В начале 1922 г. армия ДВР нанесла поражение белогвардейцам при Волочаевке, а 14 февраля был освобождён Хабаровск. Попытки японцев и белогвардейцев вновь перейти в наступление были сорваны.
Негативное отношение к продолжению интервенции как в самой Японии, так и за рубежом, в частности в США, побудило японское правительство вступить в переговоры уже не только с ДВР, но и с РСФСР.
Конференция открылась 4 сентября 1922 г. в Чанчуне. Началу переговоров предшествовало заявление японского правительства о готовности до 1 ноября 1922 г. вывести войска из Приморья. Объединённая делегация ДВР и РСФСР потребовала эвакуации японских войск также с Северного Сахалина. Японцы заявили о несогласии прекратить оккупацию острова, и конференция была прервана. Эвакуироваться из Приморья японцы тоже не собирались.
Разгром японских войск и частей белогвардейцев осенью 1922 г. нанёс сокрушительный удар по захватническим планам Японии. 7 ноября 1922 г. Красной Армией был освобождён Владивосток, 13 ноября Народное собрание ДВР объявило о присоединении республики к РСФСР, а 16 ноября ВЦИК РСФСР провозгласил ДВР, включая зоны, оккупированные японской стороной, составной частью РСФСР. Под этими зонами подразумевался ещё не освобождённый от японцев Северный Сахалин.
В ходе переговоров о нормализации отношений японская сторона поставила вопрос о компенсации гибели японцев и ущерба, нанесённого Японии в результате Николаевского инцидента. Предполагалось предоставление ей нефтяных и угольных концессий либо продажа этой территории. Сведения о намерении Японии принудить советскую сторону продать ей Северный Сахалин впервые появились в китайской печати летом 1922 г. В декабре 1922 г. мэр Токио Гото Симпэй, бывший министр иностранных дел Японии и председатель Японо-русской ассоциации, пригласил чрезвычайного посла для Китая и председателя советской делегации по переговорам с Японией в Чанчуне (Маньчжурия) А.А. Иоффе в Японию и предложил ему провести переговоры о продаже ей Северного Сахалина за 100 млн. долларов. Вопрос о продаже Северного Сахалина, правда, за более значительную сумму, рассматривался и советским руководством в связи с глубоким экономическим кризисом в стране, а также в связи с опасениями, что Япония аннексирует эту территорию безвозмездно. Протокол заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 3 мая 1923 г. гласил: «Присутствовали члены политбюро тт. Зиновьев, Каменев, Сталин, Томский, Троцкий; кандидаты тт. Бухарин, Калинин, Рудзутак; члены ЦКК тт. Сольц, Ярославский, Куйбышев, председатель СНК т. Цюрупа, члены ЦК тт. Сокольников, Чубарь, Радек, Смирнов А.П.
…Политбюро не возражает против дальнейшего ведения переговоров в направлении продажи о. Сахалин, причём сумму в миллиард рублей считать минимальной… Сумма должна быть внесена вся или в размере 9/10 наличными»
[26].
Этот документ объясняет, почему на открывшихся 28 июня 1923 г. советско-японских переговорах в Пекине о нормализации двусторонних отношений советский полномочный представитель А.А. Иоффе предложил японскому полномочному представителю Ц. Каваками продать Японии Северный Сахалин в июле того же года за 1 млн. золотых рублей, повысив затем эту сумму, по требованию Москвы, до 1,5 млн. Каваками предложил 150 млн. иен, существенно ниже суммы, запрошенной советской стороной. В итоге стороны договорились удовлетворить требование Японии о компенсации за Николаевский инцидент предоставлением ей концессии в этой части острова и письменным извинением советской стороны
[27].
После провала интервенции военно-политическое руководство вырабатывало основы внешней политики и стратегии Японии в виде двух главных направлений вооружённой экспансии — северного и южного. В качестве основных вероятных противников определялись СССР и США. Подготовка войны против СССР возлагалась главным образом на сухопутные войска, против США — на Военно-морской флот. В Японии были приняты геополитические термины: «хокусин» — «движение на север» и «нансин» — «движение на юг». В «Основах использования вооружённых сил» указывалось: «В принципе операции против СССР следует проводить в основном силами императорской армии при поддержке части соединений военно-морских сил, в то время как операции против США необходимо вести главным образом военно-морскими силами при поддержке части соединений армии»
[28]. Генштаб Японии планировал «разгромить противника на Дальнем Востоке и оккупировать важные районы к востоку от озера Байкал. Основной удар нанести по Северной Маньчжурии. Наступать на Приморскую область, Северный Сахалин и побережье континента. В зависимости от обстановки оккупировать и Петропавловск-Камчатский»
[29].
В мае 1924 года в Пекине начались официальные советско-японские переговоры о нормализации двусторонних отношений, которые завершились 20 января 1925 года подписанием «Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией». Документ содержал ряд значительных уступок Токио, на которые советская сторона пошла ради установления дипломатических отношений и стабилизации ситуации на Дальнем Востоке, поскольку признание Японией Советской России не в последнюю очередь вело к прекращению (или, по крайней мере, усложнению) оказания японской стороной до этого момента активной поддержки антисоветских белогвардейских сил на Дальнем Востоке за пределами СССР. Советское правительство вынуждено было признать сохранение в силе Портсмутского договора от 5 сентября 1905 г., а также пойти на предоставление «японским подданным, компаниям и ассоциациям концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных богатств на всей территории Союза Советских Социалистических Республик»
[30].
Однако, приступая к подписанию конвенции советский представитель (Л. М. Карахан, полпред СССР в Китае) заявил, что «признание его правительством действительности Портсмутского договора от 5 сентября 1905 г. никоим образом не означает, что правительство Союза разделяет с бывшим царским правительством политическую ответственность за заключение названного договора».
В Договоре отмечалось, что «ни одна из высоких договаривающихся сторон не будет разрешать присутствия на территории, находящейся под её юрисдикцией:
а) организаций или групп, претендующих быть правительством какой-либо части территории другой стороны,
б) чужеземных подданных или граждан, относительно которых было бы обнаружено, что они фактически ведут политическую работу для этих организаций или групп».
Прилагаемые к Конвенции Протоколы закрепляли право японской стороны на разграбление полезных ископаемых на территории СССР в течение ближайших 40–50 лет.
Протокол А обязывал стороны взаимно обеспечить права собственности на движимое и недвижимое имущество, принадлежавшее России в Японии и Японии в России до 7 ноября 1917 г. В документе предусматривалось также проведение переговоров по долгам России правительству Японии и её частным лицам, которые возникли в связи с займом и казначейскими билетами бывшего царского и Временного правительств. Протокол Б устанавливал предоставление Японии концессий на эксплуатацию 50 % площади восьми нефтяных месторождений на Северном Сахалине, выбранных японской стороной. СССР предоставлял Японии две угольных концессии. Условия, выдвинутые советской стороной, заключались в выплате от 5 до 15 % валовой добычи нефти и от 5 до 8 % валовой добычи угля в зависимости от месторождения. (Соответствующие договоры были заключены в декабре 1925 г. до 1970 г.)
