ОТВЕТ. Моя тетка Гаупт Мария Степановна с дочерью Еленой.
ВОПРОС. Когда последний раз у Вас была Гаупт Елена в Москве?
ОТВЕТ. Гаупт Елена у меня в Москве была в последний раз весной 1941 года перед войной Германии с СССР.
ВОПРОС. Арестованная нами за шпионаж Гаупт Е.Л. показала, что для шпионской деятельности она была привлечена Вами и на протяжении ряда лет пересылала Вам сведения шпионского характера. Рассказывайте, когда Вы завербовали Гаупт Е.Л.?
ОТВЕТ. Гаупт Е.Л. я не вербовала и с ней переписки не имела, за исключением отдельных открыток, в которых она спрашивала меня, может ли она заехать ко мне…
ВОПРОС. Зачитывается Вам часть показания Гаупт Е.Л. от 3 июня 1942 года, которая показала, что завербована для шпионской деятельности, собирала сведения по заданию Максимовой Е.А. Сейчас Вы будете дальше отрицать свои связи по шпионажу после ареста Шталь-Готфрид?
ОТВЕТ. Я отрицаю связи с Гаупт Е.Л. Я еще раз заявляю, что после ареста Шталь-Готфрид не только не собирала сведения шпионского характера, а и вообще ни с кем не поддерживала связей по антисоветской деятельности»
[548].
И вновь стойкости Екатерины Максимовой хватило ненадолго. Уже через 12 дней она признала факт вербовки Елены Гаупт.
Из протокола допроса Максимовой от 28 октября 1942 года:
«ВОПРОС. На предыдущих допросах Вы пытались скрывать свои связи с иностранной разведкой после 1937 года. Сегодня Вы сделали заявление, что решили рассказывать о своей шпионской деятельности все. Вам эта возможность представляется, рассказывайте.
ОТВЕТ. Да, я решила рассказать все откровенно, до моих последних встреч с представителями германской разведки. Как я уже показала на предыдущих допросах, после ареста Вильгельма Шталь-Готфрид я связь с германской разведкой потеряла, и вдруг неожиданно в конце 1938 года ко мне в г. Москве на квартиру явился Джен, тот самый, что был в 1934 году и которого я по поручению Зорге связывала со Шталем-Готфрид.
Джен мне сказал, что ему известна моя причастность к германской разведке и мои связи по разведывательной деятельности с Вилли, как он называл Шталь-Готфрид, и что в связи с арестом последнего, мне связь необходимо поддерживать с ним. Одновременно он поставил передо мной вопрос о предоставлении ему некоторых сведений о перевозках и работе железных дорог…
В начале 1939 года Джен позвонил мне и назначил встречу около главного телеграфа на улице Горького. При встрече он спросил, как мои успехи, сделала ли я что-либо. Я ответила, что не успела и не имела возможности познакомиться с лицами, работающими в НКПС(е) и имеющими причастность к перевозкам.
Джен высказал свое недовольство и потребовал, чтобы я нашла пути для получения сведений о перевозках по железнодорожному транспорту материалов оборонного значения, воинских частей и соединений. Одновременно сказал, что он живет недалеко, в г. Львове, и будет в Москве скоро. Чтобы эти данные при следующих встречах мною уже могли приобретаться. Я дала согласие, и мы разошлись.
В конце 1939 года Джен позвонил мне, и я разрешила ему зайти ко мне на квартиру. В беседе сообщила ему, что ко мне приезжала родственница Гаупт, которая работает в Управлении железной дороги имени Кагановича, и в беседе со мной она дала согласие сообщать мне те данные, которые станут ей известны о перевозках через железную дорогу имени Кагановича. Одновременно рассказала о двигающихся через дорогу литерных грузах в адрес оборонных заводов химической промышленности.
В 1940 году я Джена не встречала, а в 1941 году перед самой войной он пришел ко мне на квартиру и спросил, что у меня для него есть. Причем, перед ним ко мне приезжала Гаупт и привезла данные о том, что через дорогу имени Кагановича в западном направлении участились случаи прохода воинских эшелонов…
Но тут в июне месяце 1941 года для меня совершенно неожиданно началась война, и я его больше не встречала и не знаю, где его застала война. Возможно, он в Москве появлялся и во время войны, но так как я из той квартиры, где жила, выезжала, поэтому, возможно, он меня найти не мог»
[549].
На редкость неправдоподобные показания.
В ноябре 1942-го лейтенант госбезопасности Кузнецов в одном из следственных документов написал: «Установлено, что в 1934 году Максимова связалась по поручению агента германской разведки, прибывшего из-за границы, со Шталем и собирала материалы о полит. настроениях трудящихся СССР провокационного характера»
[550].
В это самое время «агент германской разведки» Рихард Зорге давал показания японскому суду.
2 ноября 1942 года «проходившая по делу № 197 обвиняемая Гаупт Е.Л., находясь под стражей», умерла. «… По заключению дежурного надзирателя, следственно-заключенная Гаупт Елена Леонидовна совершила акт самоубийства через повешение в 13 час. 10 минут московского времени, во время раздачи обеда заключенным»
[551].
«Успешное» расследование свердловских следователей было внезапно прервано указанием «дело № 197 вместе с арестованной» направить в Москву.
Из постановления об этапировании Максимовой Е.А. от 17.11.1942 г.:
«Телеграфным распоряжением НКВД СССР от 7/11-42 г. за № 14373 следственно арестованная Максимова Е. А. подлежит этапированию в г. Москву, с дальнейшим перечислением ТУ НКВД СССР. Заместителем наркома, комиссаром госбезопасности 3 ранга тов. Кобуловым дано указание для дальнейшего ведения следствия дело № 197 вместе с арестованной направить в распоряжение Транспортного управления НКВД СССР»
[552].
Связано ли данное распоряжение с самоубийством Гаупт, сказать трудно. Не исключено, что в Москве сочли, что подобное «серьезное дело» не следует доверять провинциалам. А может, причиной была фигура «немецкого агента» Рихарда Зорге.
26-го ноября Максимова поступила во внутреннюю тюрьму НКВД. Следственное дело по обвинению Максимовой Е.А. по статье 58-1а и 58–11 УК РСФСР приняла к своему производству Лубянка.
Из протокола допроса от 22 декабря 1942 года:
«ВОПРОС. До какого времени Вы были связаны с Дженом?
ОТВЕТ. С Дженом я была связана до начала июня 1941 года.
ВОПРОС. Вы не путаете даты встреч с Дженом?
ОТВЕТ. Нет, не путаю, так как с Дженом я встречалась не более пяти раз. Причем дату последней встречи забыть или спутать никак не могла, так как эта встреча произошла незадолго до нападения фашистской Германии на Советский Союз».
