ОГЛАШЕНА выдержка из показаний ШЛЕНСКОГО /пакета № 2/ о полученных им шпионских сведений от СИРОТКИНА.
ПОДСУДИМЫЙ СИРОТКИН: Все зачитанные показания являются ложными. Это провокаторы.
Объявлен кратковременный перерыв.
Судебное заседание объявлено продолжающимся.
КЛЕТНЫЙ. До возвращения меня из отпуска связь с японской разведкой осуществлял ЛЕЙФЕРТ. Моя связь с японской разведкой была налажена в Японии, где японец ФУСЕ сказал, что поскольку Разведупр отказывается осуществлять непосредственно связь с японской разведкой, поэтому связь будут держать через меня.
Незадолго до отъезда из Японии, ФУСЕ сказал, что я непосредственно должен буду давать сведения, но я сказал, что это невозможно и тогда он предложил мне давать сведения через АНДРЕЕВА — работника НКИД, а с кем я буду связан в Разведупре, мне скажут в Москве. АНДРЕЕВА я знал раньше, он был референтом.
В 1933 году японская разведка предложила мне связаться с ПОКЛАДОКОМ, который мне приказал принять функции АНДРЕЕВА. Я поступил на его место в НКИД, так как он уехал в Японию, и принял от него сетку в Академии, где он мне передал только ЭПШТЕЙНА. <…>
В 1937 году я лично не связался с АНДРЕЕВЫМ, так как я сказал ФУСЕ, что это будет неудобно. ФУСЕ мне велел передавать сведения для Андреева через КОСУХИНА — Зам. Начальника 7 сектора НКВД. Раньше я не знал КОСУХИНА, как шпиона.
С КОСУХИНЫМ я встречался и передавал ему материалы 8–9 раз.
Я получил и передал 8–9 материалов от ШЛЕНСКОГО, 3–4 — от КОНСТАНТИНОВА, 2–3 от ЕРМАКОВА и свои материалы. <…>
От СИРОТКИНА я принял один материал в пакете, но вынужден был его уничтожить. Конверт был вдвое больше почтового конверта и печатью не был опечатан. <…>
Уничтожив пакет 18/VIII-1938 года, я сказал СИРОТКИНУ, что я пока прекращаю работать и больше я от него не получал сведений <…>».
Из докладной записки М.И. Сироткина от 10 октября 1964 года: «28 октября 1940 года меня снова доставили на суд в ВТ МВО (в новом составе). Мне объявили, что решение ВТ МВО от августа месяца отменено и предложено разобрать дело по прежним материалам.
КЛЕТНЫЙ выступил с подготовленным, совершенно новым (хотя и таким же нелепым) вариантом ложных показаний против меня. Я потребовал зачитать его прежние показания на первом суде. Мне ответили, что прежние показания не зафиксированы и вообще не имеют значения. Мои разоблачения нового варианта лжи КЛЕТНОГО были признаны “несущественными”, все мои ссылки на свидетелей и документы отвергнуты.
Я проявил несдержанность в оценке системы судопроизводства и был удален из зала, после чего мне объявили приговор: расстрел с конфискацией имущества; через месяц расстрел, по каким-то соображениям, заменили на 15 лет заключения. После 15 лет заключения мне дополнительно дали пожизненную ссылку в Заполярье, но вскоре, в январе 1955 года, я был реабилитирован.
Из сообщенного мне постановления В. Коллегии о реабилитации, я узнал, что сам КЛЕТНЫЙ подавал 6 заявлений о том, что дал ложные показания против меня, ШЛЕНСКОГО и других, но все эти его заявления были “оставлены без последствий”».
«ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ СОЮЗА СССР
Заключенный
Воркутинского Речного Лагеря МВД
Сироткин Михаил Иванович
Ст. 58-1б срок 15 лет. Нач. срока — 17.X.1939 г. Конец — 17.X.1954 г.
Заявление № 33
Воркута
13 февраля 1950 г.
Я, бывший майор РККА, РУ РККА, Сироткин М.И., в 1939 на основании ложных, клеветнических показаний японских агентов-провокаторов обвинен в измене Родине, осужден на 15 лет ИТЛ, и уже в течение 11 лет отбываю срок в лагере.
За это время я подал 32 заявления в разные инстанции — с просьбой об отмене ошибочного приговора и освобождении меня из заключения. <…>
VIII. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
1. Приговор вынесен на основании никем не подтвержденных, не подтвержденных ни документами, ни свидетелями, ни какими бы то ни было другими данными, голословных ложных показаний клеветников-провокаторов Клетного и Шленского.
Такого рода показания не могут служить достаточным основанием для смертного приговора и вообще для признания обвинения доказанным.
2. Лично мои ложные показания против самого себя на предварительном следствии также не могут быть достаточным основанием для приговора, т. к.
1) о ложности их я заявил прокурору немедленно по окончании следствия, заявил также В. Трибуналу МВО 16.V.40 г. и 16.VIII.40 г. и подкрепил это заявление разоблачением лжи Клетного на суде 16.VIII.40 г. <…>».
«УТВЕРЖДАЮ»
ЗАМ ГЛАВНОГО ПРОКУРОРА
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ЮСТИЦИИ
В. ЖАБИН
24 ноября 1954 года
В ВОЕННУЮ КОЛЛЕГИЮ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА ССР
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
/в порядке ст. ст. 373–378 УПК РСФСР/
28 октября 1940 года военным трибуналом Московского военного округа на основании ст.58-1 “б” УК РСФСР осужден к ВМН — расстрелу —
СИРОТКИН Михаил Иванович, 1901 года рождения, уроженец гор. Калуги, бывший кандидат в члены КПСС, исключен в связи с настоящим делом, образование высшее, в Советской Армии с 1920 года, последняя занимаемая должность начальник отделения 2 отдела разведуправления РККА.
СИРОТКИН признан виновным в том, что, являясь сотрудником разведуправления РККА и будучи в 1936 году командирован в Японию для усовершенствования иностранного языка, в 1937 году был завербован агентом японской разведки Ринком для шпионской деятельности против СССР, от которого он перед своим отъездом в СССР получил задание связаться в Москве с агентами этой же иностранной разведки Клетным и Шленским, через которых и передавать шпионские сведения иностранной разведке. <…>
Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 15 ноября 1940 года СИРОТКИНУ ВМН — расстрел заменен 15 годами лишения свободы, с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества.
В начале следствия СИРОТКИН отрицал принадлежность к агентуре японской разведки, затем, признав свою вину, заявил, что был привлечен к шпионской работе в марте 1937 года военным атташе СССР в Японии Ринком, имел шпионскую связь с Покладок, Лейфертом, Шленским и Клетным.
После окончания следствия в своих заявлениях в адрес военного прокурора и военного трибунала СИРОТКИН от своих показаний отказался.
В основу обвинения СИРОТКИНА, как это видно из материалов дела, положены его признания, от которых он впоследствии отказался, и противоречивые, неконкретные, путанные показания арестованных КЛЕТНОГО и ШЛЕНСКОГО.
Арестованный КЛЕТНЫЙ, показывая на следствии о причастности СИРОТКИНА к агентуре японской разведки, каждый раз ссылался на разных лиц, от которых ему якобы известно, что СИРОТКИН японский шпион.
