ж/ Ни одна разведка не имеет запрещения использовать для агентуры своих военных атташе, напротив во всех империалистических странах деятельностью аппаратов военных атташе руководят II Отделы, т. е. агентурные аппараты генеральных штабов.
Кроме того, нам категорически запрещается использовать наиболее близких нам людей из братских партий, что весьма суживает базу нашей работы».
Из вышеприведенного текста не следует, с каких позиций организуется разведка: легальных или нелегальных. Если с нелегальных, то не совсем оправданными представляются жалобы на запрет легализации по паспортам своей страны, ограничение на пользование официальной диппочтой для отправления агентурных материалов и требование прибегать к нелегальным методам связи. Иной организации связи при ведении разведки с нелегальных позиций быть не должно. Все это говорит о непонимании сути нелегальной работы. Наконец, запрет на использование людей из компартий нарушался на каждом шагу. Похоже, о нём вспоминали только при очередном провале.
«2. Вышеизложенные ограничения, — говорилось далее в докладе, — безусловно, резко сокращают возможности нашей агентуры, особенно, если при этом учесть недостаточные средства Управления и почти полное отсутствие притока новых, пригодных для нелегальной работы товарищей. Последнее обстоятельство можно считать катастрофическим в силу того, что существующий до сего времени кадр работников всё суживается. Хотя по своему качеству они и отвечают своему назначению, но в силу продолжительности пребывания на нашей работе за рубежом, в большинстве своем они провалены, а потому нередко исключается возможность их использования…
Практика нашей работы показывает, что в лучшем случае более 2-х лет работать в одной стране нашему работнику не приходится, а в большинстве стран, как Польша, Румыния, Прибалтика — максимальный срок работы нашего агентурщика 6–8 месяцев. Понятно, что и это обстоятельство не может не повлиять на ход работы.
3. Перечисленные обстоятельства заставляли добывающий аппарат принимать ряд организационных мероприятий: частично менять методы и практику старой работы, усложнять и усовершенствовать свою технику, заняться специальной подготовкой новых лиц, реорганизовать линии связи, радиофицировать резидентуры, усовершенствовать способы пересылки материалов и переписки с местами.
Конкретно по этой линии сделано следующее:
По Японии ничего не сделано (выделено мной. — М.А.). Поэтому агентурный аппарат в будущем году будет стремиться изжить старые ошибки и создать такую сеть, которая отвечала бы требованиям, поставленным Управлению Военведом. С этой целью Управление намечает как открытие новых резидентур, так реорганизацию и успех работы старых. В первую очередь, усилия добывающего аппарата направляются на создание в Польше, Румынии и Японии такой агентурной сети, которая была бы в состоянии разрешить те задачи, которые диктуются обострившейся международной обстановкой».
Следует разделять работу Центра по созданию нелегальной резидентуры в Японии и деятельность военных разведчиков под прикрытием советских представительств, которые работали, как это следует из доклада, успешно: «Общая установка для нашей резидентуры в ЯПОНИИ /Токио/ в течение 1931 г. выражалась в выяснении и изучении больших вопросов следующего порядка:
1. Вопросы мобилизационные.
2. Вооружение и военная техника Японской Армии.
3. Организация войсковых частей и Центральных Управлений на военное время.
4. Подготовка Маньчжурского театра, КОРЕИ и КВАНТУНГА (Квантунская область. — М.А.) — как тыловых баз будущего фронта против нас в случае вооружённого столкновения с нами.
5. Оперативные вопросы /взгляды и установки японского командования/.
6. Военно-политические вопросы /взгляды и установки японского командования/.
Трудности работы для тайной стратегической агентуры в условиях японской изолированности, замкнутости и подозрительности японцев, при наличии хорошо налаженного аппарата тайного полицейского сыска — общеизвестны и должны быть учитываемы.
Замкнутый в самурайских традициях офицерский корпус японской армии представляет из себя в вербовке и привлечении к нашей работе элемент стойкий и требует довольно длительной и умелой обработки, тактичного подхода, максимум усилий и средств, чтобы так или иначе залучить в орбиту нашего влияния и поставить на рельсы нашей «производственной» работы с надлежащим эффектом.
Несмотря на все эти тяжелые условия — истекший операционный 1931 г. позволяет с полным основанием — вынести оценку токийской резидентуры, как вполне удовлетворительную, сумевшей, несмотря на ряд независящих от нее обстоятельств /2 месяца вынужденной консервации большинства источников по нашему предписанию из центра, — предпринятой нами в профилактических целях в силу известного дела Фоккера /провести основательную работу по добыче и выкачки интересных и ценных для нас материалов, в том числе и материалов МОБИЛИЗАЦИОННЫХ и ОРГАНИЗАЦИОННОГО ПОРЯДКА./».
«Состояние агентуры по ГЛАВНЕЙШИМ ИСТОЧНИКАМ в ЯПОНИИ к началу 1932 г.» определялось так:
«1. Ист. № 1531. Японец. Политический деятель и крупный коммерсант. Секретарь. Европейски образованный человек. Обладает весьма обширными и ценными связями. Лично знаком с видными генералами армии и флота. Даёт политические сведения, порой весьма ценного порядка, при том по разнообразным вопросам. Очень туго идёт на доставку военных документов и материалов.
/Работает в надежде получить от нашего государства концессию на выгодных условиях. В руководстве с ним необходимо особо умелое лавирование и такт. Отличается некоторой долей беспечности в отношении конспирации (пренебрежение к конспирации объяснялось тем, что № 1531 не являлся агентом. — М.А.)/.
2. Ист. № 1526. Руководитель нашего агентурного “гнезда” в Японии с резиденцией в Кобе. Редактор газеты… Работает с 1926, завоевав с этого момента у нас доверие и оправдывает его своей работой. Помимо журналистских связей имеет таковые среди армии и флота, кроме того, использует родственников, работающих на военно-строительных верфях.
Даёт сведения по орг. войсковых частей и их численному составу /пехота, кавалерия, легкая, тяжелая и зенитная артиллерия/, также сведения по военно-морскому флоту /детали устройства кораблей, их вооружение, система бронирования и проч./. Кроме того, по военной промышленности, главным образом, по судостроению.
/Сведения в большинстве случаев от этого источника — документального порядка и обычно оцениваются как весьма ценные и ценные./
3. Ист. № 1551. Чертёжник и приёмщик военного отдела военных доков… Имеет доступ к чертежам военных судов, преимущественно, к вновь строящимся крейсерам.
Доставляет, главным образом, чертежи или копии их. Его материалы — всегда ценного порядка. /Его материалы оцениваются по обыкновению как ценные. Источник проявляет некоторую склонность к вину и кутежам. Необходимо постоянное за ним наблюдение и одергивание. В работе рискован и от руководителя требуется постоянное указание и нажим, чтобы этот риск носил здоровый характер./ За 1931 г. доставил тридцать два материала, из них 30 ценного порядка.
