очаг является наиболее угрожающим, но оба они существуют и действуют. По сравнению с этими двумя основными очагами военной опасности итало-абиссинская война является эпизодом. Пока наибольшую активность проявляет дальневосточный очаг опасности. Возможно, однако, что центр этой опасности переместится в Европу. Об этом говорит хотя бы недавнее интервью господина Гитлера, данное им одной французской газете. В этом интервью Гитлер как будто пытается говорить миролюбивые вещи, но это свое “миролюбие” он так густо пересыпает угрозами по отношению к Франции и Советскому Союзу, что от “миролюбия” ничего не остается. Как видите, даже тогда, когда господин Гитлер хочет говорить о мире, он не может обойтись без угроз. Это — симптом.
