Из шифртелеграммы от 15 февраля 1938 г. от Лихачева: «Сообщает, что 15.2 прибыл ЛЕОНИД, который привез почту от РАМЗАЯ — 30 писем и одно письмо Нач-ку РУ. Деньги РАМЗАЮ переданы. РАМЗАЙ на словах передал, что категорически утверждает о неспособности Японии воевать, в ближайшее время выступить против СССР она не сможет.
Кроме того, РАМЗАЙ требует смены, так как за 5 лет сильно измотался. Просит сообщить о здоровье жены. Леонид обусловил вторичную встречу в Гонконге на обратном пути».
«Леонид» — Серегин А.И., представитель Интуриста в Шанхае.
Из почты, переданной «Рамзаем» «Леониду»:
«ПЕРЕВОД ДОКЛАДА РАМЗАЯ от января 1938 г.
Вх. №… от 26.3.38.
КРАТКИЕ ДОПОЛНЕНИЯ ПО ОРГВОПРОСАМ.
Кризис в вопросе легализации “ФРИЦА” миновал. Обстоятельства, которых мы опасались осенью, больше не угрожают. Следовательно, нет необходимости посылать ему специальные средства для легализации. Мы надеемся, что он обойдется наличным деньгами. Денежные переводы в сумме от 1000 до 1200 могут теперь пересылаться помесячно на его счет. Лучше пересылать соответствующую сумму каждые три месяца. Я также могу получать на свой счет помесячно от 200 до 300 амов. Еще лучше пересылать соответствующую сумму через 3–4 месяца. Однако, я надеюсь, что этого не надо будет делать, и в мае я смогу поехать домой.
На этом почту заканчиваем. Все написанное здесь связано с материалом на 38 фильмах, пересылаемых с данной почтой.
Сердечный привет. Верный Вам Р.
Прошу передать прилагаемое письмо моей жене».
«ЗАМЕЧАНИЯ К ПОЧТЕ (“РАМЗАЯ”)
Вх. №… от 26.3.38.
Последовательность фильмов обозначена датой, стоящей на каждом фильме. Эта почта содержит преимущественно подлинные документы из бюро Отта и Дирксена. Если часть из них уже устарела, то это не вина посылающего. Я неоднократно просил переслать почту. Снимки качественно весьма различны. Все снимки, сделанные “Лейкой”, можно считать безукоризненными, фильмы же квадратного формата частично удались плохо, поэтому некоторые из них пересняты по два раза. Причина различного качества работы объясняется следующим: снимки “Лейкой” производились в специальной для этой цели мастерской, при наличии нужной аппаратуры. Но в этой стране значительно труднее, чем в некоторых других, вынести документы для съемки в мастерскую. Поэтому я решил заснять документы, которые не мог вынести, на месте, с руки, без особых приспособлений.
Вы понимаете, что с технической точки зрения это нелегко, и работать приходится в напряженной обстановке. Главное при этом — это быстрота, чтобы уменьшить риск. Тем не менее, риск очень велик, и только такие ловкачи, как я, способны в этих условиях сохранять спокойствие и делать снимки. Вот причина неудачных снимков. Я уверен однако, что с помощью некоторых приспособлений Вы сможете прочесть и самые плохие из них.
Обращаю Ваше внимание на то, что даже документы как будто бы устаревшие в большинстве своем дают важные сведения о роли ОТТА и ДИРКСЕНА, и на основании учета этой роли Вы сможете сделать выводы о характере сотрудничества с туземцами.
Январь 1938 г. РАМЗАЙ»
26 марта:
«ДОРОГОЙ ДИРЕКТОР!
В предыдущем письме я изложил свои соображения о военно-политической обстановке, некоторые наблюдения чисто военного характера и замечания к данной почте.
В этом письме я останавливаюсь исключительно на вопросе о моем возвращении и связанных с этим необходимых мероприятиях.
Прошлой осенью, по моей личной инициативе, было решено, что я останусь здесь до тех пор, пока не будет выяснено, начнется ли война весной или летом 1938 г. (выделено мной. — М.А.). На основании многочисленных материалов и ранее высказанных мной соображений напрашиваются следующие выводы:
Война с СССР не начнется ни весной, ни летом 1938 г. Предвидеть события дальше этого срока, разумеется, вне человеческих возможностей. Исходя из этого, я полагаю себя вправе просить Вас о подготовке моего отъезда (выделено мной. — М.А.). Я готов, согласно Вашим требованиям, еще некоторое время продолжать изучение происходящей подготовки в Маньчжурии с помощью Отта и Шолла, добиваясь их большего внимания к этим вопросам. Возможно даже, что мне удастся уговорить Отта совершить специальную поездку по Маньчжурии в целях изучения положения, что при блестящих связях Отта может дать ценные результаты. Возможно, что Отт будет настаивать, чтобы я сопровождал его в этой поездке. Все это означает, что может случиться так, что я буду занят здесь до апреля, чтобы лучше осветить поставленный Вами вопрос о подготовительных мероприятиях в Маньчжурии. Но я ни в коем случае не хотел бы оставаться дольше этого срока. Даже если поездка Отта не состоится, я просил бы о возвращении меня домой еще раньше, конечно, при условии, что к этому времени не обострится военная опасность. Поэтому прошу Вас, дорогой Директор, дать свое принципиальное согласие на то, что я могу рассчитывать на поездку домой весной (выделено мной. — М.А.), предоставив мне решить лично вопрос о точном сроке отъезда, то есть, исходя из возможности получения большего количества сведений о подготовительных мероприятиях на севере, чем я располагаю в данное время. Убедительно прошу сообщить Ваше принципиальное решение по этому вопросу телеграфом. Причины моего настойчивого желания поехать домой Вам известны. Вы знаете, что я работаю здесь уже пятый год. Вы знаете, как это тяжело. Вы знаете также, что в течение ряда лет до этого я работал в тяжелых условиях, что я живу без семьи, и это не может продолжаться слишком долго. Кроме того, я уже не молодой человек. Мои старые ранения без регулярного лечения дают о себе знать.
Из всего этого надо сделать вывод, что мне пора поехать домой и остаться там на постоянную работу (выделено мной. — М.А.). О возвращении сюда не может быть и речи. Это практически невозможно. Наконец, пора использовать для заграничной работы подрастающие кадры. При условии, что Вы согласны на мое скорое возвращение, я предлагаю не оставлять мой пост незамещенным. Я считал бы правильным, если бы Вы до моего отъезда послали мне сюда преемника или преемников, чтобы я помог им войти в курс этой тяжелой работы. Я предложил бы послать сюда, по крайней мере, двух руководителей — одного старшего, который лично будет работать только с иностранцами, и второго — для организации туземного аппарата и передачи полученных результатов старшему руководителю для контроля через его источников. Необходимо также иметь второго мастера. Плохо, что «Фриц» абсолютно один. Достаточно ему заболеть, и вся связь будет сорвана. Я считаю, что будет очень плохо, если Вы пошлете новых людей после моего отъезда. В такой стране, как эта, всегда возможны неожиданности, и работу нельзя прерывать.
Прошу передать привет моей жене и сообщить ей, что я скоро буду освобожден и смогу “на праздниках” демонстрировать [дефилировать?] вместе с ней по городу.
Все здешние друзья шлют Вам, Директор, и всем членам фирмы сердечный привет.